– Мам, звонят, возьми трубку! – крикнул Гошка,
стоя на стремянке. Он протирал люстру.
– Алло! Алло!
В трубке слышалось чье-то дыхание.
– Алло, говорите!
Но говорить не пожелали.
– Ошибка? – спросил Гошка.
– По-видимому, – нахмурилась Юлия Александровна.
Почему-то ей этот звонок был неприятен.
«Черт знает что у меня с нервами, – подумала
она. – Все ясно: кто-то не туда попал и не стал говорить, что тут
особенного? Ровным счетом ничего».
И Юлия Александровна с остервенением принялась скрести
кафель на кухне.
– Мама, – тихонько позвал ее Гошка.
– А? Что? – вскинулась она. – Фу, как ты меня
напугал…
– Мам, ты что?
– Я? Ничего, просто задумалась, а тут ты…
– Мама, я же вижу, ты почему-то нервничаешь. У тебя
какие-нибудь неприятности?
– Неприятности? Да нет, с чего ты взял?
– Ты какая-то странная… Дергаешься, вздрагиваешь…
– Да нет, тебе кажется, просто я задумалась…
Гошка не стал больше приставать с расспросами. Через полчаса
телефон зазвонил снова. Юлия Александровна, чуть помедлив, сняла трубку:
– Я слушаю.
– Можно попросить Людмилу Викторовну? – произнес
приятный женский голос.
– Людмила Викторовна приедет послезавтра, – с
явным облегчением ответила Юлия Александровна. – А что ей передать?
– Нет, спасибо, я сама позвоню.
На этом разговор окончился. А Юлия Александровна отчего-то
вдруг успокоилась, так же беспричинно, как и разволновалась. Еще через полтора
часа квартира уже сверкала чистотой.
– Молодцы, мальчики, вы отличные помощники, нет, даже
не помощники, вы уже вполне самостоятельные…
– Уборщики! – подсказал Леха.
И все трое расхохотались, хотя ничего особенно смешного в
этом не было.
Уже по дороге домой Юлия Александровна сказала:
– Послезавтра вам придется одним сюда прийти, я буду
занята, напишу вам, что надо купить, а вы после школы заедете и положите
продукты в холодильник. Кстати, обязательно загляните к тете Маше. Может, ей
еще что-то надо будет купить. Она чэдная женщина.
– Как скажете, тетя Юля, – кивнул Леха.
Во вторник, на большой перемене, Ксюша спросила у Гошки:
– Ты что сегодня делаешь?
– Когда?
– После школы.
– У нас с Лехой есть одно дело.
– Дело? Какое? – загорелись глаза у Ксюши. –
Интересное?
– Скучнее не бывает, а что?
– Да у меня фильмец новый есть, отпадный, говорят, вот
я и думала, может, соберемся, у меня сегодня никого дома не будет…
– Фильмец – это хорошо, но я уже обещал…
– Да что за дело? Ты скажи. Если надо, мы с Сашкой
поможем, чтоб быстрей, а?
– Да просто мы с Лехой обещали купить продукты и
забросить их в квартиру одной маминой подруги, только и всего.
– И правда неинтересно, – наморщила носик
Ксюша. – И помощь не нужна. А давайте вы туда прямо после школы, а оттуда
ко мне.
– Что ж, можно. Ладно, заметано.
– А ты Никите не позвонишь? – как бы невзначай
бросила девочка.
– Слушай, Ксюха, если тебе нужен Никита, то сама ему и
звони, и вообще…
Он уже понял: Ксюхе нужен Никита, а Сашке Никитин друг Зорик,
а его приглашают так, для отвода глаз.
– Что вообще? – посмотрела ему в глаза Ксюша.
– Сами решайте свои… личные дела! Понятно?
– Гошка, ты чего? – удивилась Ксюша.
– Ничего! – отрезал Гошка. – Да и не надо нас
с Лехой ждать. У нас еще одно дело есть, я просто забыл.
И он в негодовании отошел от нее. «Ишь чего выдумали. Вы
влюбляетесь во всяких там Зориков-позориков, а я должен вам их явку
обеспечивать? Нет уж, дудки».
– Гошка, чего Ксюха хотела? – полюбопытствовал
Леха.
– Да так, ерунда, – отмахнулся Гошка.
– А ты почему злой?
– Да нет, Леха, я не злой, все путем.
Леха решил больше не допытываться, кажется, он и сам все
понял.
После уроков они забежали к Гошке, съели по тарелке борща и
не спеша отправились к метро.
– Слышь, Гошка, а там этой бабке опять чего-то надо
покупать?
– Ага, надо, – кивнул Гошка. – А что?
– Да вот, думаю, давай сперва к ней зайдем, а уж потом
в магазин двинем, чего лишний раз таскаться?
– Правильно соображаешь, – обрадовался Гошка.
Однако дверь им никто не открыл. Очевидно, Марии Харитоновны
не было дома.
– Сама небось в магазин поперлась, – решил
Леха. – Не такая уж, видно, инвалидка беспомощная… Ладно, пошли,
затаримся.
Они побежали в расположенный неподалеку магазин и купили там
все по списку, составленному Юлией Александровной, вошли в квартиру и загрузили
холодильник. В этот момент зазвонил телефон.
– Не подходи, – почему-то шепнул Леха.
Гошка недоуменно на него взглянул.
– Это, наверно, мама, – сказал он и побежал в
комнату, к телефону. – Алло!
– Попросите, пожалуйста, Ивана Иваныча! – произнес
довольно грубый мужской голос.
– Вы не туда попали, – ответил Гошка и положил
трубку.
– Ошибка, что ли? – появился в дверях Леха. –
Ой, Гошка, смотри, что это?
– Где?
Леха не сводил удивленных глаз с дивана.
– Зуб даю, вчера, когда мы уходили, так не было… –
растерянно проговорил он.
– Как? – не понял Гошка.
Сиденье дивана состояло из трех подушек.
– Глянь, вон та, в середке, неправильно лежит!
– Ты же вчера этот диван пылесосил, вот и положил
неправильно.
– Ни фига подобного! Я именно все точно положил, как
надо, а сейчас…
– Леха, у тебя, по-моему, крыша едет, – засмеялся
Гошка.
Но тот его уже не слушал. Он ринулся в кухню, открыл шкафчик
под раковиной и заглянул в мусорное ведро.
– Ты чего, Шмаков?
Леха только отмахнулся от него. Но почти тут же выхватил
веник и с торжеством протянул его Гошке:
– Ага, что я говорил! Гошка, тут кто-то был!
– Ничего не понимаю, – рассердился Гошка, –
можешь толком объяснить?
