Живоглот.
Он вращался вокруг собственной оси с такой скоростью, что пыль не успевала оседать на нем и кружила вокруг, завихряясь воронкой. Любая крыса, которая вставала на его пути, моментально лишалась жизни. Грегор не мог знать, как давно продолжался бой, но он знал другое: даже у Живоглота есть предел возможностей. Как он тогда сказал? «Я начал уставать после четвертой сотни…»
Живоглот как раз сцепился с огромной крысой, прыгнувшей прямо на него. Ему удалось сломать ей шею, но было видно, что он уже едва держится на ногах.
— Мне нужно туда, вниз! — крикнул Грегор.
Арес стремительно летел вперед и вниз. Грегору было слышно, как тот кричит:
— Я здесь!
Крысы сразу почувствовали, что Живоглот ослаб. На него напали семеро, чтобы прорваться к выходу из пещеры. Грегор спрыгнул прямо в круг, где стоял Живоглот, поскользнувшись на месиве из крови и пыли, чуть не упал, но удержался на ногах. Он выставил вперед меч и занял оборонительную позицию.
На секунду крысы растерялись, они не ожидали появления нового противника. Затем передняя крыса с угрожающим воплем бросилась на него, намереваясь вцепиться прямо в глотку.
ГЛАВА 5
Ноги Грегора начали вращение еще до того, как он успел подумать, что неплохо было бы это сделать. Он успел только раз оглянуться, а его меч уже разил крыс слева от него, по несколько одним ударом. Справа от него кто-то расправился еще с несколькими крысами.
Но тут сразу три жутких крысы выросли перед ним как из-под земли.
Он переступил ногами в новых кроссовках, чтобы занять более устойчивое положение.
Эта троица была как две капли воды похожа на спутников Умняшки. Они были больше обычных крыс — каждый размером почти с Живоглота. Морды их были перепачканы слюной и кровью, а шрамы на мордах свидетельствовали об участии в жестоких боях.
Но главное… Главным был их взгляд.
В их глазах читалась такая жестокость, такая безжалостность, что Грегор сразу понял: перед ним не просто враг — но враг особый, с суперподготовкой. Они умели драться в команде и набросились на него сразу, с трех сторон. Было почти нереально отразить такую атаку.
Но Грегор смог — он позволил яростничеству овладеть собой целиком, и это сделало его зрение избирательным и необычайно острым, позволило противостоять этим жаждущим крови зубам и когтям и четко контролировать их движения.
Как всегда во время приступа яростничества, звуки слились у него в ушах в один непрекращающийся гул, но на этот раз через гул пробился чей-то голос. И хотя голос был хриплым и почти неузнаваемым — все же он мог принадлежать только одному существу на свете.
— О, посмотрите, кто осчастливил нас своим присутствием! И пахнет от него пудингом и пеной для ванны! М-м-м. Как это мило с твоей стороны. У тебя были славные маленькие каникулы, а? Пока мы тут дышали серой и ели… А на самом-то деле и не ели. Говарда посетила замечательная идея отпороть кожаный карман от твоего рюкзака — мы могли время от времени его жевать, но знаешь, не могу сказать, что этого было достаточно. Нет, совсем недостаточно, если говорить откровенно. А тут еще заварушка с освобождением зубастиков! Как видишь, крысы не в восторге от этой идеи.
Грегору хотелось попросить Живоглота заткнуться, сказать, что он сбивает его с толку. Но ему не хватало воздуха, да и слова не шли на язык. Такое бывает во сне: когда хочешь что-то сказать — и не можешь. Чей-то страшный коготь мелькнул у него перед глазами, на расстоянии всего нескольких дюймов от шеи — и он тут же полоснул крысу мечом. С воплем боли крыса тут же отпрянула назад.
Так, теперь двое.
— Ты знаешь, я тут по-новому взглянул на твою подружку, — продолжал Живоглот почти лениво, будто они просто мило, по-дружески болтали.
— Она не моя подружка! — хотел закричать Грегор, но слова не шли. Да и потом — Живоглот ведь знал о его чувствах к Люксе, — если возражать, можно только дать повод для новой болтовни.
— Крепкий орешек, скажу я тебе! Тебе стоило бы видеть, как она уводила зубастиков прямо из-под носа Мортоса. Ее бабуля была бы довольна и вполне могла бы ею гордиться!
Это последнее, что было нужно Грегору, — думать о Соловет, бабушке Люксы, и о ее реакции на его побег.
— Но честно говоря, я за нее беспокоюсь, — заметил крыс. — Не за бабушку — за внучку.
Грегор в этот момент поразил следующую крысу, которая, захрипев, упала и забилась в конвульсиях.
Но на этот раз он не мог оставить без внимания слова Живоглота. Почему крыс беспокоится о Люксе? Она больна? Ранена?
— А что случилось? — с трудом вымолвил он.
Оставалась последняя, третья крыса — огромная тварь с оскаленными зубами.
— Ей нужен свежий воздух. Хотя бы чуть-чуть. У нас не было масок, пока не появилась армия, она дышала этой гадостью несколько дней, — сказал Живоглот. — Я тоже без маски. Не буду же я надевать ее во время боя — мешает! Но справедливости ради — мои легкие покрепче, чем у нее.
— Она больна? — Грегор уже дважды ранил мечом противника, но, казалось, это лишь сильнее разозлило огромную крысу, не причинив ей большого вреда.
— Больна? Ну да. Можно сказать и так. Хотя, говоря откровенно, я сомневаюсь, что она вообще жива, — сообщил Живоглот.
Рука Грегора дрогнула, и крыса, с которой он дрался, с силой ударила его хвостом. Он упал на правый бок, прямо на меч, и кошмарная крыса немедленно бросилась на него. Грегор пытался увернуться, но крыса вдруг взлетела вверх, издавая полные злобы и ненависти вопли: это Арес вонзил когти ей в зад и поднял в воздух. Крыса пыталась извернуться и цапнуть его когтями, но ей это не удалось. Когда Арес сбросил ее вниз, она с визгом полетела, ударилась о поверхность — и замолкла навсегда.
Живоглот сделал пару шагов, приблизился к Грегору и дал ему хвостом легкий подзатыльник.
— Тебе нужно учиться владеть собой, парень! Вставай!
Грегор сконфуженно потер ушибленное место. Это что же, очередная гениальная находка Живоглота — тренировка в боевых условиях?! Может, он брякнул эту жуть про Люксу только чтобы проверить Грегора? А на самом деле с ней все в порядке? Ему очень хотелось об этом спросить, но он был уверен, что это даст Живоглоту только лишний повод для издевок еще на неделю, не меньше. Если они, конечно, выживут.
— Да давай же, вставай! — прикрикнул на него Живоглот.
Грегор вскочил. Живоглот опять находился в центре арки. Слева от него стояла женщина, которую Грегор знал, — Перита. Она однажды чуть не погибла на его глазах — в ту первую ночь, когда Грегор оказался в Подземье. Он пытался бежать, нарвался на крыс на пляже, и его спасала целая компания людей и летучих мышей. В ту ночь Перита получила тяжелое ранение. Но все же она оправилась от него, и Грегору уже доводилось тренироваться с ней вместе. Она одинаково хорошо владела и мечом и кинжалом и во время тренировки с кровавыми шариками разбивала чуть ли не столько же шариков, сколько Грегор. И считалась одним из лучших бойцов Регалии.
