– Вот и я о том же, – сказал Кудыкин. – Если бы я брал штурмом наш бронепоезд, мои стрелки долбили бы по нему со всех сторон. А в это время штурмовая группа пыталась бы пробраться с взрывчаткой под вагоны.
– Если прицельный огонь затруднен, можно прикрыть пулеметчика на крыше запасными бронепластинами с бортов вагонов, – подал голос Сафроненко. – Прикрепить их к станку «коробочкой» так, чтобы пулеметчик вращал их вместе со стволом. Получится отличное прикрытие с боков. Тогда он сможет эффективно давить своим огнем любые незащищенные цели.
– Хорошая идея. За какое время сможете собрать защиту? – сразу же отреагировал Кудыкин.
– Если прямо сейчас начнем – успеем. Конструктивно все готово – как собрать конструктор. Даже листы брони на крыше лежат с прошлого ремонта.
– Тогда давай сразу берись, – скомандовал Кудыкин. – Чтобы оба пулемета на крыше были готовы к бою. Солдат не бери – у нас полно гражданских для такой работы. Губернатор, вы позволите?
– Конечно, забирай их всех, все равно толку от этих бездельников никакого, – тут же ответил губернатор.
– Сколько нам надо продержаться до прихода помощи, полковник? – спросила Марина, как только Сафроненко вышел из вагона. – Только честно.
– Да, давай предельно честно, полковник, – подключился губернатор. – Мы тут все люди взрослые.
– Стрельба никого не взволновала – спасибо за это вам, Вадим Сергеевич. Зато поохотились от души. Часа через три нас наверное хватятся, – начал загибать пальцы Кудыкин. – Еще пару часов подождут «на всякий случай». Потом начнут готовить запасной бронированный тепловоз. Это еще часа два. Поисковые группы выдвинутся, конечно, раньше, но им идти далеко.
– То есть, в лучшем случае, только часов через шесть подмога сможет подойти? – с легким испугом спросила Марина.
– Вы сами просили предельно честно, – сухо ответил Кудыкин. – И должен вас поправить: через шесть часов поисковая подвижная группа на тепловозе всего лишь проедет в сторону станции. Нас они даже не увидят. В лучшем случае, услышат, что где-то в окрестностях идет бой.
– Это вот такая у вас абсолютная безопасность на маршруте? – внезапно «вскипел» губернатор.
– Реальная помощь придет только ближе к ночи, – закончил свою мысль Кудыкин. – Очень сильно ближе. Из хорошего могу сказать, что у нас надежные бронированные вагоны, достаточно оружия и боеприпасов. Если сумеем не подпустить бандитов со взрывчаткой под колеса – уже сегодня ночью вы будете спать в своих кроватях.
– И как же нам защитить колеса? – спросил губернатор.
– Внимательно следить за противником, – ответил Кудыкин. – И первым делом необходимо обеспечить наблюдение под вагонами. Феоктист Борисович, выдели кого-нибудь из своих смонтировать снизу камеры и подключить к общей шине данных. Это же конструктивно было предусмотрено? Насколько помню, сняли их оттуда три месяца назад из-за того, что они быстро портились во время движения из-за песка и мелких камней.
– Хорошо, – коротко отозвался Ломакин.
– Я могу помочь, – вызвался Костя, чем заслужил одобрительный взгляд со стороны губернатора.
– Поставим наблюдателей со снайперками на крышу. Ну, и как крайний вариант, – продолжал Кудыкин, – держать тепловоз «под парами» и если что – сразу отъезжать назад. Сможешь, Иваныч? Чтоб по команде – резко дернуть вперед? Секунд тридцать у тебя будет гарантированно.
– Да чего ж не смочь-то? – степенно ответил машинист. – Главное, чтобы связь не подвела.
– Да, связь надо дополнительно продублировать, – сразу же встрял губернатор.
– У нас и так четыре резервных канала, – сказал Кудыкин. – Просто надо включить их все. Так, что еще? Надо выставить наружное боевое охранение. То, что нам якобы дали час – еще ничего не значит. Но этим я сам займусь.
Через несколько минут совещание закончилось и все разошлись по своим местам.
Марину Кудыкин посадил писать бортовой журнал бронепоезда, а сам взял двух солдат и куда-то ушел. Сверху раздавался грохот – свита губернатора под присмотром Сафроненко пыталась установить защиту для пулеметчиков.
Костя заглянул в вагон-лабораторию, но осмотреться ему там не дали, сразу вручив два толстых цилиндра камер с замысловатыми шарнирными креплениями. Все, что он успел заметить, это множество экранов, покрытых паутиной графиков и рядами цифр.
Открыв дверь вагона, Костя быстро осмотрелся и лишь потом спрыгнул на покрытую короткой травкой с круглыми листиками насыпь. Пространство между вагоном и лесом показалось ему странным образом похожим на бок огромного больного животного. Высокая трава, перемежаясь с низким колючим кустарником, росла неровными пятнами-клочками, то сходя на нет вблизи от блестящих земляных пятен-лишаев, то окружая концентрическими линиями-волнами невзрачные холмики, а то стелясь вдоль земли, словно прижимаясь к ней под порывами ветра. Остро пахло свежескошенной растительностью и озоном. А забравшись под вагон, Костя ощутил и запах креозота, которым даже после стольких лет продолжали пахнуть старые шпалы.
– Давай сюда, – сказал один из научных сотрудников, появляясь в пространстве под вагоном и показывая пальцем на металлические скобы. – Вот крепеж для одной камеры. А вон там – для второй. Вот, в чемодане, шуруповерт. А я пока магнитные датчики подключу.
Бандиты предприняли штурм минут за пятнадцать до окончания оговоренного срока. Костя как раз только закончил крепить последнюю камеру и уже собирался вылезать из-под вагона, как вдруг, совсем недалеко резко хлопнуло и тут же со всех сторон затрещали автоматы. От неожиданности Костя выронил шуруповерт. Вокруг раздавался пронзительный звон и грохот, что-то неразборчиво кричали люди, вскоре послышался еще один мощный хлопок, и по пространству вокруг вагона принялось бродить гулкое эхо.
Едва придя в себя, Костя с ужасом обнаружил, что человек, с которым он только что работал бок о бок, лежит неподвижно рядом с вагоном, а на его спине расплывается огромное красное пятно. На фоне темного леса сверкали огненно-красные вспышки, а совсем недалеко, буквально в каком-то десятке метров, прямо в воздухе непонятно откуда рождались снопы искр и облачка дыма.
Потом с крыши бронепоезда загрохотал пулемет, разом перекрыв звуки боя. И сидеть внизу, между колесных пар, стало совсем невыносимо. Косте вдруг показалось, что поезд сейчас тронется, и он, не помня себя от страха, выбрался из-под вагона и быстро полез по лесенке, чтобы оказаться побыстрее под защитой надежной брони.
Краем глаза он видел людей, что мечутся где-то в районе тепловоза, но разглядывать их даже не пытался – инстинкт самосохранения гнал его вверх по лестнице, которая вдруг закончилась закрытой дверью. Он повернул голову направо и вдруг понял, что отчетливо видит часть вражеского тепловоза. Считанные мгновения он, словно парализованный, смотрел на размытый силуэт чужого поезда, как вдруг мощная вспышка подсветила контур уродливого паровоза, а громкий звук буквально ударил по ушам.
