– Простим Донирчеммо его многословие, – усмехнулся
Ольшанский, цедя коньяк. – Для него все это крайне важно, и вскоре вы
поймете почему. А как потом выяснится, и для нас это не менее важно. Продолжай,
Донирчеммо.
Итак, англичане вступают в тайные переговоры с Панчен-ламой,
вторым по значимости духовным лидером буддистов: Панчен-лама должен занять
место Далай-ламы. Англичанам вести тайные сношения очень удобно – Панчен-лама
живет в монастыре Ташил-хумпо в Южном Тибете, его владения лежат на границе
Тибета с Индией, главной английской колонии на Востоке. Так же удобно будет
англичанам в случае чего ввести из Индии в «Снежную страну» экспедиционный
корпус. Заручившись поддержкой англичан, Панчен-лама начинает объединять вокруг
себя недовольных нынешним Далай-ламой.
А при дворе самого Далай-ламы тоже все не слава богу.
Ссорятся две могущественные партии: консервативная партия высшего духовенства
(партия лам) и сторонники преобразований (англофилы во главе с министром
обороны Царонгом). Ко всему прочему, некая часть вельмож вынашивает замыслы
создания так называемого Великого Тибета с присоединением соседних китайских
провинций и за спиной Далай-ламы ведет поиски сильного союзника за пределами
страны.
Неспокойно и в монастырях. Крупнейший и влиятельнейший
монастырь Дрепунг в открытую недоволен политикой Лхасы, в окраинных монастырях
волнения, было даже самое настоящее восстание монахов, придерживающихся
прокитайской ориентации.
– Я вам рассказываю обо всем этом так подробно, –
размеренно говорил Томба, прикрыв веки, – чтобы вы поняли, почему
разбойник Джа-лама решился на столь беспрецедентный для буддиста… нет, это
слишком мягкое определение… на столь кощунственный поступок, как нападение на
монастырь. Впрочем, слово «поступок» неверное, верное – преступление. Он пошел
на это преступление, прекрасно понимая, что сейчас властям Тибета не до
какого-то разбойника и все ему преспокойно сойдет с рук… Однако достаточно
представить себе карту Тибета, как сразу возникает вопрос: почему для нападения
Джа-лама выбрал далеко не самый близкий к его владениям монастырь? И это еще
мягко сказано, не самый близкий!
Разное говорят. Кто-то считает, что Джа-лама якобы прослышал
о несметных сокровищах, хранящихся в монастыре. Например – о неком артефакте,
способном одарить владельца силой древних героев… Но большинство людей
объясняло все гораздо проще: Джа-лама оказался в этих краях, преследуя богатый
караван, а когда по каким-то причинам караван упустил, то выместил злость
нападением на монастырь, оказавшийся на свою беду ближе прочих. К тому же как
главарь он не мог допустить, чтобы рядовые члены шайки разуверились в
удачливости своего предводителя… Правда, все почему-то упускают из виду одно
маленькое, но очень важное обстоятельство. Часть прозвища разбойника
переводится как «святой». А это означает, он подавал себя людям как истинно
верующий, примерный буддист. Преследования властей он не боялся, но ведь
непременно пошла бы молва о том, как он грабит монастыри. Эта молва могла
переменить к нему отношение… даже отвратить от него людей. Нет, чтобы просто
выместить злость и успокоить своих башибузуков, «святой-разбойник» скорее
предпочел бы напасть на какую-нибудь деревню или даже вернуться ни с чем…
– Я тебе всегда говорил, что это никакой не
аргумент, – перебил лесника Ольшанский. – Знавал я преступников,
которые прикидывались верующими похлеще этого Джа-ламы, что не мешало им
проделывать штуки, перед которыми грабеж монастыря – всего лишь веселая детская
проказа вроде игры в куличики… – Он повернулся к Сварогу. – Но
вообще-то, мне сразу понравилась идея насчет артефакта. А вдруг, подумал я,
артефакт существует на самом деле и вдобавок до сих пор находится в монастыре?
А вот золоту, сразу сказал я тогда себе и Донирчеммо, в заштатном монастыре
взяться неоткуда, это все выдумки.
