— Нифига себе, — пробормотал Томас.
В изолированном пространстве маленького помещения звук его голоса моментально заглох. Мысль о том, что бегунам требуется так много оружия, поначалу привела его в замешательство, однако увидев, что большую часть предметов покрывает толстый слой пыли, Томас успокоился.
— Большую часть не используем, — пояснил Минхо, — но на всякий случай держим про запас. А в Лабиринт обычно берем только пару остро заточенных ножей.
Бегун кивнул на большой деревянный ящик в углу. Он был открыт, а его крышка прислонена к стене. Ящик был до самого верха наполнен ножами всех форм и размеров.
Оставалось лишь надеяться, что остальные глэйдеры не знают о существовании подвала.
— А не опасно хранить здесь все это добро? — спросил Томас. — Представь, а если бы Бен спустился сюда, перед тем как свихнуться и напасть на меня?
Минхо вытащил из кармана связку ключей и со звоном потряс ими перед лицом Томаса.
— Они есть только у нескольких счастливчиков.
— И все-таки…
— Хватит ныть. Выбери себе пару удобных ножей, только убедись, что они хорошо заточены. Потом поедим и упакуем провизию в дорогу. И еще: перед отправкой в путь хочу познакомить тебя с Картохранилищем.
Томас чуть не запрыгал от радости — приземистая постройка не давала ему покоя с тех самых пор, как он увидел бегунов, скрывшихся за ее толстенной дверью. Он выбрал сверкающий короткий кинжал с отделанной резиной рукояткой и нож с длинным черным лезвием. Впрочем, восторг Томаса угас довольно быстро: хотя теперь он хорошо знал, какие твари водятся в Лабиринте, все равно не хотелось думать о том, что оружие может однажды потребоваться.
Через час, поев и упаковав провиант, они уже стояли перед тяжелой стальной дверью, ведущей в Картохранилище, как Минхо назвал, бункер. Томасу не терпелось попасть внутрь.
Рассвет предстал во всем своем великолепии. Глэйд пробуждался: подростки сновали по площади, готовясь к новому дню, а в воздухе витал аромат жареного бекона — Фрайпан со своими подручными вовсю трудились на кухне, чтобы вскоре насытить несколько десятков голодных желудков. Минхо отпер замок, повернул круглую ручку, вращая ее до тех пор, пока изнутри не донесся отчетливый лязг, и потянул на себя. С громким скрипом массивная железная дверь отворилась.
— Только после вас, — с шутливым полупоклоном произнес Минхо.
Томас молча вошел в бункер. Легкое опасение, смешанное с крайним любопытством, овладело им настолько, что пришлось напомнить себе о необходимости дышать.
В темной комнате пахло плесенью и сыростью с таким сильным привкусом меди, что, казалось, ее можно было ощутить на языке. В мозгу мелькнуло расплывчатое воспоминание о том, как в детстве, будучи еще несмышленым малышом, он тащил в рот медные монеты.
Минхо щелкнул выключателем, зажигая несколько флуоресцентных ламп. Когда они разгорелись в полную силу, Томас смог рассмотреть помещение во всех подробностях. Простота убранства удивила: Картохранилище представляло собой почти пустое помещение шагов двадцати в длину с абсолютно голыми бетонными стенами. Прямо в центре стоял деревянный стол, окруженный восемью стульями. На столе, напротив каждого из стульев, лежали аккуратные стопки бумаги и набор карандашей. Помимо стола и стульев, интерьер комнаты составляли восемь ящиков, подобных тем, в каких на оружейном складе хранились ножи. Ящики были закрыты и стояли с равными промежутками друг от друга, по два возле каждой стены.
— Добро пожаловать в Картохранилище, — объявил Минхо. — Самое занятное местечко, которое тебе доводилось видеть.
Томас был немного разочарован — он ожидал чего-то более впечатляющего.
Юноша сделал глубокий вдох.
— Только хреново, что тут воняет, как на заброшенном медном прииске.
— А мне запах нравится. — Минхо выдвинул из-под стола два стула и сел. — Садись. Хочу, чтобы ты получил общее представление о месте, в которое сейчас отправимся.
Когда Томас уселся, бегун взял чистый лист бумаги, карандаш и принялся рисовать схему. Томас наклонился поближе. Минхо изобразил большой квадрат, занявший почти всю площадь листа, а затем разделил его на квадраты меньшего размера. Теперь схема походила на увеличенное поле игры в «крестики-нолики» — три ряда квадратов одинакового размера. В центральном квадрате он написал слово «ГЛЭЙД», а остальные пронумеровал цифрами от одного до восьми, начав с верхнего левого квадрата и далее по часовой стрелке. Напоследок Минхо нарисовал несколько коротких черточек, пересекающих линии.
— Это Ворота, — объяснил он. — Ты видел только те, которые ведут из Глэйда, но в самом Лабиринте есть еще четыре штуки — они ведут в первый, третий, пятый и седьмой сектора. Сами Ворота остаются на месте, но пути к ним постоянно меняются из-за перемещения стен по ночам.
Он замолчал и пододвинул лист к Томасу.
Томас принялся изучать нарисованный план, восхищаясь тем, что Лабиринт оказался таким четко структурированным сооружением. Минхо тем временем продолжал:
— Таким образом, Глэйд окружен восемью секторами, каждый из которых представляет собой изолированный квадрат. Мы целых два года бьемся, как рыба об лед, но так и не приблизились к разгадке. Единственное место, которое с натяжкой можно считать выходом из Лабиринта, — Обрыв. Но вариант годится, только если хочешь полетать и разбиться в лепешку. — Минхо стукнул пальцем по схеме. — Проклятые стены смещаются каждый вечер во всех местах одновременно — как раз в то время, когда у нас закрываются Ворота. Мы сделали такой вывод, потому что в другое время никогда не слышали грохота.
Томас оторвался от листа.
— Я не видел, чтобы хоть одна из стен двигалась, когда мы ночью застряли в Лабиринте. — Он был рад добавить крупицу информации и от себя.
— Главные коридоры в районе Ворот никогда не меняют местоположения. Стены, которые перемещаются, расположены значительно глубже.
— А-а, вот как…
Томас снова всмотрелся в грубую схему, пытаясь мысленно представить Лабиринт и каменные стены в тех местах, которые Минхо обозначил линиями.
— У нас всегда задействовано как минимум восемь бегунов, включая куратора. Один бегун на сектор. Чтобы обежать весь сектор, в надежде отыскать проклятый выход, требуется целый день. Затем мы возвращаемся и переносим план на бумагу. Один день работы — один лист. — Минхо кивком указал на один из ящиков. — Вот почему эти хреновины битком набиты картами.
Томаса вдруг посетила неприятная и в то же время пугающая мысль.
— Я что… заменяю кого-то погибшего?
Минхо замотал головой.
— Нет, мы просто тебя тренируем. Но кто-то из бегунов может попросить об отпуске. Не волнуйся, бегуны довольно давно не погибали.
Как ни странно, слова лишь усилили беспокойство, которое, как надеялся Томас, не отразилось у него на лице.
