– Извините, пожалуйста, – охрипшим от волнения
голосом начала она.
Девушка обернулась.
– Тебе чего? – не слишком приветливо спросила она.
– Где Инночка?
Девушка побледнела, тут же вспыхнула так, что щеки у нее
стали пунцовыми. В глазах отразился испуг.
– Что? Что ты сказала? – пролепетала она.
– Ничего особенного. Где Инночка?
– Инночка? Кто это Инночка? Ты чего-то путаешь, я не
знаю никакой Инночки!
– Ну, если вы не знаете Инночку, значит, вы просто
воровка и обокрали чужую квартиру.
Маня схватила девушку за рукав.
– Эй, люди! Позовите милицию! – не слишком громко
крикнула она.
– Да ты что, совсем психованная? – Девушка
попыталась вырваться, но Маня крепко в нее вцепилась. – Ничего я не крала!
– Не врите! Вы вошли в квартиру без сумки, а вышли с
сумкой.
– Ну и что? Это мои вещи!
– Верю! Но тогда вы не можете не знать Инночку! Вы ее
нянька, разве нет?
– А ты почем знаешь? – обессиленно спросила
девушка.
– Видела! Я в том же подъезде живу. Но Инночка пропала.
Где она?
– Она… Она… – Губы у девушки задрожали, из глаз
полились слезы.
У Мани упало сердце. «Выходит, с Инночкой все-таки случилось
что-то плохое?»
– Что с ней? – тихо спросила она.
– Пропала. Совсем.
– Как это?
– Я не знаю… Я ничего не делала… я прихожу, а ее нет…
– Знаете, что? Давайте отойдем вон туда и поговорим. Вы
мне все расскажете, вам же легче будет!
– А ты… ты меня в ментовку не сдашь?
– Нет, если честно все расскажете… Хотя если она
пропала, то надо было сразу милицию вызывать, по горячим следам!
– Я боялась…
– Чего?
– Я их вообще боюсь, ментов… – всхлипнула девушка.
– Аля, вы успокойтесь и расскажите все по порядку, –
примирительно проговорила Маня. – Тут, конечно, не очень удобно
разговаривать, но давайте вон на ту скамеечку сядем. У вас случайно пакета
нету, постелить?
– Какого пакета? – вскинула на нее очумелые глаза
Аля. – Ты почем знаешь, как меня звать?
– От тети Лены. Знаете такую, с десятого этажа?
– Ну да, знаю…
Маня рукавичкой стряхнула снег со скамейки и села, Аля
опустилась рядом с нею.
– Так что же произошло? – тихонько спросила Маня.
– А ты откуда знаешь, что Инночка…
– Я вам потом все объясню.
– Ой, даже и вспоминать страшно…
– Ее… Ее убили? – едва выговорила Маня.
– Ой, свят, свят, свят, что ты такое говоришь! –
запричитала Аля. – Нет, господь такого не допустит!
– Вы можете рассказать по порядку, что произошло?
– Ладно, слушай! Хозяйка Элеонора Федоровна уехала
очень далеко и надолго, на целых две недели, перед самым Новым годом, а Инночку
со мной оставила, как всегда. Я у них уже полгода работаю, она мне доверяет… А
тут вдруг звонит какой-то человек и говорит, что привез мне кое-что от моих родных
из Лысьвы.
– Откуда? – переспросила Маня.
– Из Лысьвы, это город такой на Урале… – Она
замолчала, уставившись в одну точку.
– А дальше что?
– Дальше? – встрепенулась Аля. – Дальше он
сказал, что у него времени мало и он может вот прямо сейчас мне эту посылочку
завезти. Но я испугалась. Не хотела незнакомого человека в квартиру пускать.
Квартира-то богатая, долго ли до греха… А Инночка как раз спала после обеда и
простужена была, короче, тащить ее с собой я тоже не могла, вот и назначила ему
встречу у подъезда. А он говорит: мол, если не хочешь меня в квартиру пустить,
то мне тоже время терять ни к чему, и сказал, что будет ждать меня у метро.