– Я позволю себе продолжить и рассказать, чем все
закончилось, – как ни в чем не бывало сказал Донирчеммо Томба. –
Джа-лама привел примерно около сотни своих людей к монастырю. Оружия у него
было вдосталь – в придачу к прочим своим подвигам Джа-лама довольно активно
приторговывал оружием: ведь его город-крепость находился возле самой границы…
Известно, что его люди были вооружены британскими винтовками «Ли Энфилд», что у
них с собой было по меньшей мере два пулемета и динамитные шашки в немалом
количестве. В монастыре же, разумеется, никакого оружия не было, ибо это табу.
В общем, монастырь был почти разрушен, однако, как ни
странно, Джа-лама тоже не победил. Он потерял почти всех своих людей и убрался
ни с чем. А вот из монахов в живых остался лишь настоятель хамбо-лама Догпа
Кхенчунг и один из послушников – хувараков… О деталях происшедшего мало что известно.
Сохранились две легендарные версии событий. Согласно первой, монахи, отступая,
заманили разбойников в монастырский дацан, с помощью неких механизмов обрушили
здание, похоронив и нападавших, и себя под обломками. А вот вторая легенда
гласит, что монахи владели тайным знанием, позволявшим им без оружия
противостоять ораве вооруженных до зубов бандитов…
– А в легендах хотя бы намекают на то, что это было за
тайное оружие? – заинтересовалась Лана.
– Нет, ничего, – покачал головой Донирчеммо
Томба. – Но мы впоследствии учитывали то обстоятельство, что тайное оружие
могло сохраниться и по сей день. Раз настоятель остался в живых, он должен был
передать знание ученикам, а те – своим ученикам.
– Надо так понимать, что вы оба направились в тот
монастырь? – спросил Сварог, задумчиво крутя в руке стакан с вином.
– Ага, – кивнул Ольшанский, доливая в рюмку
остатки коньяка. – Я уже почти не сомневался, что монастырь Намчувандан –
тот самый, который утопал в тумане в моем видении во время клинической смерти.
Слишком много совпадений для простой случайности. И, кстати говоря и забегая
вперед – я оказался прав.
Он помолчал, вспоминая, а потом сказал:
– Мы были друг в друге заинтересованы. Донирчеммо знал,
где находится монастырь, знал язык и местные обычаи, разбирался и в монашеских
делах, потому как одно время и сам был монахом. А у меня были деньги, без
которых в нашем предприятии никак не обойтись. Монастырь располагался очень
высоко в горах. Чтобы добраться до него, нужно было организовать настоящую
экспедицию: запастись провизией на неделю, купить – вы будете смеяться! –
мулов, набрать подарков, чтобы было чем расположить к себе монахов, нанять
проводника по горным тропам. Да и потом, ежели артефакт и в самом деле
существует, кто сказал, что нас подпустят к нему бесплатно!
– Подождите, подождите… Зачем вам понадобился тот
монастырь, я понимаю, – сказал Сварог. – Но зачем он понадобился
уважаемому Донирчеммо?
– В том-то все и дело! – Ольшанский взмахнул
рукой, едва не опрокинув тарелку. – Помните, я вам сказал, что Джа-лама –
не выдумка былинных сказителей и тому имеется убедительнейшее доказательство?
Это доказательство сидит перед вами. Донирчеммо Томба – внук того самого,
знаменитого «святого-разбойника» Джа-ламы!
– Истинная правда, – кивнул лесник. –
Разбойник Джа-лама – мой дед. После того как я узнал, чья кровь течет в моих
жилах, во мне все перевернулось. Это было самым сильным потрясением в моей
жизни. Меня охватила одна-единственная страсть – узнать о моем деде Джа-ламе
как можно больше. Страсть была настолько сильной, что я даже испугался этой
силы, она раздирала меня на части. Чтобы успокоиться и разобраться в себе, я
несколько лет провел в монастыре в Монголии. Именно там я со всей отчетливостью
осознал, что мне не уйти от этого проклятия – я должен пройти по следам своего
деда Джа-ламы, только так я обрету самого себя. И если Джа-лама зачем-то рвался
в монастырь Намчувандан, я тоже должен был побывать там и выяснить, что
заставило моего деда напасть на обитель…
