— Идите сюда, Бруно, — позвала правительница.
Старик вразвалку, словно утка, обогнул стол. Подошел к балкону и переступил порог. Треск звучал теперь довольно отчетливо. Точка, летящая с запада, превратилась в силуэт, чем-то напоминающий стрекозу. Длинный хвост, мельтешащие крылья. Или так казалось только издалека?
— Что это?
— Хотела бы я знать, — пробормотала Ионея. — Вероятнее всего, наши западные гости.
Машина приближалась. Теперь было явственно видно, что у нее нет никаких крыльев, а мельтешение и треск создает огромный винт с длинными лопастями. Звук летящей машины, судя по всему, стал слышен теперь и снизу. Люди останавливались, задирали головы, сбивались в кучи и тыкали пальцами вверх.
Эффектно появились, ничего не скажешь.
— Я отправил людей за журналистом, — невпопад сказал старик.
— Хорошо, а теперь распорядитесь, чтобы наших гостей встретили на верхней крыше. И пусть подготовят комнаты и зал приемов. Вас я жду в зале приемов через четверть часа.
Старик кивнул и быстро вышел. Ионея смотрела, как приближается странная машина. Как нарезает она над головой с жутким треском петли вокруг шпиля здания. Как садится на верхнюю крышу возле шпиля. А в душе боролись злость и удивление.
5
Он проснулся от стука в дверь. Сразу, без привычного дремотного состояния, в котором так хорошо пребывать еще с полчаса после того, как включилось сознание.
— Именем Ионеи Лазурной, правительницы Объединенных Территорий Консорциума, откройте.
«Вот и дочирикался», — мелькнула озорная мысль в голове.
Санчес вскочил с кровати, с невероятной скоростью натянул штаны и, застегивая на ходу сорочку, выскочил в коридор.
Пока натягивал сапоги, в дверь продолжали молотить. Яростно, настойчиво, безо всяких сантиментов.
— Открывайте!
Санчес осторожно подошел к двери, присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Снаружи было никак не меньше двух человек. И те двое, которых он видел, были в форме службы приставов.
Точно, «дочирикался».
— Кто там? — скрипучим старческим голосом поинтересовался Санчес.
— Именем Ионеи! — затрубили по ту сторону двери.
— Вам кого? — заскрипел журналист, поддерживая образ.
— Нам нужен Санчес О'Гира, — сообщил второй голос, немного более вежливый, чем первый.
— Его нет, он в редакции.
Санчес сдернул с вешалки куртку и направился обратно.
— Открывай, кошелка старая, — снова загорланил первый голос, что погрубее.
— Я не одета, — крикнул Санчес и юркнул в комнату.
Этаж низкий, окна в сад. Он добрался до окна, щелкнул запорами и распахнул створку настежь. В лицо пахнуло свежим воздухом, донесся запах цветения. Хорошо. Свобода.
В дверь снова замолотили, теперь уже сильно и методично. С явным желанием выломать ее к разэтакой матери. Санчес запрыгнул на подоконник, переступил на карниз и, распластавшись, принялся осторожно ступать по узкому карнизу вдоль стены. Добраться бы только до угла. Там водосток, по нему легко спуститься, чтобы не прыгать и не переломать ноги. Ладно, можно считать, что сбежал. Что дальше? Уйти в подполье? Можно, но он понятия не имел, где это самое подполье и есть ли оно вообще. Лечь на дно, затаиться, снять комнату в самом худшем кабаке на чужое имя и выждать? Скорее всего, не выйдет. Выловят. Забацать прощальную статью и тиснуть ее в завтрашний номер? А там сдаться властям и устроить грандиозный скандал? Возможно. Или просто сбежать? Далеко, за границу, в эмиграцию?
Однозначного решения пока не было. Был легкий переполох в голове и щекочущее чувство азарта. Он осторожно добрался до угла и скользнул вниз по трубе водостока. Сверху в оставленной квартире мощно грохнуло и затопотало. Не иначе доблестные приставы вынесли дверь и вломились в его скромное уютное жилище.
— Вот вандалы, — усмехнулся он самому себе, — ничего святого.
Легкой трусцой он пробежал через сад, добрался до дальнего забора и толкнул калитку. Вот и все, ушел. Калитка не скрипнула, лишь тихо хлопнула за спиной. Санчес замер посреди улицы и без стеснения выругался. По обе стороны дороги, перекрывая отходы, стояло оцепление. Человек по десять в форме личной охраны правительницы. За спинами людей в форме уже толпились зеваки. А навстречу топал тучный усатый дядька лет сорока в форме с капитанскими лычками.
— Господин О'Гира, — вежливо начал он еще издалека, — вас приглашают в здание со шпилем. Надеюсь, вы примете приглашение. Будет очень неумно с вашей стороны тратить ваши и наши силы и время на лишнюю беготню. Так вы сами пойдете?
Санчес прижался спиной к калитке, запрокинул голову и расхохотался.
— Сам пойду. Но вы ведь понимаете, что все это «приглашение» завтра будет на первой полосе?
— Поглядим, что с вами будет завтра, — философски отозвался усатый капитан.
6
— Посол Западных Территорий, полномочный представитель Криза, правителя запада, господин Фрад, — оттарабанил вошедший в зал приемов юноша и низко склонился перед входящим.
Ионея с интересом разглядывала посла. Тот был облачен в белый отглаженный костюм с перламутровым отливом. Вместе с костюмом отливала и гладко выбритая, румяная, лоснящаяся физиономия посла, и скользкая надменная улыбка.
— Господин? — уточнила Ионея.
— Не лорд, — улыбнулся Фрад.
— Что же, господин Фрад, проходите, присаживайтесь. Мы рады вас видеть. Только скажите своему мальчику, чтобы вышел вон. У нас серьезный разговор, и нам не нужны лишние уши. А свою роль он уже выполнил.
— Какую роль? — вскинул бровь посол.
— Назвал вас господином, а губернатора Криза — правителем. Вы ведь за этим притащили с собой мальчишку? — вежливо улыбнулась Ионея.
Улыбка Фрада чуть покривилась. Он сделал знак, и юноша безропотно вышел.
— Только из уважения к вам и вашему гостеприимству, — растянул губы посол.
«Как же, — подумала Ионея, — боишься ты, подлец. И правитель твой самозваный боится».
Они продолжали фальшиво улыбаться. Только молча сидящий подле Ионеи Бруно был невероятно серьезен.
Фрад прошел к длинному массивному столу. Сел против Ионеи, так что правительница оказалась от него очень далеко.
— Надеюсь, господин Фрад, вы садитесь за этот стол переговоров не для того, чтобы отдалиться, и мы найдем пути к сближению.
— Это будет зависеть от вас, госпожа, и от вашего благоразумия.
— Не очень учтиво, — тихо обронил Бруно.
— Не стоит учить меня манерам, — шире улыбнулся посол. — Вы не в том положении.
