Выбравшись из клетки, они некоторое время стояли в полной
темноте, прислушиваясь. Тишина стояла гнетущая, но все же это было лучше, чем
скрежет по камню когтей приближающегося местного божества. На кого бы оно ни
было похоже.
Сварог включил «кошачий глаз». Пол был каменным. Каменными
были и стены, и потолок. А сам камень был сухим, шершавым и даже немного
теплым, как будто не в насквозь тропических широтах они пребывали, а как
минимум где-нибудь под сухой и жаркой лесостепью. А еще вокруг были кости. Не то
чтобы покрывали пол толстым-толстым слоем, но количество их все же производило
гнетущее впечатление.
А это что валяется рядом с клеткой? «Ах, вот в чем дело,
то-то мне показалось, что в клетку что-то закинули, когда начали спускать!»
Сварог наклонился и подобрал костяной ножик муравьиной формы. Тот самый, что
уже швыряли ему в другой колодец. Определенно дикари хотят навязать ему эту
штуковину. Как бы то ни было, а какое-никакое оружие, не помешает…
Они стояли в полном молчании. Да и о чем было говорить? Все
пока понятно и без слов.
Сварог наклонился, поднял череп, осмотрел опасливо.
Черепушка, вне всякого сомнения, тут к антропологам не ходи, была человеческой,
некогда принадлежала – судя по форме, размеру и выступающей нижней челюсти –
какому-то несчастному дикарю из живущего над колодцем племени и… подвергалась
тщательному обгладыванию – после того как была практически раздавлена одним
могучим ударом. Причем обгладывался череп не соплеменниками, как логично можно
было бы подумать, а существом куда крупнее и сильнее человека: на кости
отчетливо виднелись следы зубов, и когда Сварог, глядя на эти отметины,
представил себе габариты твари, у него непроизвольно сжались внутренности. Он
отбросил череп, быстро поднялся и еще раз огляделся. Никого. Тишина и темнота.
Ну неужели тварь и в самом деле существует?
Кости были самой разной степени сохранности – некоторые
валялись здесь явно не один десяток лет и были обглоданы с тщанием, достойным
лучшего применения; другие, посвежее, еще хранили на себе волокна засохшего мяса…
М-да, открытия сплошь неприятные.
Сварог сделал еще одно открытие – человеческих останков
заметно меньше. Большая часть принадлежит животным. Думается, дело в том, что
животные топтались на месте, пока их не сожрали, а люди сразу начинали искать
выход. «И, будем надеяться, кто-нибудь из наших предшественников выход все же
нашел…»
Сварог вдруг сообразил, что Пятница-то ни шиша не видит в
этой темнотище. «Кошачьим глазом», увы, поделиться невозможно, поэтому придется
сооружать факел. Сделать это нетрудно, и магию подключать не надо, тут на полу
валяется достаточно подручных материалов, в том числе и не до конца истлевшего
тряпья. Но вот вопрос – не привлечет ли огонь неизвестную тварь? Или наоборот –
отпугнет? Зверюга ведь живет в темноте, и огонь, как все непривычное, должен ее
пугать. Но вот зверю ли приносили жертвоприношения аборигены или… иному
существу – вопрос…
От колодца вели в разные стороны три коридора высотой в
полтора человеческих роста – с виду совершенно одинаковых, темных, мрачных…
Сразу отчего-то вспомнилось детское: «Налево пойдешь – голову потеряешь…»
В сечении ходы эти были не идеально прямоугольной формы, но
близкой к таковой, и у Сварога даже мысли не возникло об их естественном
происхождении. Мыслей возникало только две: кто здесь живет и как отсюда
слинять побыстрее. Да еще так слинять, чтобы больше не встретиться с дикарями.
Сварог зажег огонь на пальце, чтобы поджечь сооруженный им
факел…
Пятница бухнулся Сварогу в ноги, прижался лбом к полу и
что-то быстро залопотал на своем исковерканном таларском. Из всего потока слов
Сварог разобрал лишь «Ягуа», «хозяин» и «великий».
В общем-то, примерно такой реакции Сварог и ожидал. А чего
вы хотите от необразованного туземца, на глазах которого человек добывает огонь
из пальца. Даже более образованные люди и те вряд ли отнеслись бы к такому
зрелищу как заурядной бытовой зарисовке.
– Некогда предаваться идолопоклонству, –
поморщился Сварог, поводя факелом из стороны в сторону. – Лучше скажи,
куда нам идти? Какой коридор выведет в более безопасные места? Погоди-ка…
Сварог подошел к одному из трех проемов, давя на пути
истлевшие кости.
– Ага, ага… Эй, да поднимись ты, иди сюда! Тебе этот
знак не знаком?
Сварог поднес указательный палец к заштрихованному
треугольнику, высеченному над входом в коридор. Н’генга замотал головой.
– Впрочем, неважно, – Сварог хоть и говорил вслух,
больше беседовал сам с собой, нежели со своим спутником. – Именно отсюда
тянет свежим воздухом. Значит, сюда мы и направимся. И давай поскорее уберемся
отсюда. Как минимум подальше от колодца. Если здесь столько костей, то наш
неизвестный приятель крутится где-то поблизости – в ожидании нового обеда. И
вообще, раньше начнем – раньше выход отыщем…
Колеблющийся свет факела бросал на стены причудливые тени,
коридор незаметно, но неуклонно вел вниз. Впрочем, несильный ток свежего
воздуха не ослабевал – значит, вскоре уклон должен измениться. Через равные
промежутки от тоннеля отходили перпендикулярные боковые ответвления, но
соваться в эти подземелья не было никакого желания. Кости попадались и здесь,
хотя и не в таком количестве.
– Тихо! Стоять! – вдруг яростным шепотом рявкнул
Сварог, резко останавливаясь.
Из глубин подземелья долетел непонятный, но настолько жуткий
утробный рык, что они невольно пригнулись. Звук эхом прокатился по разветвлениям
тоннеля и затих. Люди замерли.
– Просто какая-то зверушка блюет… – утирая пот со
лба, сказал Сварог. – Но, дьявол, тут такая акустика, ни хрена не понятно,
где именно… Ну что, узнаешь какой-нибудь из голосов джунглей? Что за зверь?
– Не знать, – затряс головой Н’генга.
Может, как раз оттого что «не знать», его лицо было
перекошено от испуга, а тело сотрясала мелкая дрожь.
– Иногда по ночам болота издают такие звуки, –
пробормотал Сварог. – А местные жители утверждают, что так воет собака
Баскервилей…
– Это выть дух земли Матумба, – проговорил
Пятница.
– Лучше бы это была собака, – вздохнул
Сварог. – Ладно, пошли. Глядишь, прорвемся как-нибудь…
Двинулись дальше по мрачному коридору, полого уходящему во
тьму. Рык больше не повторялся. Однако и того, что услышали, вполне хватило –
вопль все еще стоял в ушах.
Ход становился шире, а костей уже почти не попадалось. Никто
не добирался до этих мест? А что нам говорит чувство опасности? А оно, если так
можно выразиться, «фонило» – ровно, без всплесков предупреждало о
присутствующей где-то рядом угрозе. Однако опасность не нарастала, что неплохо…
Сварог услышал за спиной шорох. Быстро обернулся. Из одного
из многочисленных боковых проходов вылетела, вытянувшись в полете, огромная,
неясных очертаний тень. Она сбила с ног Н’генга (раздался короткий, полный
ужаса вскрик), накрыла его собой…
