В ногу ему ткнулся мокрый собачий нос. Пес смотрел на Уокера снизу вверх. Человек ни разу не видел такого серьезного выражения на собачьей морде.
— Человек, — торжественно произнес Джордж, — я никогда не слышал, чтобы подобное красноречие исходило из твоих округленных выпяченных губ.
— Спасибо, Джордж.
Нийувы и иолфы столпились вокруг Уокера, чтобы принести ему свои молчаливые поздравления, а Браук, рискуя раздавить своего маленького друга, нежно похлопал его по плечу своими гигантскими щупальцами. Скви, как обычно, воздержалась от прямых похвал. Но, во всяком случае, Уокер не услышал от нее и презрительного шипения. Мало того, скосив глаза на Скви, Уокер заметил, что в углах ее речевого органа появились пузырьки, говорившие о молчаливом одобрении.
Но все это, конечно, не имело никакого значения. Не обращая больше внимания на обступивших его друзей, он с надеждой вглядывался в стоявших в ряд туукальских чиновников. Судьи тоже тихо переговаривались между собой, выслушав выступление Маркуса. Наконец туукали, стоявший у правого края шеренги, дальше всех от чиновника, пригласившего Уокера начать рассказ, раскрыл вертикальные челюсти:
— Рассказ был достаточно хорош для того, чтобы приветствовать на нашей земле вас и ваш род.
Уокер воспрянул духом так, как будто ему только что удалось с тройной выгодой продать залежавшуюся партию красного дерева. Как бы там ни было, но его род сейчас ограничивался только им одним, а значит, он получил пропуск на планету.
Но времени на радость по поводу успеха ему не оставили. Наступила очередь молодого нийувского астронома продекламировать сагу от имени своего народа. У Хабр-века было время подготовиться, слушая ностальгическую балладу Уокера. В манере туукальской саги Хабр-век принялся рассказывать о конфигурации звездной системы Туукалии, о своей надежде ближе с ней познакомиться, о том, что о таком путешествии мог мечтать любой астроном, о надежде, что туукальские братья помогут ему и его товарищам отыскать дорогу к давно потерянному дому. Астроном говорил о долге помочь разумным существам, похищенным космическими пиратами и ожидавшим здесь своей участи. Пока астроном говорил, оборка на его шее пылала алым цветом, а все четыре хвоста мерно покачивались, как штоки метронома, отбивавшего ритм декламации. Единственным недостатком был визгливый голос астронома, с которым он, конечно, ничего не мог поделать. Однако выстроившиеся в ряд туукали внимательно его слушали, не проявляя никаких признаков нетерпения.
Несмотря на этот неизбежный недостаток, астроном тоже прошел испытание. Туукали одобрили его короткую (по туукальским меркам) сагу.
Несмотря на то что у Де-сил-джимда было еще больше времени на подготовку, иолф никак не мог решиться начать. Иолф не нервничал, заметил Уокер, он был просто не уверен. Пауза затягивалась, и туукали начали проявлять нетерпение. Уокер и его друзья обступили упиравшего специалиста по коммуникациям.
— Что случилось? — прошептал Уокер. — Ты не можешь придумать, что сказать?
— Иолфы хорошие бойцы, и это, пожалуй, все, что можно о них сказать, — бестактно заметил Хабр-век. Уокер бросил на него укоризненный взгляд, но дело обошлось без последствий, потому что нийув был не в состоянии этот взгляд истолковать.
Де-сил-джимд выпрямился на своих мощных ногах:
— Нет, проблема не в этом. Мне есть что сказать, и форма декламации не трудна для меня и не чужда нашему народу. — Маленькие черные глаза встретились с глазами Уокера. — Проблема в том, что я могу сильно и выразительно говорить только об одном предмете, и он разительно отличается от предметов, о которых говорил ты или жилистый нийув. Я боюсь, что этот предмет может оскорбить наших гостеприимных хозяев.
Уокер нахмурился:
— И какой же предмет ты хочешь избрать темой для своей саги?
Де-сил-джимд приподнялся на пальцах, чтобы встать вровень с более рослым человеком.
— Жизнь хищников. Хюффийцы бы меня поняли.
Уокер понимающе кивнул. Действительно, это будет разительный контраст с безмятежными мирными сагами, рассказанными им и нийувом. Но что делать, если это было все, о чем способен говорить иолф?
Неизвестно, правда, как отреагируют на это туукали. Был только один способ это выяснить.
— Вероятно, стоит попробовать, — сказал он осадистому инопланетянину. — Единственное, чем ты рискуешь, это отказом во въезде. Ничего, нас с Хабр-веком уже впустили.
Иолф сделал решительный жест. Медленно повернувшись, он встал лицом к нетерпеливо переминавшимся с ноги на ногу туукали и начал говорить высоким, звонким голосом, звучавшим просто музыкой по сравнению с визгливыми тональностями нийувского языка.
К всеобщему облегчению, воинственный характер короткого повествования специалиста по коммуникациям никоим образом не обескуражил внимательное жюри. Даже наоборот, суровое содержание этой небольшой саги понравилось туукали больше, чем пришедшим в смятение спутникам Де-сил-джимда. Вспомнив необузданную свирепость, проявленную Брауком на борту корабля виленджи, Уокер перестал удивляться. Туукали любили военные саги не меньше, чем безмятежные мирные воспоминания.
Остались лишь два гостя, которым предстояло доказать свое право быть приглашенными на Туукалию. Первоначальный отказ Скви участвовать в экзамене выглядел странным контрастом на фоне исполненного ею страстного рассказа о народе ее планеты. Действительно, через полчаса декламации в лучших туукальских традициях, декламации, сопровождавшейся размахиванием щупальцами и надуванием пузырей, туукальские судьи сами принялись оживленно жестикулировать, желая показать, что этого вполне достаточно. Уокеру пришлось опуститься на четвереньки и подползти к к'эрему, чтобы дать ей понять, что рассказ пора заканчивать.
Умолкнув на середине фразы, Скви вздела вверх четыре щупальца и воззрилась на человека:
— Что-то не так, Маркус Уокер?
Уокер уже давно понял, что пытаться уговаривать Скви с помощью хитроумной дипломатии — это пустая трата времени.
— Думаю, что ты уже достаточно им рассказала, Скви. Пора дать хозяевам возможность вынести суждение. Кстати, рассказ получился отменным.
— Кто бы мог в этом сомневаться? — самодовольно согласилась Скви, опустив два из четырех поднятых щупальцев. — Все мои речи — образец совершенства. Что же касается решения наших хозяев, то положительная оценка была предопределена с того момента, когда я только начала говорить. Но, между прочим, я еще не закончила. — Она отвернулась от Уокера и обратилась к жюри: — Между прочим, я еще не закончила введение и не перешла к основной теме рассказа.
— И это поистине великолепный рассказ! — объявил Уокер так громко, чтобы его услышали все, в том числе и жюри. Одновременно он сделал знак Брауку. Никто из других туукали не понял его значения, но Брауку, который много лет общался с Уокером и своенравной к'эрему, все было ясно.
Решительно шагнув вперед, он без церемоний поднял молчавшую Скви и посадил ее на одно из своих исполинских щупальцев. Это было любимое положение Скви — путешествовать на щупальцах сильного туукали над головами прочих ничтожных созданий. Скви не возражала против такого неожиданного возвышения, но Браук мгновенно протянул другое щупальце к речевой трубке Скви и прижал ее к красно-коричневому гладкому туловищу к'эрему. По человеческим меркам это было то же самое, что двумя пальцами закрыть и сжать губы.
