– Получается, что прав был Топор, – сказала Марина, неожиданно появляясь рядом. – Зона действительно охотилась на него? Мы сегодня идем практически без остановок.
– Топор был правильный мужик, – сказал Костя мягко, отлично понимая, какие слова сейчас нужны Марине. – Но обстоятельства, порой, сильнее нас.
– Ты сильно изменился за эти три дня, – грустно улыбнулась Марина, опустила голову и медленно побрела на свое место.
Костя почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Стараясь обуздать подступающие слезы, посмотрел назад. Вдалеке, почти на границе видимости, стояли люди. Туман мешал разглядеть их получше, но Костя был уверен – это те же призраки, что ночью забрали к себе Топора.
– Сейчас-то что вам надо? – с ненавистью процедил Костя. – Отряд, подъем!
Он никому ничего не сказал, но все, казалось, почувствовали присутствие незримой угрозы. Болото вскоре закончилось, и по лесу, почти не задетому аномалиями и не испачканному болотными миазмами, они зашагали, как обычные туристы. Время от времени Костя кидал для успокоения камушек или гайку, но дорога была абсолютно чиста.
– Если бы я был сталкером, – сказал Миха из-за спины, – я бы сказал, что Зона решила нас отпустить. Прямо нутром чую, что все стало по-другому.
«Все стало по-другому, – мысленно повторил Костя. – Все. Абсолютно все».
Еще через пару часов лес стал понемногу подниматься в горку.
– Слушай, неужели пришли? – радовался Миха. – Смотри, аномалий почти нет, деревья с подлеском выглядят идеально! Сейчас поднимемся наверх, а оттуда наверняка уже увидим блокпост.
– Замолчи! – рявкнул на него Костя, резко останавливаясь и поворачиваясь на месте. И встретив недоуменный обиженный взгляд, сбавил тон и примирительно сказал: – Не любит Она этого.
– Молчу, – сказал Миха. – Просто, устал я здесь что-то. Давай быстрее поднимемся: я почти уверен, что мы пришли.
Костя отвернулся и снова зашагал, как ни в чем не бывало. Нельзя было поддаваться чувствам нетерпения и преждевременной радости – это он теперь понимал совершенно отчетливо.
Впрочем, ждать Михе пришлось недолго. Через четверть часа отряд почти достиг самой высокой точки, за которой явно начинался спуск. На последнем десятке метров Миха обогнал Костю, почти взбежал на самый верх и замер, как мгновенно замороженный.
– Стоять! – страшным голосом крикнул Костя, испугавшись, что кто-нибудь сейчас бросится за Михой и тоже попадет в аномалию.
Он осторожно снял рюкзак и медленно двинулся к Михе, бросая камешки и последние гайки, что оставались у него в кармане. Но неожиданно Миха обернулся.
– Ты как, живой? – с облегчением спросил Костя.
– Иди сюда, – деревянным голосом сказал Миха.
Костя послушно поднялся наверх, досадуя, что принял за аномалию расстройство Михи из-за отсутствия блокпоста. Но то, что он увидел, и самого его повергло в ступор.
Один за другим следом поднимались остальные члены отряда и замирали, не в силах вымолвить и слова. Внизу, посреди огромного поля, стоял бронепоезд. Их бронепоезд.
Аномалия прямо перед ним куда-то исчезла, а пути были почти полностью восстановлены. Причем добрый десяток человек продолжал укладывать рельсы. По крыше лабораторного вагона бродили подчиненные Ломакина, хорошо заметные своими синими халатами.
Миха просто сел, где стоял. Не в силах вымолвить ни слова, Костя смотрел на то место, уйти как можно дальше от которого они напрасно стремились последние три дня. Все оказалось напрасным.
Вопреки собственным ожиданиям, он не ощутил жестокого приступа отчаяния. Раз так случилось, что они, заплутав, вернулись обратно, значит так решила Она. И никуда от этого не деться.
– Вставайте, – сказал он со вздохом. – Чего сидеть на улице, когда можно попить чаю в тепле.
– Ты и правда сильно изменился, – сказала Марина, внимательно глядя на своего оператора.
– А если там бандиты? – спросил Вадик.
– Не похоже, – ответил Миха. – Нет нигде конвойных.
– Смотрите, – сказала Наташка, показывая пальцем. – А вон с той стороны к поезду какие-то люди идут.
– Это не наши, – уверенно сказал Хиженков.
– Тогда, тем более пошли, – решительно сказал Костя. – Если они наших обезоружили и оставили малую охрану, самое время изменить соотношение сил.
40
Идти по железнодорожному полотну оказалось намного проще, чем по лесу. Здесь практически не было аномалий, а гравий и шпалы оказались покрыты изрядным слоем земли, причем во многих местах на ней уже вовсю росла трава.
– Смотри, Зюзя, – сказал Связист, на которого вдруг навалилось благодушное настроение, как перед боем, план действий в котором известен до мелочей, – пройдет еще лет пятьдесят и рельс вообще видно не будет. И насыпь станет ниже. Будет длинный вал, покрытый обычной травой. И сталкеры будущего, которые не будут знать о дороге, станут удивляться, почему на гребне вала не бывает аномалий.
Сумасшедший сталкер посмотрел себе под ноги, видимо не особо понимая, что от него хотят, но тон голоса Связиста ему явно понравился, и он радостно заухал, качая в такт шагам головой.
Впереди процессии решительно шагал Версоцкий, всем своим воинственным видом давая понять, что если у сталкеров и наемника не хватит духа стрелять в ученого-маньяка, то он сам задушит его голыми руками. Васильев, несмотря на все рассказы Связиста об отсутствии аномалий на железнодорожных путях, держался осторожно и, время от времени, кидал вперед проверочный камушек. Только у наемника, чуть ли не впервые после побега, было откровенно хорошее настроение. Он шел, забросив автомат за спину, и даже пытался что-то фальшиво насвистывать.
Вскоре они миновали остатки разъезда, где их железнодорожная ветка сливалась еще с несколькими такими же. Связист осмотрелся. На будущее, разъезд определенно имело смысл восстановить и в дальнейшем использовать для перемещения по Зоне. Но сейчас его путь лежал туда, куда уходили, сливаясь воедино, три из четырех веток на этом переезде. Это почему-то показалось ему удивительно символичным: словно намучившись с богатством выбора, он принял наконец окончательное решение и оказался на единственно возможном пути. Еще одна ветка уходила далеко в сторону и, насколько Связист мог судить, выходила в дальнейшем на главную магистраль, по которой бронепоезд уже катался до этого не один месяц.
Скорость, с которой они шли по заброшенному полотну, по меркам Зоны была просто фантастической: не прошло и часа, как впереди показалась отчетливо видимая на открытом пространстве цепочка вагонов бронепоезда. Увидев свой состав, Связист обрадовался и прибавил ходу. Он словно возвращался домой после длительного похода. И единственным препятствием на пути к завершению этого похода оставался Ломакин, который, сумев собрать свою установку в чистом поле и даже запитав ее от аномалий, мог включить ее еще раз. Да так, что из-за производимого ею эффекта под угрозой мог оказаться не только бронепоезд, но и сама Зона. А раз так, особых сомнений не оставалось. Разве что, вспоминался, совершенно некстати, убитый чуть ли не голыми руками псевдоволк.
