Шевчук бросила на него недоуменный взгляд:
– Да зачем вам эти подробности? Все равно сможете
навестить его только лет эдак через несколько. Потому как незнание законов,
увы, не освобождает от ответственности. И придется вашему приятелю отвечать по
всей строгости и отбывать, сколько назначит суд. Тут уж ничего не поделаешь и не
изменишь. А что же вы так – зная о его неуправляемости, оставили его одного?
– В том-то и дело, что до сего дня поводов для
беспокойства он не давал, – развел руками Сварог, – поэтому и оставил
спокойно его одного. Я же говорю – спровоцировали. Если уж на то пошло, каждого
из нас можно вывести из себя, и цивилизованный человек зачастую не может
удержаться в рамках.
– Что верно, то верно, – задумчиво подтвердила
Шевчук.
«Судя по тому, как она увиливает от моих вопросов, при
эдаком течении беседы я ни хрена полезного для себя не узнаю, – подумалось
Сварогу. – И не пора ли уже сваливать отсель?..»
– Удивляюсь с вас, как говорят у нас на юге, – еще
более обворожительно улыбнулась рыжеволосая. – Ну насквозь неправильно
себя ведете. Нормальный безвинный иностранец уже давно не выдержал бы, несмотря
на все наши уговоры, и принялся бы возмущаться неправедным задержанием,
нанесением телесных повреждений… понятное дело, без устали поминал бы о правах
человека, орал бы и грозился всяческими карами. А вы же – ну просто само
спокойствие. Сидите, ножкой покачиваете, беседуете.
– Просто знаю, что этим ни на йоту не приближу себя к
главной своей цели – как можно скорее выйти отсюда, – спокойно сказал
Сварог. – Так чего зря возмущаться и задавать идиотские вопросы. А вам не
кажется, Дарья Андреевна, в свою очередь спрошу я, что мы тратим время… как бы
это сказать, несколько нерационально, что ли? Спросили бы четко, что вас
интересует, я бы дал вам четкие ответы и ушел бы отсюда…
– И куда бы вы пошли? – быстро спросила Шевчук.
– В гостиницу, где уже устроился, – без раздумий
отозвался Сварог. – Куда ж еще! Название, номер комнаты сообщить?
– Понятно. А цель вашего визита в наш город,
разумеется, – какие-нибудь корни-гены, зовущие на родину предков, заочная
любовь к России? Ну, и попутное знакомство с сибирской экзотикой, куда ж без
этого, всякие медвежьи охоты, бани с квасом, вениками и крепостными девками,
водка с балалайками…
– Угадали, Дарья Андреевна, просто настолько точно
угадали, что мне нечего добавить.
Наверное, во имя простоты имеет смысл дождаться конца
допроса. Ежели не отпустят на все четыре (а в это отчего-то не верится),
всего-то и надо, что отвести глаза конвоиру…
– Я понимаю, что вы всерьез рассчитываете вот на
это, – Шевчук двумя пальчиками подняла со стола и показала Сварогу паспорт
на имя Беркли. – Думаете, рано или поздно сработает ваш заграничный
статус. Только вопросов к вам накопилось столько, дорогой мистер… – она
развела руками, – что мои знакомые из парижской префектуры на моем месте
уже давно бы светили вам в лицо лампой и отвешивали бы оглушительные пощечины.
Я же, по доброте душевной, еще пытаюсь сложить с вами дружеский разговор…
– Накопились вопросы? Ко мне? – Сварогу даже не
пришлось подделывать недоумение, оно было абсолютно искренним. – Я
прилетел сюда несколько часов назад. Все, что я успел, – доехать до улицы
этого чертового подпольщика, где влип в историю. Заметьте: не по своей воле…
Какие могут быть ко мне вопросы?!
– Какие, говорите? – Дарья стерла с лица
улыбку. – Честно вам скажу: вы или прекрасный актер, или… поразительной,
прямо-таки сказочной наглости человек. Ну что ж, раз так, давайте галопом
пройдемся по… вопросам, – голос ее изменился, стал жестче, она заговорила
напористо, чуть подавшись вперед за столом. – Итак, вы с непонятным мне
упорством утверждаете, что прилетели в город только вчера. Так? Алиби,
признаться, хиленькое, серьезной проверки не выдержит. Интересно бы знать, на
что надеетесь? Да и зачем вам это, никак не пойму!
