«Наркота, не иначе», – отстраненно подумал Сварог.
Что ж, наркота так наркота. Теперь можно и в путь…
Но в путь пока никто не гнал. Один из папуасов куда-то
отлучился и вот уже полчаса отсутствовал, и гадать, куда и зачем он отправился,
можно было до заплетения мозгов в тугой узел, все равно не угадаешь. Видимо,
предстояло дожидаться его возвращения. А пока Сварог по-ларски закурил,
отчего-то не таясь конвоиров. Но конвоиры волшебному появлению сигареты из
воздуха ничуть не удивились, будто таковое было среди них в порядке вещей. Вот
тогда-то Сварогу и вспомнился анекдот про крушение самолета и туземного вождя, сортирующего
пленников.
Глава 3
Дорогой призраков и глюков
Зашуршали ветви, на поляне появился отсутствовавший дикарь –
с небольшим сосудом, сделанным из тыквы, пес знает, где туземец его
раздобыл, – тут же направился к пленникам, молча протянул сосуд и застыл в
позе дающего, ожидая, когда же его дар примут. Сварог осторожно понюхал
содержимое. Травой воняет. Похоже, вода. Из той поганой речки, небось, набрал.
Вместе с брюшным тифом и прочими хворями, земной и таларской наукам не
известными… Хотя нет, не из речки – иначе зачерпнул бы, когда переходили.
Сварог капнул себе на ладонь. Прозрачная. Должно быть, гонец смотался на
родник, там и набрал. А почему бы и нет? Накормили, теперь пора напоить… Или
отравить. Хотя последнее вряд ли – неужели их тащили через пол-леса, чтобы
отравить на первом же привале? А с другой стороны, кто их разберет, лесных
братьев…
Пить хотелось еще во время перехода, а после жевания
коричневой массы захотелось еще больше, и сомнения «пить или не пить» носили
скорее обрядовый характер. Опять же: можно было сотворить воду магическим
способом, но… Как на отказ от угощения посмотрят хозяева леса? Не хотелось
ссориться в первые часы контакта… В общем, Сварог настороженно посмотрел, как
равнодушно пьют из рук гонца связанные аборигены (а те, по идее, должны
понимать: травить их собираются или просто напоить… хотя…), затем прислушался к
собственным сигнализаторам яда и опасности, ничего не услышал, а потому
вздохнул, принял сосуд и сделал два глотка. Яда нет, зато есть болотный привкус.
Он вернул посуду владельцу, ведь и аборигены должны были промочить рот. Однако
абориген принимать сосуд обратно отказался. Стоял, опустив руки по швам, и
чего-то ждал.
Тогда Сварог поставил тыкву на землю. Дикарь наклонился,
взял сосуд в руки и вновь протянул Сварогу. Хочет, что ли, чтобы допил до
конца? Закон лесного гостеприимства, етить его…
В общем, на троих добили сосудик до дна, вернули пустым. И
этот туземец, и его собратья наблюдали за происходящим неподвижными взглядами,
и ничто не отражалось на их лицах. Вот поди догадайся, что творится в их
головах, какие мысли там ползают. Или ничего не ползает, а наличествует там
полная пустота, первобытный вакуум?..
Стало светлее – сквозь плотную листву пробилось-таки солнце,
и колонны белого света, пав с неба, уперлись в сырую почву, укрытую ползучими
стеблями. Непрерывно капающая с листьев влага в солнечных лучах превратилась в
сверкающие алмазики. Было красиво. Между кочек и папоротников стелился белесый
туман.
– Вы как хотите, а я с места не сдвинусь минимум еще
час, – негромко сказал Сварог, непонятно к кому обращаясь и разглядывая
бриллиантовый дождь сквозь прищуренные веки. – Не знаю, как вы, а я устал.
