Как же убедить Минхо и всех остальных, что он, Томас, не лжет?
— Когда Фрэнки перестал орать, ты не слышал? Не слышал, шар откатился в сторону? Понимаю, это…
— Оно здесь! — прокричал Ньют, и Томас вновь услышал глухой звук, с каким металл трется о камень. Кряхтя от натуги, Ньют подкатил шар поближе к толпе. — Я слышал, как оно катилось. Черт, влажное, липкое. В крови, по ходу…
— Какого кланка… — прошептал Минхо.
— Оно большое? — Подошли остальные глэйдеры и наперебой стали задавать вопросы.
— Молчать! — гаркнул Ньют, и когда наступила тишина, ответил: — Не знаю, не видно.
Слышно было, как он на ощупь пытается определить размеры шара.
— Эта хрень стебанутая гораздо больше головы. Идеальная сфера, гладкая.
Томас никак не мог прийти в себя. Его мутило, хотелось одного: скорее покинуть коридор, выбраться на свет.
— Надо бежать, — сказал он. — Уходить отсюда. Скорее.
— А может, все-таки вернемся? — Кто говорил, Томас не понял. — Хрен с ним, с шаром. Старик предупреждал нас, и вот — Фрэнки отсекло башку.
— Хренушки! — злобно возразил Минхо. — Ни за что. Томас прав, хватит фигней страдать. Бежим, дистанция — два шага. Пригнитесь, и если что-то пронесется мимо головы — бейте по нему со всей дури.
Спорить никто не стал.
Быстро отыскав свои припасы, Томас занял место в колонне, уже не в хвосте. Ребята, не сговариваясь, будто единый организм, построились и помчались вперед. Томас предпочел не тратить времени на раздумья, на то, чтобы прийти в себя. Он бежал со всех ног, как не бегал даже в Лабиринте.
Пахло потом и пылью. От крови руки сделались липкими. Вокруг по-прежнему было темно.
Томас продолжал двигаться вперед.
Смертоносный шар убил еще одного, незнакомого Томасу паренька, бежавшего совсем рядом. Чиркнул металл о металл, несколько раз громко щелкнуло, и раздались вопли.
Никто не остановился. Наверняка произошло нечто ужасное, но колонна продолжала бег.
Когда наконец вопли перешли в бульканье, на бетонный пол с громким стуком упала металлическая сфера — и откатилась к стене.
Не замедляясь ни на секунду, Томас бежал дальше.
Он рывками глотал пыльный воздух, сердце ухало в груди, и легкие уже начали болеть. Сколько времени прошло, как далеко глэйдеры от места первой трагедии? Когда Минхо велел остановиться, облегчение Томас испытал неописуемое. Усталость вытеснила страх перед шарами-убийцами.
Слышалось тяжелое, несвежее дыхание. Фрайпан оклемался первым.
— Почему остановились?
— Я чуть костыли не сломал! — ответил Минхо. — Здесь типа ступеньки.
Томас задавил родившуюся было надежду. Он поклялся ни на что не надеяться до конца Испытаний.
— Так давай подниматься! — слишком уж радостно крикнул Фрайпан.
— Думаешь? — отозвался Минхо. — Что бы мы без тебя делали, Фрайпан? Серьезно.
Послышались тяжелые шаги, металлический звук. Вожак поднимался по железной лестнице. Не прошло и нескольких секунд, как топот умножился — на ступени взошли остальные.
Когда дошла очередь до Томаса, он споткнулся и чуть не разбил колено. Машинально выставив перед собой руку, едва не лишился пакетика с водой. Затем, вернув себе равновесие, начал взбираться по лестнице, то и дело перемахивая через две ступеньки за раз. Кто знает, когда нападет очередной шар-убийца. Безнадега безнадегой, а выбраться из кромешной тьмы не терпелось.
Сверху донесся непонятный шум и все тот же металлический звук.
— Ай! — вскрикнул Минхо.
Столкнувшись друг с другом, охая и ахая, глэйдеры встали.
— Ты как? — спросил Ньют.
— Ты… во что врезался? — тяжело дыша, позвал Томас.
— В потолок, черт его задери, — раздраженно ответил Минхо. — Все, приехали, крыша. Дальше некуда… — Не договорив, он провел руками по потолку и стенам. — Стойте! По ходу, я нашел…
Громкий, отчетливый щелчок заглушил последние слова лидера, и мир потонул в чистом пламени. Сверху лился обжигающий, слепящий свет. Вскрикнув, Томас зажал глаза руками. Выронил пакет с водой. Ах, черт!.. После такой плотной тьмы свет бил по глазам даже через ладони. Сопровождаемый волной жара, он — сквозь пальцы и веки — казался оранжевым.
Тяжело скрипнуло, затем щелкнуло, и вернулась тьма. Томас осторожно опустил руки; перед глазами плясали ярчайшие солнечные зайчики.
— Чтоб меня, — ругнулся Минхо. — Мы нашли выход, но это выход на самое пекло! Снаружи чертовски светло и жарко.
— Давай-ка приоткроем люк самую малость, чтобы глаза привыкли к свету, — предложил Ньют и поднялся ближе к Минхо. — Вот рубашка, просунь ее в щель. Всем закрыть глаза!
Томас послушно зажмурился и прижал руки к лицу. Снова сверху полился поток оранжевого света. Процесс пошел. Спустя минуту Томас, щурясь, приподнял веки — в глазах по-прежнему плясали миллионы «зайчиков», однако выносить их стало легче. Спустя еще пару минут зрение наконец адаптировалось.
Томас стоял примерно на двадцать ступенек ниже Минхо и Ньюта — те сгорбились прямо под дверцей люка в потолке. Три линии света, разорванные лишь тенью рубашки, заткнутой в правый угол, обозначали границы выхода. Все вокруг: стены, ступени и сама крышка люка — было сделано из тускло-серого металла. Внизу лестница уходила в чернильную темень. Глэйдеры поднялись много выше, чем думал Томас.
— Никто не ослеп? — спросил Минхо. — У меня зенки — как жареный зефир.
Томас испытывал примерно то же: глаза жгло, они зудели и слезились. Товарищи вокруг терли веки.
— Что снаружи? — спросил кто-то.
Прикрывшись ладонью и выглянув в щель под люком, Минхо пожал плечами.
— Толком не видно. Свет слишком яркий. Мы, по ходу, реально на солнце. Людей поблизости нет. — Он чуть помолчал. — И шизов тоже.
— Так давайте выбираться отсюда, — предложил Уинстон, стоявший на две ступени ниже Томаса. — Я лучше на солнце поджарюсь, чем позволю откусить себе башку какому-то металлическому шару. Айда!
— Ладно, Уинстон, — согласился Минхо. — Только не снимай с башки трусики. Я ждал, пока наши глаза привыкнут к свету. Сейчас распахну люк, приготовьтесь. — Он поднялся к самой крышке и надавил на нее правым плечом. — Раз. Два. Три!
Кряхтя, Минхо выпрямился. Вниз опять полилась волна света и жара. Резко опустив взгляд, Томас прищурился. Всего несколько часов под землей, а свет уже кажется нестерпимым. Вот это яркость!
Услышав сверху звуки возни, Томас поднял голову: Минхо и Ньют уходили через квадрат слепящего солнечного света. Лестничный колодец за это время успел прогреться как печка.
— Ай, черт! — поморщился Минхо. — Тут какая-то подстава, чувак. Кожу жжет!
