Намокнуть могли пучки сушеных трав, развешанных по всему
помещению (размером оно было где-то квадратов в тридцать). Намокнуть могла
шкура какого-то лесного хищника – какого именно, Сварог не понял, но судя по
размеру этой шкуры, встретиться тет-а-тет с ее хозяином он бы не хотел.
Дождевая вода могла залить жаровню… или кострище… или как назвать круг из
камней, в котором сереет пепел?
А в дальнем углу на шкуре лежал…
Батюшки святы! Таросы и Ловьяды! Не может быть!
Сварог почувствовал, как пол уходит из-под ног. Рукавом
камзола он вытер со лба выступивший пот и потрясенно пробормотал:
– С этого и следовало начинать.
Потому что в углу он увидел автомат. Причем не какой-нибудь,
а старый добрый АКМ-47. Со вставленным магазином. Правда, приклад разукрашен
какими-то идиотскими рисунками в жанре «палка, палка, огуречек, вот и вышел
человечек», нанесенными, похоже, той же краской, какой размалевал свою голову
шаман. В остальном – автомат выглядел целехоньким. И это был стопроцентно
«калаш», а не что-то на него похожее. Десантный майор Станислав Сварог спутать
не мог.
«Только спокойнее, милорд, – сказал сам себе
Сварог. – Не суетись. Еще ничего не ясно. Всякое может быть. В том числе и
наваждение».
Глава 6
Магия ничуть не белая
Пока Сварог обалдевал при виде автомата, шаман опустился на
корточки перед кострищем и бросал в него какие-то листья, отрывая их от
огромного вороха засушенных веток. Иногда он наклонялся и дул на костер,
поднимая облачка пепла. В общем, человек был занят делом. И старался товарищ не
зря. Под пеплом, видимо, все же сохранились угли, потому что листья начали
тлеть. Сиреневая струйка дыма потянулась к потолку, к этому горлышку
перевернутой воронки. И что-то сей запах напоминал. Ну да, так пахнет сжигаемый
смородиновый куст. Один из запахов осенних огородов…
В голове Сварога воцарился полный сумбур. «Калашников»?
Выходит, Земля? Выходит, он и в самом деле в Африке? И вроде бы срочно надо
брать за грудки шамана, местного вождя и всех прочих аборигенов в порядке
очередности, рисовать им на земле машины, заводские трубы, самолеты, корабли и
тому подобные атрибуты жизни белого человека – а вдруг кто-то на что-то
среагирует, замашет рукой в каком-нибудь направлении, лопоча по-своему: «Там!
Там!»
С другой стороны, сперва, по уму, наверное, следует подойти
к оружию и произнести заклинание, развевающее морок. И если не колыхнется
воздух над шкурами, не исчезнет, словно смытая губкой, видимость автомата и на
его месте не появится корявая палка, то надо внимательно осмотреть изделие на
предмет маркировки самого автомата и патронов. Знающему человеку эти цифирки и
буковки многое могут сказать. Ну, в общем, надо что-то делать, а не стоять
столбом. Сварог двинулся к автомату.
На ум вдруг пришла еще одна шальная мысль: «А вдруг
белоголовый – не тот, за кого себя выдает? Некий хитрила из большого мира
прибился к племени и, использовав элементарные трюки, занял место шамана, чтобы
почувствовать себя настоящим корольком пусть в маленьком, но королевстве? И
ростом он выше своих соплеменников… Если так, то автомат он должен держать в
порядке и в боевой готовности».
А ежели шаман сейчас с визгом кинется наперехват… Ну, тогда
придется брать его на прием, благо что позабыто не все, чему учили в десантуре,
и отправлять шамана на кратковременный отдых от действительности. И пока шаман
приходит в себя, имеет смысл здесь как следует пошарить. Глядишь, и удастся еще
что-нибудь найти. Чем черт не шутит, может, валяется где-то под шкурами
найденная папуасами в лесу карта, шаману интересная лишь как большой
разноцветный фантик. А ежели не валяется… Что ж, когда служитель языческого
культа очухается, с ним надо будет вдумчиво потолковать. Вдруг и вправду
никакой это не папуас. Или папуас, но из которого посредством жестов и рисунков
все же удастся выжать информацию… Потолковать-то в любом случае не помешает.
Сперва, конечно, по-хорошему…
А шаман тем временем, казалось, не обращал никакого внимания
на большого белого человека, он был всецело увлечен своим костром, подбрасывал
в него новые листья. И дыму становилось все больше.
Сварог быстрыми шагами покрыл расстояние до шкур в углу,
нагнулся, взял в руки автомат, сразу почувствовав, как ладони знакомо
покалывают исходящие от оружия токи силы и уверенности…
И в тот же момент грубо и остро, как топор в полено, в
сознании надрывно затренькал сигнализатор опасности. Сварог резко обернулся.
Еще мгновение назад шаман сидел над костром в центре помещения.
А сейчас он уже находился аккурат за спиной Сварога. «Это же невозможно!» –
только и успел подумать Сварог, но рука шамана со стремительностью ножа
гильотины уже падала вниз, и ладонь его сжимала что-то белое, то ли кость, то
ли дубинку…
…Придя в себя, Сварог почувствовал резь в глазах и сильную
боль в ушибленном затылке, распространяющуюся по нервным волокнам в шею, спину,
грудь. Даже в ноги. Он лежал на спине, его подташнивало. А над головой клубился
проклятый сиреневый дым.
Сварог обнаружил, что не может пошевелиться. И скосив глаза,
понял, в чем дело, – он был плотно обмотан шкурами, лежал, точно младенец
в тугих пеленках.
Откуда-то доносились странные звуки – неприятное шуршание,
словно огромное насекомое выбиралось из сухого, хрустящего кокона. Потом
шуршание перешло в тихий скрежет и потрескивание, похожее на потрескивание
горящей свечи. Впрочем, в такой ситуации все звуки станешь истолковывать как
странные и зловещие… А, вот и нечто определенно знакомое: стук дерева о дерево.
«Колотушка тук-тук-тук – спит животное паук», – откуда-то пришли на ум
стихи.
Сварог попытался приподняться, взглянуть, что происходит. Не
получилось. В проклятых негнущихся шкурах он был как в каменном саркофаге.
Послышались мягкие шаги. Сварог увидел над собой большое
белое пятно, украшенное тремя черными пятнами – рот и глаза на белом лице
шамана.
– С-сука, – прохрипел Сварог. Говорить и даже
дышать было тяжело – в грудь, сдавленную шкурами, много воздуха не наберешь.
Шаман потянулся к голове Сварога, приложил палец ему за ухо,
чуть надавил. Сварог почувствовал, как забилась под пальцем некая жилка. А
потом… вдруг разом прошли все болевые ощущения – будто вынули из затылка шип,
от которого и болело.
– Оно, конечно, спасибо… но чего тебе надо-то? И чего
пялишься? – выдавил из себя Сварог. Хотя слово «пялишься» и не совсем
годилось. Шаман просто смотрел глаза в глаза. Не мигая смотрел, без всякого
выражения. Так смотрят на людей каменные истуканы.
Наконец колдунишка отвел руку и отвел взгляд. Потом за
чем-то потянулся, взял это «что-то» и, одной рукой приподняв голову Сварога,
другой положил под затылок неудобный, прямоугольный предмет. Похоже, подсунул
деревянную колобашку. Чтобы Сварог увидел представление? Ишь какой заботливый…