Элементарно устал. И ноги натер…
Солнечное сияние, струящееся сверху, становилось все ярче…
Бли-ин, да какое, к чертям, солнечное! Нет и не может быть такого
неестественного, такого иссиня-белого солнечного света. Или в этом мире
подобное в порядке вещей?! Мигом вспомнились фильмы о пришельцах и прочей
фантастической мути – подобный огонь там исходит исключительно от летающих
тарелок, алчных до человечинки…
Сварог ошарашенно огляделся.
Время остановилось. Капли-бриллианты застыли в пылающем
воздухе, повисли мерцающей паутиной, тишина черной ватой окутала мозг. Ни
шороха, ни движения вокруг… И еще: что-то произошло с его глазами. Или с
оптическими свойствами самого воздуха. Сварог смотрел на мир как сквозь
аквариум. То, что находилось непосредственно перед ним, имело четкие, даже
слишком четкие очертания; проступали малейшие детали предметов, и Сварог с необъяснимым
ужасом понял, что при должном напряжении глаз он сможет разглядеть чуть ли не
молекулярную их, предметов, структуру… Но чем дальше к границам поля видимости,
тем расплывчатее становилось окружающее, тем причудливее изгибались его,
окружающего, формы… И что-то находилось там, за периферией зрения, некое
существо – или существа? Оно наблюдало за Сварогом (или они наблюдали?), все
время оставаясь как бы «за кадром», и отступало, когда Сварог переводил взгляд,
чтобы посмотреть на него; оно не было злым или добрым, оно было просто другим –
оно выжидало, терпеливо готовилось к моменту, когда можно будет выступить
вперед… И это был отнюдь не наблюдатель с демонского судилища – отчего-то
Сварог был в этом уверен. И это не было порождением колдовства – если, конечно,
«третий глаз» не блокировался посредством постороннего вмешательства…
Сварог закрыл глаза и помотал головой. «Так,
спокойно, – подумал. – Наркотик, это к бабке не ходи. Просто
наркотик, галлюциноген, ни магии, ни заклинаний… Ай-ай-ай, все-таки опоили нас
какой-то дрянью, “шоколады” фиговы…» Мысли текли вяло и густо, как варенье из
банки. Главное было – не поднимать веки, ни в коем случае, чтобы вновь не
погрязнуть в иллюзии.
«Да что ж это делается, а?! – подумал он краешком
сознания. – На Димерее – первым делом накачали отравленным вином, в этом
мире – тоже сразу стараются мозги набекрень повернуть. Стареем, майор, стареем,
на одни грабли наступаем…»
– Эй… – позвал он севшим голосом.
Молчание в ответ.
Он открыл глаза.
И оказалось, что действие наркотика закончилось – так же
быстро, как наступило. Наваждение исчезло. Нереальный свет тоже исчез, вместе с
каплями-бриллиантиками. Сварог снова находился на давешней лужайке, и со
зрением все было нормально. Напротив глиняными истуканами застыли на корточках
папуасы со своим предводителем, сидящим чуть впереди, в центре поляны, –
который первым вышел навстречу чужеземцу, а потом, гад, напоил хрен знает чем.
Тусклый, но, несомненно, солнечный свет с трудом продирался сквозь листву, в
ветвях, как обычно, орали обезьяны и попугаи… Мир, короче, вновь встал к глюкам
задом, а к реальности передом.
Но тут же выяснилось, что мир повернулся к действительности
не целиком.
Волна холодного, липкого ужаса захлестнула Сварога с
головой, и он вскочил на ноги.
Точнее, попытался вскочить – но ничего из этого не
получилось: ноги, да и все тело ему не повиновались. Он перестал быть хозяином
самому себе… и более того: всем телом завладел кто-то другой! Словно кто-то
вселился в его тело. И тут же принялся это тело деловито осваивать. Левая рука
совершенно самостоятельно, без всякого участия со стороны разума поднялась к
шраму, опасливо его потрогала, точно впервые, потом медленно прошлась по лицу,
ощупывая нос, подбородок, небритые скулы, – знакомясь. Потом правая, с
осторожностью кобеля, приближающегося к сучке, погладила левую руку, и обе
медленно отправились в познавательное путешествие вниз по торсу Сварога, его
бедрам, между ног…
