– Из чего бабахнули, не скажу, да это и не важно. Равно
не важно, почему сбивали «вертушку». Для кого-то американский вертолет над
головой – уже причина тут же начать прицеливаться. На партизан, я тебе доложу,
африканские леса всегда были богаты. И эти партизаны могут быть где-то
поблизости. Но ждать их прибытия мы с тобой не станем…
Сварог отодвинул ногой обломок деревянной лавки, поднял
кожаную папку, в которой, по утверждению профессора, находились документы
экспедиции. Конечно, Сварог искал в салоне совсем не это. Он искал карту,
оружие, фляги с водой, компас. Если удастся отыскать весь набор – прекрасно,
здорово. Если удастся найти хоть что-то из этого набора – уже неплохо. Потом
еще следует посмотреть вертолетную рацию. Вдруг каким-то чудом она работает. А
то – даже страшно подумать – удастся разыскать спутниковую систему связи или
аварийные маяки, работающие автономно и безотказно, как черный ящик. Тогда
можно будет опять вызвать подмогу.
Однако документы экспедиции до того будет небезынтересно
просмотреть самому. И наверное, правильно будет сохранить эти бумаги и
как-нибудь исхитриться переслать их ученым людям…
Нога вдруг соскользнула, он потерял равновесие и завалился
на какой-то мешок, плотно набитый угловатыми и ребристыми, проступающими сквозь
ткань предметами. Об одно из этих сволочных ребер или углов Сварог неудачно
приложился коленом, да к тому же угодил себе аккурат в болевую точку. Вот ведь,
блин, везуха! Глухо матерясь и потирая колено, он сел на мешок, отложил папку.
В иллюминаторы, пробившись сквозь завесу из стволов и
листвы, все ж таки проникали солнечные лучи, и в пятнах света на ящиках и
стенах колыхались причудливые тени…
Сварог враз забыл и об ушибленном колене, и о костяном
ножике, когда снаружи раздался одиночный сухой хлопок револьвера.
Сварог замер в напряженной позе. Следом за выстрелом
прогромыхал голос, напряженный до хрипоты:
– Лежать, чернозадый! Мордой вниз, свинья! Вниз, я
сказал!
Судя по короткому резкому выдоху: «Н-на!..» – и
последовавшему за ним болезненному вскрику, к словам, произнесенным на не
всякому доступном в этих краях английском, добавили пинок под ребра, понятный и
без всякого перевода.
– Гуго, посмотри внутри вертушки, – прозвучал уже
другой голос. Этот человек говорил спокойно, не напрягая понапрасну голосовые
связки. – Эй, кто там внутри! Живее выползай из винтокрыла и вскидывай
грабли кверху.
– Погоди, Деверо, чего рисковать по-глупому! Сунешься,
а тебе в харю разрядят дробовик. Помнишь, как было с Сэмом Эллордайсом в
эль-бахлакском порту? – Если первый говорил явно с американским выговором,
то второй растягивал гласные на голландский манер (Сварог в очередной раз
удивился, что не позабыл, чему когда-то учили, видать, хорошие были
учителя). – Давай сперва швырнем гранату. Или тебе жаль гранаты, Деверо?
Сварог понимал, что эти хлопчики, которых он слышал, но не
видел, сейчас элементарно валяют дурака и берут на понт. Старый дешевый прием.
Потом они, конечно, что-нибудь обязательно швырнут в салон… но не гранату, а,
допустим, камень или кокос. Если кто-то прячется в салоне, то взведенный до
нужной кондиции этот самый «кто-то» непременно ломанется, дернется, после того
как что-то громко шмякнется об пол, короче – выдаст себя с головой. Чего и
добиваются два веселых незнакомца.
Твою мать! Сварог не гадал, что это за люди, болтающие
по-английски и палящие из револьверов. Все что угодно может быть в этой
гребаной Африке: от контрабандистов и браконьеров, которых тут немало шатается
по лесам, до бывших наемников, примкнувших к воинственным племенам, –
допустим, в качестве инструкторов.
Ладно, прятаться глупо. Все, что от этого выиграешь, –
минут пять тихого мышиного сидения.
– Hey, what the hell is goin’ on?! – этим
возгласом предупредив о своем появлении (чтоб не стали палить раньше времени и раньше
времени не узнали, что на пули им нечего уповать), Сварог направился к выходу.
