– Да вроде нет, я не очень следила, кто что курит…
– А хозяйка курила?
– Элеонора Федоровна? Нет. Но не возражала, если другие
курят.
– А вот интересно, Василиса курящая?
– Василиса-то, да, курящая, только у нее сигареты
черные, тоненькие, а не папиросы.
– Черные? – удивилась тетя Лена.
– Коричневые, наверное, – догадалась Маня. –
Длинные и тоненькие, да?
– Ну да… Вроде бы.
– А Майя Анатольевна?
– Нет, она точно некурящая.
– Ну, уже кое-что, – сказал Гошка. – И еще…
Вы, Аля, помните тут на вешалке такое красное пальтишко висело…
– Ой, да, да, не пальтишко, а комбинезончик, Элеонора
Федоровна велела его в мокрую погоду надевать…
– Оно пропало! – заявил Гошка. – Я сразу
заметил!
– Значит, точно, тут опять кто-то был! – закричала
Маня. – Аля, посмотрите, что-нибудь ценное пропало?
– Ну, ценное Элеонора где-то прячет, я не знаю, мне без
надобности… Не приучена по чужим шкафам лазить, – почему-то обиделась
Аля. – Только навряд ли кто специально за детской одежонкой без надобности
полезет… Видать, кто ребеночка украл, тот и комбинезончик прихватил.
– Ну, это и ежу понятно… – вздохнула Маня. –
И у этого человека есть ключи. И это мужчина.
– С чего ты взял? – спросил Гошка.
– А окурок?
– Что – окурок? Женщины, по-твоему, не курят?
– Почему? Курят, но тогда на окурке остались бы следы
от помады.
– Ну ты даешь, Маня, – засмеялся Гошка. – А
если эта женщина губы не красит?
– Ну, вообще-то да, – опять вздохнула Маня.
– Вот что, дорогие мои, – перебила их тетя
Лена. – Пока Элеонора не вернется, я буду находиться здесь вместе с Алей!
А если кто-то из вас будет нас навещать, милости просим. А сейчас бегите домой.
Мы пока и сами справимся.
Гошка и Маня попрощались и ушли.
– Гош, тебе не кажется, что нам надо всем собраться?
– Кажется. Соберемся сегодня в три у меня.
В три часа компания была в сборе. Гошка вкратце рассказал о
последних событиях.
– Ну, какие будут мнения?
– Я бы все-таки навестил Василису, – сказал
Никита. – И поговорил бы начистоту.
– Но ведь она больна! – воскликнула Саша. – А
такой разговор может причинить вред…
– Вред? – взвился Леха. – А она, поганка,
мало вреда причинила? Кто знает, где теперь эта несчастная соплюшка и что будет
с ее мамашей?
– Но ведь ничего пока не доказано! – заметила
Ксюша.
– Доказано, не доказано, а нас запросто могут вообще к
ней не пустить, – заметил Гошка, – особенно если она в реанимации…
– Какая реанимация! – заорал Леха. – Она
симулянтка наглая! Почуяла что-то, вот и решила отлежаться, а ребеночка тем
временем сплавила за бугор со своей подружкой! А вы предлагаете с ней
черемониться!
– Церемониться! – привычно поправила его Маня.
– Слышь, Малыга, если ты от меня не отвяжешься…
– Что тогда будет? – уперла руки в боки
Маня. – Ты меня поколотишь, да?
– Очень надо руки марать! Я тебя, это… оболью…
– Обольешь? Чем, интересно?
– Презрением! – гордо произнес Леха.
Все на мгновение опешили, а потом покатились со смеху.
– Ну, Леха, уморил, – с трудом выговорила
Ксюша, – шикарно это у тебя получилось.
– Не понимаю, чего вы ржете? – пожал плечами Леха.
– Он с ужасным омерзением обольет меня презрением! –
выдала Маня.
– Слушайте, ну сколько можно? – болезненно
поморщилась Саша. – У нас серьезное дело, а вы…
– Ладно тебе, Сашка, что уж, и поржать на каникулах
нельзя? – с укором в голосе сказала Ксюша.
– Ну, так что мы решаем насчет больницы? – вполне
серьезно спросил Никита. – Что надо кому-то по ночам дежурить в
Элеонориной квартире, само собой понятно, и лучше бы не по одному человеку, а
по два.
– Ой, правильно! А я что еще придумала! –
закричала Маня. – Нам и вправду надо там по двое дежурить, а вот тетя Лена
и Аля пускай ночуют у тети Лены!
– Зачем это? – спросила Ксюша.
– Когда люди просто живут в квартире, они зажигают
свет, смотрят телик, говорят по телефону, одним словом, любому будет понятно,
что в квартире кто-то есть, и никто туда, конечно, не сунется. Вот пусть пока
поживут у тети Лены, а не наоборот.
– Да, Малыга, у тебя не голова, а… целое
министерство! – присвистнул Леха.
– Гениально соображаешь, – поддержал его
Никита. – А мы должны там дежурить не только ночью, а все время! В крайнем
случае можно будет еще кого-то привлечь…
– Кого? – удивилась Ксюша. – Нас как раз три
пары. Допустим, Маня дежурит с Сашей, Гошка с Лехой, а я с Никитой…
– Нет! – резко возразил Гошка. – Нельзя,
чтобы девчонки одни дежурили!
– Правильно! – захлопала в ладоши Маня. – Я
буду дежурить только с Гошкой!
– Почему это? – заинтересовался Леха.
– Потому что у меня с ним совместимость! А с тобой у
меня совместимости нет. Ты будешь меня презрением обливать, а сейчас холодно, я
могу простудиться.
– Скажешь тоже, – покрутил головой Леха.
– Шмаков, не связывайся с Маней, – сквозь смех
проговорила Ксюша. – Все равно ты ее не переплюнешь!
– Очень надо мне кого-то переплевывать! Лучше всего мы
с тобой дежурить будем! С тобой у нас совместимость есть, вон в какой передряге
побывали, – вспомнил Леха прошлое дело, когда их с Ксюшей похитили
бандиты.
– Это правда, – кивнула Ксюша с уже серьезным
выражением лица. – На тебя можно положиться.
– Вот ты и полагайся, – обрадовалась Маня, –
а я буду полагаться на Гошку.
Гошке, конечно же, хотелось дежурить с Сашей, но он молчал,
не хотел навязываться, это во-первых, а во-вторых, боялся обидеть Маню. И по
всему выходило, что с Сашей будет дежурить Никита. А Ксюше как раз хотелось
дежурить с Никитой, но… «В конце концов, это даже неплохо, – немного
поразмыслив, решила она. – Может, Сашке удастся что-то выведать у Никиты,
например, как он относится, ко мне, к Ксюше. Сашка верная подруга и в Никиту уж
точно не влюблена, так что можно не ревновать…»
После долгих споров решено было, что, раз уж Никита здесь,
то первое дежурство выпадает как раз на их с Сашей долю.
– Все это очень хорошо и мило, но мы на минуточку
забыли о родителях! – спохватилась вдруг Ксюша.
