Миновав заросли кустарника, Ерохин, по приказу своего конвоира, свернул влево и двинулся в обход здания. Взгляд рядового остановился на вороне, спикировавшей с крыши подсобного помещения. Птица каркнула, сделала круг и приземлилась в аккурат на колючую проволоку, идущую поверх забора. Немного посидела и, еще раз каркнув, принялась клювом чистить оперение.
«Значит ворота автоматизированы и открываются только с пульта управления, расположенного в сторожке, но “колючка” не под напряжением», – отметил про себя Ерохин.
Хоть на первый взгляд и казалось, что проще сбежать прямо из вагона, расположенного за периметром базы, накопленный опыт позволил сделать совсем другие выводы.
Во-первых – из сторожки прекрасно виден как сам вагон, так и окрестности на ближайший десяток метров, по-этому пулеметчику, в случае чего, не составит труда расстрелять беглеца прежде, чем он выберется на свежий воздух. Дело-то нехитрое – знай, успевай давить на спусковой крючок. Во-вторых, пленники все еще в Зоне, и у них нет оружия. Побег без минимального даже снаряжения, куда более гарантированная смерть, чем расстрел из пулемета. И все, кто здесь мог оказаться, прекрасно это знали.
Поэтому раздобыть автомат, дозиметр и противогаз нужно, как говорится, «кровь из носу». Это не считая еды на несколько суток – поезд углубился в Зону далеко, и до Периметра минимум три дня пути. Именно поэтому начинать атаку и дальнейший побег нужно только изнутри. Отобрав необходимое у бандитов. И обязательно вместе с наемником и Версоцким. Так элементарно больше шансов на выживание.
– К бугру? – хриплый, прокуренный голос одного из бандитов оборвал мысленные рассуждения Ерохина. Обращался подонок к Егорке. – Это тот щегол с бронепоезда?
– Он самый. Да стой ты, зараза! – Егорка схватил солдата за шиворот и резко дернул на себя. – Строптивый, сука. Ну и фиг с ним – Сергей Григорьевич его быстро…
Ерохин не слушал, что сделает с ним бугор Сергей Григорьевич. Все внимание солдата привлекли двое отморозков, стоящие у стены какого-то подсобного помещения. Оделись бандиты будто близнецы: одинаковые черные комбинезоны, одинаковые автоматы, даже кроссовки, несмотря на разную степень изношенности, похожи. Но главное заключалось совсем не в этом. Бандиты громко, не стесняясь, обсуждали штурм бронепоезда.
– Я те зуб даю, – говорил один из них. – Никуда этот бронепоезд не денется. Там, дальше на путях разрывы чуть не каждый километр. Все равно догоним и достанем.
– Ага, как же, – кривая ухмылка исказила лицо правого. – Чтобы снова по сусалам получить и с болтом в жопе остаться?
– Дебил ты! Бронепоезд – это ж какой шанс над Зоной подняться! Нам тут равных не будет! На всех болт забьем и мзду снимать будем. Бугор такой шанс не упустит ни за что. Мясо на органы покажется детским заработком, если у нас будет такая бронированная махина.
– Да, хорошо бы, – протянул второй. – А еще я в бинокль на крыше у них такую бабенку видел – мммм…
Что ответил левый бандит своему напарнику Ерохин не расслышал: грубый пинок чуть ниже спины отвлек его от подслушивания.
– Шагай, давай, чебурашка хренов.
Глубоко выдохнув, Ерохин медленно двинулся в указанном конвоиром направлении. Благо, идти долго не пришлось, и вскоре солдат оказался с обратной стороны центрального здания, у обшарпанной двери, выкрашенной в ядовитый зеленый цвет. Бандит оттолкнул рядового и постучал. Ерохин обдумал и снова с сожалением отбросил мысль о нападении на Егорку, чувствующего себя слишком вольготно в присутствии пленного. И как он с такими навыками до сих пор в Зоне жив остался?
Открыл дверь рослый крепыш, одетый в синюю вязаную кофту с вышитыми оленями. Черные джинсы с рацией на ремне, высокие «берцы», кобура на поясе.
Крепыш окинул Егорку и Ерохина внимательным взглядом. Сделал шаг в сторону, освобождая проход.
– Пишли. – Егорка махнул стволом пистолета, указывая внутрь.
– Нет, – сказал вдруг здоровяк, и по тону его становилось понятно, что возражений он не потерпит. – Ты остаешься тут, а этого, – бандит кивнул в сторону Ерохина, – я сам отведу.
Егорка хотел возразить, но крепыш легко втащил пленника в помещение и захлопнул за ним дверь.
– Васильев, фраера не доставили еще? – раздалось из рации.
– Уже веду, – ответил бандит.
Вот, оказывается, кто такой Васильев. Фамилия, кажущаяся кличкой, снова показалась странно знакомой. Спустя несколько секунд Ерохина осенило.
– Ты тот самый Васильев? Ветеран Зоны, картограф, авторитет среди сталкеров? – с неподдельным удивлением спросил Ерохин. – Пропавший неизвестно куда вместе со всеми своими картами?
– Я что, давал команду «голос»? – Васильев враждебно посмотрел на Ерохина. – Шагай вон туда.
Ерохин послушно зашагал в глубь коридора, к лестничному пролету, видневшемуся слева. Обшарпанные стены внутри помещения были окрашены в темно-синий цвет. Большие окна заделаны металлическими листами, благодаря чему в помещении царил полумрак.
По левую руку шел ряд дверей, ведущих в какие-то кабинеты. На стене справа висело несколько выцветших агитационных плакатов времен СССР. Среди них резко выделялся «улучшенный» плакат с идущим по железнодорожным путям мужчиной, позади которого виднелся приближающийся товарный состав. Украшала картинку подпись от руки: «Смело по шпалам я пьяный хожу, если раздавят – кишки покажу. Товарищ, не бойся смерти!»
Ерохин поднялся по лестнице и очутился в похожем коридоре: такие же стены, такие же двери.
– Нам туда. – Васильев указал на самую дальнюю дверь, оббитую дерматином. – И быстрее, а то плетешься, как черепаха беременная.
Ерохин беспрекословно ускорил шаг и вскоре они оказались у нужного кабинета. Бандит постучал в дверь и, пропустив Ерохина, вошел следом.
В тускло освещенном кабинете, за грубо сколоченным деревянным столом, заваленным ворохом бумаг, сидел человек и что-то писал. За ним стоял шкаф, две нижние полки которого занимали папки, а две верхние пустовали. Слева располагалась кровать, прикрытая пледом, служившим одновременно и одеялом, и покрывалом.
– Вот, Сергей Григорьевич, привел вам пленника, – доложил бандит, переминаясь с ноги на ногу.
– Свободен, – буднично махнул рукой Сергей Григорьевич. – Подожди за дверью.
Васильев бросил косой взгляд на Ерохина и вышел. Солдат, сложив руки за спину, остался стоять, разглядывая комнату и ее хозяина.
– Ну, чего стоишь, – бандит оторвался от бумаг и посмотрел на пленника. – Садись.
Рядовой сел на стул с другой стороны стола. Хозяином кабинета оказался совершенно лысый человек, с морщинистым лицом, кривым, не раз сломанным носом, крупным волевым подбородком и двухнедельной щетиной. На правом глазу виднелось бельмо, а на левой руке не хватало двух пальцев. Сергей Григорьевич откинулся на спинку стула, достал из кармана пачку сигарет, извлек одну, лениво помял и закурил, выпуская крупные клубы табачного дыма. Ерохин закашлялся.