– Не понимаю, о чем вы, – более-менее искренне
изумился Сварог. – И вообще, вы скажите конкретно: за что и почему меня
арестовали? Пардон, задержали. Что я такого совершил? На что я надеяться-то
должен?!
– Вы мне никак не кажетесь глупым человеком, – не
слушая его, напористо продолжала рыжая. – Неужели вы всерьез надеетесь,
что я вас не запомнила и не узнаю? – Шевчук откинулась на стуле и
скрестила руки на груди. – Или станете утверждать, что не были на Олеговой
пустоши? И меня там не видели?
Е-мое! Опять Олегова пустошь, что еще за хренотень?! За кого
она меня принима…
И вдруг Сварог ясно осознал – за кого.
За второго.
Демона.
А ч-черт…
Вот сволочь, он уже здесь!
– Не был, – предельно честно сказал он и виновато
развел руками. – И вас не видел. И впервые слышу про эту пустошь! Так что
ничем не могу помочь. Зато, сдается мне, вы сами себе можете помочь
элементарнейшим образом. Я ведь не в багажных отсеках в самолетах летал, лежа
согнутым в три погибели в полосатом чемодане. Я летал честным пассажиром, везде
предъявлял паспорт, везде меня заносили в компьютерную базу, наверняка
скрупулезно проставляя дату отлета-прилета и время суток. Вам это проверить –
раз плюнуть… Да! Кроме того, как в московском, так и в шантарском аэропортах я
повсюду видел камеры слежения и уж в объектив хотя бы одной из них я попал
наверняка. Если и это не алиби… то тогда уж и не знаю, что вам надо.
– Я вам скажу, что мне надо, – Даша опять
обворожительно улыбнулась. – Мне надо того же, чего добивался гражданин
Остен-Бакен от гражданки Инги Зайонц. А именно – глубокого раскаянья в
содеянном и искреннего желания искупить вину тесным сотрудничеством с органами
дознания. Вот, к примеру, лично я с вами совершенно честна и предельно открыта.
И я вам откровенно признаюсь – нет у меня ни малейшего сомнения, что ваша
фамилия значится во всех этих аэропортовских списках, а вашу физиономию
прилежно запечатлела добрая дюжина аэропортовских камер. Вот нисколечко не
сомневаюсь, что все обстоит так, как вы сказали, хотя, конечно, будем
проверять… вернее, уже проверяем. А еще я с подкупающей девичьей доверчивостью
откроюсь вам в том, чего сама пока не понимаю: как вам это все удалось так лихо
провернуть. Правда, одна скороспелая версия у меня появилась… Вы слышали
что-нибудь о фальш-турах за границу?
– О чем?
Сварог и вправду не слышал об этом ни слова.
– Значит, не слышали. Это такая столичная, с позволения
сказать, услуга. К сожалению, официально разрешенная и, к еще большему
сожалению, уже добравшаяся и до нашего медвежьего угла. Суть ее в следующем.
Приходишь ты, значит, в контору, предлагающую эти фальш-туры, и говоришь: хочу,
чтобы все поверили, будто я побывал, ну допустим, в Таиланде. Платишь, на
сколько сторговались. И контора изготавливает для тебя поддельный договор с
турфирмой, поддельные визы, липовые билеты на твое имя в Таиланд и из Таиланда,
снабжает тебя профессионально сработанным фотомонтажом, где ты позируешь на
фоне пагод в обнимку с озорными тайскими девчонками, обеспечивает экзотическими
сувенирами, якобы купленными в лавочках Бангкока. Как правило, клиенты
преследуют вполне безобидные цели – пустить пыль в глаза сослуживцам и бывшим
одноклассникам или обмануть свою вторую половину, свято верящую, что муженек
знакомится с достопримечательностями загадочного Востока, в то время как на
самом деле он неплохо проводит время с любовницей в соседнем районе города.
Класс подделки зависит от готовности клиента раскошелиться. А если клиент вовсе
за ценой не постоит – получит подделку того класса, для обнаружения которой
будут нужны очень уж скрупулезные исследования. Скажем, если клиент пожелает,
то и артиста нанять можно для изготовления липового видеофильма или чтобы
вместо клиента прошел где-нибудь паспортный контроль. Потому как биометрические
паспорта у нас пока не введены и отпечатки пальцев на контроле не сверяют.
