— Ведьма? — пожимая ладонь Князя, спросил мужчина.
— Оу, — Саша, оглянулся на меня, с недовольством протянул, — черт, ты же все это видишь… Прости, малыш.
Зрячий глаз незнакомого злодея уставился на меня. И мне как-то неудобно стало, наверное, потому и брякнула:
— Ну, шрамы украшают мужчин, особенно такие, явно в бою полученные.
Стужев улыбнулся, причем мне, что странно — незнакомец тоже, здоровым уголком губ, а затем спросил у Князя:
— Твоя?
— Жена, — подтвердил Саша.
— Поздравляю, — с чувством сказал мужчина, и они снова обменялись рукопожатием.
А я подумала, что если и этот мне выдаст: «Сочувствую», тресну чем-нибудь. Не выдал, молча руку протянул, предлагая пожать, видимо.
— Нет, — спокойно произнес Князь.
И мужчина усмехнулся. Странно. Затем взглянул на Стужева и прямо спросил:
— Почему?
Я не знала почему и уж точно не ожидала услышать:
— Видишь ли, мы не предохранялись.
Дышать перестала! Просто перестала, в ужасе глядя на Стужева, а тот невозмутимо продолжил:
— А рисковать потенциальным здоровьем возможного наследника не хотелось бы.
Щеки горят, взгляд, наверное, тоже. Стужева — ненавижу.
— А-а, — неожиданно спокойно отреагировал мужчина, — прости, не подумал.
Это что было?! Князь — сволочь подлая! И что это за индивид, от рукопожатия которого дети могут погибнуть… эээ… И злиться на Сашу я перестала мгновенно, поняла, что защищает, своеобразно очень и малоприятным для меня образом, но защищает. Посмотрела на него, заметила, как напряжен, шея, плечи… осторожно коснулась, погладила по волосам — расслабился мгновенно. Неужели ждал моей реакции и из-за этого переживал?
Странный мужчина направился к Мастеру, и тот торопливо освободил место. Что примечательно — этот тип больше ни с кем не здоровался, тем более за руку.
— Умница моя, — едва слышно произнес Стужев.
— Не дура, — спокойно ответила шепотом.
Улыбка скользнула по его губам и сменилась суровым выражением мгновенно.
А дальше случилось нечто страшное.
— Я хочу услышать правду, — тихо сказал странный тип, и все разом сели ровнее.
И если бы только ровнее — лица побелели. Особенно бледен стал Колдун.
— Итак, — странный стеклянный глаз медленно обвел присутствующих, — кто знал?
В следующее мгновение я увидела, как медленно, ужасающе жутко по волосам Георгия Денисовича растеклась седина! Изморозь тронула и виски Дениса!
— Подскажи мне, старый черт, где мечта моя летала?
Жизнь кружила, срок истек. Часто суть на путь меняла, —
вдруг напел Стужев.
Колдун дернулся, взглянул на него, и седыми у него остались только виски.
— Князь, — голос жуткого субъекта прозвучал глухо и тихо, но все все поняли. И следующее, что произнес чел со шрамом, было: — Колдун.
Денис поднялся, покачнувшись. Но все же поднялся. Вновь пошатнулся.
— И? — Тон жуткого мага стал насмешливым.
Напряжение искрами разошлось по кабинету. Казалось, воздух начал покалывать, атмосфера душила, а еще пугала реакция окружающих. И то, как начало буквально трясти Колдуна.
— Я… не… — Он вдруг захрипел, вытянулся, взгляд остекленел и мы услышали: — Увидел темного… рядом. Демон сказал — обознался. Я пригрозил поставить в известность Мастера, — по губе Дениса вдруг стекла капелька воды… не сразу поняла, что это слезы, а Колдун продолжил говорить слова так, словно их выдирали. — Предложил сделку — мое молчание в обмен на… — пауза и глухое, — Риту.
И я вдруг поняла, почему тогда в ресторане Игнат злился, что на меня не подействовало. И стало ясно, почему повел себя так грубо, на Владе словно злость сорвал, и почему за мной помчался — Колдун его шантажировал. Надо же как все обернулось.
— Рита… — Голос странного мага прозвучал задумчиво.
— Это для друзей, для всех остальных «госпожа Маргарита Стужева», — самым невинным тоном пояснил Александр.
Глаз мага крутанулся и уставился на Сашу, второй, настоящий, не отрывался от Дениса.
— Дальше, — приказал косоглазый и исполосованный шрамами аниме хардкорный, — ведь Маргариту Стужеву, как я понимаю, вы не получили. Что же он предложил взамен?
Денис выпрямился сильнее, словно ему в позвоночник штырь вогнали, и прохрипел:
— Место Мастера.
Я взглянула на Георгия Денисовича — совершенно седого мужика трясло, как в лихорадке.
— Мастер Гоша, — насмешливый тон мага с одним глазом и имя «Гоша», которое, помнится, Стужев обронил один раз, — что было обещано вам?
— Место Куратора, — хрипло ответил он.
Улыбка изорванным ртом смотрелась страшно. Я вздрогнула, не обернувшийся Стужев тихо спросил:
— Выйдешь?
Я представила, что буду делать одна в пустом коридоре после всего увиденного, и торопливо ответила:
— Нет, я лучше с тобой буду.
— Я не могу уйти, — сообщил Саша.
Серо-синие глаза встревоженно взглянули в мои.
— Я с тобой, — прошептала едва слышно.
Улыбка мимолетно изогнула уголки губ, затем Стужев кивнул и встал так, чтобы полностью закрыть от меня происходящее. Или меня от присутствующих. Не знаю. Но выглядывать из-за его спины я не стала, раз он так решил, значит, так нужно.
Тогда я еще не ощутила надвигающейся опасности, осознала все позже, едва были произнесены страшные слова:
— Мастер Алкер.
Ударил мороз! Самый настоящий, градусов двадцать! Ледяные узоры со скрипом разошлись по стеклам, зубы застучали от холода, иней покрыл потолок! Иглы! Сотни искрящихся ледяных игл вспороли воздух и впились в заиндевевшее стекло — меня спасла только широкая спина Стужева! А затем с пола ударило что-то темное, расплескавшееся черным пятном! И Саша, даже не вздрогнувший во время атаки игл, пошатнулся!
Я обхватила его неосознанно, прижалась к поникшей спине, забралась пальцами под черную майку… и перевела дух, услышав его первый вздох. Затем второй, а следом произошло что-то странное — все исчезло. Исчез иней на стенах, испарился морозный рисунок на окнах, капельками воды вознеслись вверх ледяные иглы, и словно втянутая огромным пылесосом, исчезла черная лужа.
— Нет, вот если бы я на тебе не был женат, я бы женился еще раз, — прошептал мне Стужев. — Все, можешь смотреть.
Осторожно выглянула из-за его плеча — весь няшинско-качкованный отряд был ранен! Георгий Денисович обзавелся тремя порезами на лице и с десятком на груди и руках, у остальных было не меньше, и только Стужев со странным типом оказались совершенно невредимы. А вот посвященный и норвежский маг корчились на полу. Беззвучно, но очень достоверно демонстрируя нечеловеческие страдания.