И увидел снаружи вполне ожидаемую картину: Пятница лежит на
земле лицом вниз, руки сведены на затылке, а на поляне перед вертолетом
расположились двое гостей с оружием в руках. Эти гости были удивительно похожи
друг на друга: сухие, жилистые, прокопченные солнцем до кочегарской черноты,
неопределимого возраста, оба одеты в камуфляж с огромным количеством карманов,
а на головах болтаются широкополые шляпы с дырочками. Разве что один повыше,
другой заметно ниже, у одного в руках револьвер, у другого – карабин. По всему
чувствовалось, что эти друзья не первый день работают в спайке и понимают друг
друга с полулета. А еще как-то сразу делалось очевидным, что у парней накоплен
немалый опыт в таких милых занятиях, как захват пленников. Вот и разместились
они весьма грамотно – чтобы не перекрывать друг другу зону обстрела и чтобы в
случае чего подстраховать друг друга.
– Присоединяйся к своему дружку, не стесняйся, –
сказал тот, что повыше, доставая из кармана окурок сигары и бензиновую
зажигалку. – Я надеюсь, Гуго, это последний из могикан?
– Ща выясним, – тот, что пониже, поднялся, подошел
к Сварогу, воткнул под подбородок дуло карабина. – Эй ты, задница, быстро
говори, есть здесь еще кто-то? Соврешь, и я тебе разнесу башку в клочья, уж
поверь, я успею это сделать при любом раскладе.
Собственно говоря, Сварога волновал сейчас всего
один-единственный вопрос – не засел ли еще кто-нибудь в кустах?
– Зачем мне врать, – пугливо затараторил Сварог,
несмело приподняв голову. – Никого больше нет, только нас двое. Честное
слово. Я не вру.
– В твоих же интересах не врать, угрюмый, – Гуго
убрал ствол карабина от подбородка.
– Сходи проверь, Гуго, – сказал высокий, пуская
табачные кольца. – А заодно глянь, что там у ребят в «вертушке». Не
терпится узнать, ради чего мы потратили «Стингер» и перли сюда, как антилопы на
водопой.
По поляне плавал, приятно щекоча ноздри, сладкий сигарный
дым. Тот, что курил сигару, остался на своем месте, на стволе поваленного
дерева, откуда держал взглядом и пленников, и вертолет, а его приятель по имени
(или кличке) Гуго направился к вертолету.
Н’генга отрывал голову от земли и бросал взгляд на Сварога.
Во взгляде явно угадывалось удивление. «Пятница ждет, что дух неба сейчас
начнет разбрасывать плохих людей чудесами, и удивлен, что этого не происходит.
Не соответствую я его ожиданиям. Эхе-хе, трудно быть богом», – подумал
Сварог.
– Странная у вас компания, – Деверо сплюнул на
землю длинной, густой желтой слюной. – Штатовский военный винтокрыл с базы
в Сан-Викроче, черномазый дикарь, который, как я погляжу, проживает в лесах. Уж
слава богу этих черномазых повидал всяких и разбираюсь в их оттенках. И,
наконец, ты, парень. Говоришь с русским акцентом и морда у тебя как раз здорово
подходит под акцент…
Сварог, слушая эту болтовню, думал о другом: «Почему они нас
не убили? Могли бы, не вылезая из зарослей, перестрелять нас, как куропаток, и
дело с концом. В качестве «языков» мы не представляем интереса. Особенно –
Н’генга. Пятница им вроде ни с какой стороны живой не нужен. И всему этому,
пожалуй, есть одно-единственное объяснение. Они надеются, что в подбитом
вертолете смогут обнаружить что-то для себя весьма полезное. А если это
полезное по карманам не рассуешь, если оно окажется тяжелым и габаритным, то
понадобятся носильщики. Не самим же им корячиться. Ну а потом, как водится,
носильщиков придется наградить почетными свинцовыми орденами…» Относительно
уготованной им участи иллюзий Сварог не строил – подобные типы не любят
оставлять свидетелей. Руку можно дать на отсечение заодно с головой, что на
послужном счету этих вооруженных бродяг покойников наберется с доброе кладбище.
Тем более африканские джунгли куда как удобное место для сокрытия любых
преступлений…