Думаю, тут до метро недалеко, я в два счета обернусь, пока Инночка спит. Ну и
понеслась. Полчаса ждала, никто так и не пришел. Плюнула я и домой побежала. А
там…
– Что? – выдохнула Маня.
– Ничего и никого. Все на месте, только Инночки нет. Я
чуть умом не тронулась. Решила сперва, что она от меня где-то спряталась. Все
обыскала, а как до меня дошло… Лучше б я померла. Так мне страшно стало, что я,
как была, выскочила из квартиры и сбежала. У подруги одной отсиживалась. Да, я
забыла сказать, там на Инночкиной кроватке записка лежала, написано печатными
буквами: «Заявишь в милицию, прощайся с жизнью».
– А где эта записка?
– Выбросила я ее… Испугалась до смерти. А побыла у
подруги, так и вовсе мне плохо стало. Как теперь жить-то? Как в глаза Элеоноре
Федоровне глянуть? Что сказать?
– Почему ж вы к тете Лене не обратились?
– Да у меня со страху мозги все набекрень! И Инночку
жалко, сил нет, и себя тоже… Я ни в чем не виновата, а за что мне погибать?
– А вы хоть понимаете, что вас нарочно из дому
выманили?
– Понимаю, как не понять… Только я уж потом что-то
соображать стала, а сперва… Бежала, как зайка несчастная… И чего теперь делать,
ума не приложу!
– Заявить в милицию! – твердо сказала Маня.
– Ой, да ты что! Они меня сразу посадят!
– Почему?
– Потому что у меня прописки нет или, как ее… этой… ну,
регистрации, я сама ребеночка одного оставила. На кой им еще кого-то искать,
если меня посадить можно, и дело с концом.
– Но как же Инночка? Ведь она в лапах преступников!
– Ой, не говори, я как про нее подумаю… ты знаешь что,
мне в туалет надо, прямо ужас! Ты меня тут подожди, ладно, за сумкой присмотри,
тут мои вещи, я решила из Москвы отвалить и вернулась за вещами, надеялась, что
никто не заметит. Ой, мамочка, не могу…
И она бросилась за какие-то постройки. Маня сидела как
громом пораженная. Какая интуиция у тети Лены! И что теперь делать? Надо во что
бы то ни стало убедить Алю пойти с ней если не в милицию, то к тете Лене. У нее
нет регистрации? Это не смертельно, она же не террористка какая-нибудь, просто
девушка с Урала. Ну, заплатит штраф… лишь бы нашлась Инночка. А потом вернется
Элеонора и зарегистрирует ее, или как там это делается… Одно Маня понимала: в
сравнении с похищением ребенка такая мелочь, как регистрация, роли не будет
играть даже в глазах милиции. А если благодаря Але девочку найдут, то милиция
еще и поможет ей зарегистрироваться. Так размышляла Маня, ожидая на скамейке
возвращения Али. Наверное, она тут туалета не нашла и побежала скорее всего на
Ленинградский вокзал. Да, конечно, поэтому ее и нет так долго. Маня начала уже
замерзать, она вскочила и стала приплясывать вокруг скамейки. Но когда с
момента ухода Али прошло полтора часа, до девочки наконец дошло, что Аля
попросту сбежала, бросив свои вещи. Она, видно, смекнула, что Маня станет
уговаривать ее сообщить в милицию о пропаже ребенка, и так испугалась… Маню
захлестнула бессильная злоба: «Какая же я доверчивая кретинка, дура, остолопина
беспросветная!» Она схватила сумку и со всех ног понеслась домой. От холода и
обиды у нее зуб на зуб не попадал. Влетев в подъезд, она вдруг остановилась. К
кому бежать? К Гошке? Или к тете Лене? Нет, пока к Гошке, надо сначала обсудить
все с ним, а потом уж… Только бы он был дома, только бы был дома. Она позвонила
в знакомую дверь, и почти тотчас же дверь распахнулась. Гошка стоял одетый, в
новой сногсшибательной куртке, присланной его отцом из Германии. По мнению
Мани, Гошка в ней был просто неотразим. Но сейчас ей было не до того.
