– Зачем этот дурацкий разговор? – спросила Марина с другого конца поляны. – Вам сталкер говорит, что надо сделать для правильной ночевки. Он что, вас еще и убеждать при этом должен?
Топор с легкой улыбкой посмотрел на Марину, но ничего не сказал.
Когда первые сумерки только тронули серое небо, меж огромных, как столбы, подпирающие небесную твердь, сосен уже стояли три палатки, а костер, на котором был приготовлен нехитрый ужин, давно потушен.
Ощущая, как по уставшему телу разливается расслабляющая тяжесть после ужина, Костя вдруг ощутил совершенно необъяснимое умиротворение. Зона перестала казаться ему чем-то страшным и непознанным. За прошедший день они с Топором и Михой неоднократно решали все возникавшие задачи, и это означало, что через день, максимум – два, они все равно выйдут к Периметру и вызовут подмогу осажденному бронепоезду.
Приобняв за плечи Наташку, доверчиво положившую голову ему на плечо, Костя смотрел в сумрачную темноту леса, не испытывая ни малейшего страха перед его опасностями.
Вскоре Топор предложил разделиться по палаткам и немедленно ложиться спать.
– Вставать надо раньше, чем рассветет, – сказал он. – Это даст максимальное время светлого хода. При известном везении, еще одна ночевка в Зоне не понадобится. В каждой палатке должен быть стрелок, так что давайте без игр в «мальчиков и девочек».
– Я с Костей, – первой, быстро сказала Наташка.
– Давайте и я с вами, – предложил Вадик.
Хиженков встал рядом с Михой.
И в центре общего внимания оказалась Марина. Она беспомощно огляделась, но потом решительно тряхнула головой и встала рядом с Хиженковым и Михой. Топор смотрел на две группы людей своего отряда, ни один из которых не хотел находиться с ним в одной палатке, и лицо его все больше расплывалось в кривой ухмылке. Не говоря ни слова, он принялся перетаскивать вещи в свою палатку. Стараясь не смотреть друг другу в глаза, словно в чем-то провинились, остальные члены отряда тоже взялись за вещи, и вскоре небольшая поляна опустела.
Топор закидал костровище землей, нагреб сверху большую кучу палой хвои и удовлетворенно оглядел лагерь.
– Вот теперь можно и на боковую, – бодро сказал он и ушел в свою палатку.
Несмотря на тяжелый день, заснуть никак не получалось. Наташка, укрытая вместе с ним одной курткой, давно ровно дышала во сне, ровно похрапывал Вадик, а вот Косте сон не шел. Виноват в этом отчасти был и крайне тяжелый день, после которого все мышцы жаловались на неподъемную работу, и пережитые стрессы, и, само собой, страх перед ночевкой в Зоне, где человека от предельно враждебного мира отделяла лишь тонкая стенка палатки.
В бесплодных попытках уснуть прошло около часа. Если бы дело происходило в обычном лесу, Костя давно бы вылез наружу и устроился рядом с костром. Но здесь все было иначе. Поэтому ему оставалось лишь выдумывать разные скучные задачки, чтобы успокоить взбудораженное сознание.
И когда где-то в ночи прозвучало слабое «Помогите!», он не только сразу услышал, но и тут же поднялся, тревожно прислушиваясь. Несколько секунд прошло в томительной тишине. И вдруг снова, уже более отчетливый то ли крик, то ли стон:
– Помогиииииите!
Костя растолкал Вадика. Тот, почти в невменяемом состоянии, сидел, похожий на тумбочку.
– Помогииите!
– Слышал? – зашипел Костя на ухо Вадику, который, казалось, вот-вот захрапит сидя.
Адреналин уже вовсю гулял по жилам, вызывая учащенное сердцебиение и выдавливая холодный пот на спине.
– Слышал, – неожиданно нормальным голосом тихо ответил Вадик и медленно пронес мимо Костиного лица руку с пистолетом. Вместе они выбрались из палатки.
Вопреки ожиданиям, темнота не была непроглядной. Костя различал стволы деревьев вокруг поляны, контуры палаток и пятачок чуть более светлого, чем окружающий фон, неба над головой. Потом глаза стали различать чуть больше подробностей, особенно, когда стали видны едва заметные вспышки света в монолитно-черной, казалось бы, стене леса. Среди едва различимых звуков, отчетливее всего был слышен треск в электрических аномалиях. Но человеческих голосов больше слышно не было.
– И что предлагаешь делать? – спросил Вадик.
– Не знаю, – растерянно сказал Костя.
– Помогите! – прозвучало настолько отчетливо, что оба синхронно дернулись от неожиданности.
– Там! – показал Вадик пистолетом в темноту.
– Погоди! – Костя метнулся в свою палатку, схватил автомат и вернулся обратно. – Пошли.
– Эй, кому помощь нужна? – встав за дерево, громко спросил Вадик.
– Нас проводник бросил, – донеслось из темноты. – Мы умираем, – мужской голос был настолько уставшим и наполнен таким страданием, что Костя моментально проникся сочувствием.
– А сколько вас? – спросил Вадик.
В наступившей тишине было слышно, как хлопает где-то в лесу беспокойная аномалия. Никто Вадику не ответил, и он повторил свой вопрос.
– Эй, где вы там! – крикнул Вадик, подождал немного и повернулся к Косте. – Буди Топора, надо вопрос решать. А без него я что-то очкую.
– Сразу надо было будить, – сказал Топор у них за спиной.
Пока Костя рассказывал причины ночного переполоха, к ним подошла заспанная Марина, но в разговор вмешиваться не стала – просто стояла и слушала.
– Эй! – крикнул Топор в темноту, выслушав Костю. – Кому помощь была нужна? Отзовитесь!
Ответом была тишина. Костя почувствовал, как его насквозь пробирает озноб.
– Так и сказали: проводник бросил? – мрачно уточнил Топор.
– Да. А еще сказали, что умирают, – подсказал Вадик.
– Надо идти, посмотреть, что там, – заволновался Костя. – Он, наверное, сознание потерял.
– А ты уверен, что это человек говорил? – спросил Топор, и от звука его замогильного голоса Косте стало по-настоящему страшно.
С Топором явно творилось что-то неладное, но он держал себя в руках, хоть и выглядел подавленным и растерянным.
– Ты хоть знаешь, сколько тварей в Зоне может говорить человеческими голосами? – спросил Топор. – Иди, я тебе даже в спину подсвечу. Но больше никто не пойдет. Готов?
Представив, что ему сейчас придется в одиночку шагнуть в черноту леса, Костя отчаянно замотал головой. Но через несколько секунд упрямо сказал:
– А если это те самые, которые заблудились? Если они на грани выживания?
– Мы тоже на грани выживания, – оборвал его Топор. – Тот факт, что мы почти культурно поужинали и спим в палатках, еще не говорит о том, что у нас все наладилось. И если мы сейчас добровольно повесим на себя хоть одного больного и малоподвижного ходока, считай, что до Периметра нам не дойти гарантированно.
Он резко развернулся и пошел в свою палатку.
