— Все в этой жизни бывает, чудеса случаются, но все же я в тебе уверен, — ответил Живоглот. — Так что давай-ка, соберись — и будем работать.
— Ты останешься? — спросила Лиззи.
— Да, останусь до тех пор, пока мы не расколем этот орешек, — сказал Живоглот. — Соловет обойдется пока без меня.
Шмыгая носом, Лиззи улеглась на живот и расстелила перед собой кусок ткани.
— Может, если мы попробуем применить шифр Коперника… — произнесла она, вытирая нос рукавом.
— Давай попробуем, — согласился Живоглот.
Остальные дешифровщики выползли из своих каморок и встали вокруг. Комната погрузилась в тишину.
Если, конечно, не считать этих звуков. Царапанья.
Сюда они еле долетали, ведь комната находилась далеко от внешних стен дворца, но Грегор почему-то их слышал.
Люкса подошла и шепнула:
— Отдохнуть не хочешь?
Он кивнул и позволил ей отвести себя за руку в комнату, предназначенную для людей.
С осторожностью вытянулся на постели на правом боку, стараясь не касаться сломанных ребер и раны на бедре.
Люкса села рядом и взяла его за руку:
— Почему-то один из нас все время валяется в постели.
— Да, это для нас единственный вариант увидеться, — подхватил Грегор.
— Точно, — кивнула Люкса. — Говорят, вы с Аресом просто чудеса творили в бою с Мортосом.
— Кто говорит? — спросил Грегор. — Живоглот? Не верю.
— Нет, не Живоглот, — улыбнулась Люкса. — Но он тоже признал, что ты был даже лучше, чем он мог надеяться. И что он сделал для этого все возможное, — сказала Люкса.
Оба рассмеялись, и тут же нос Живоглота уперся в край постели:
— Некоторые пытаются здесь работать, знаете ли. Мне что, объяснять вам, насколько важно разгадать этот код?!
— Нет, простите, — спохватилась Люкса.
— Почему бы вам двоим не заняться чем-нибудь полезным? — сердито предложил Живоглот.
— Например? — осведомился Грегор.
— Например попытаться что-то сделать с этой девочкой, Босоножкой, чтобы она поняла, что код — это кое-что еще, кроме замечательного хвоста. Это хотя бы отвлечет ее, — сказал Живоглот. — А то слушать ее, записывать чепуху, которую она несет… Если она та самая принцесса.
— Я поняла. Слушайте каждое слово принцессы, она Ключиком стать от замочка должна, — кивнула Люкса.
— Что бы это ни значило, — тихонько произнес Грегор, когда Живоглот исчез.
Босоножка и Темп сидели в стороне от всех, путаясь в белых лентах ткани, испещренных значками кода.
— Где они взяли эту штуку, слушай? — поразился Грегор. — То есть — кто это все написал?
— Ну, крысы посылают звуковые сигналы, — сказала Люкса. — А это их запись.
Она стукнула один раз по стене костяшкой пальца:
— Это стук.
Затем царапнула стену:
— Это царапанье.
Потом произвела два коротких, негромких удара, один за другим:
— А это щелк. Короткая пауза означает перерыв между буквами, длинная — перерыв между словами. Я никогда не умела пользоваться этими шифром с приличной скоростью. А ты можешь, Темп?
— Похоже на так, на так, похоже на так, — сказал Темп.
Он поставил все свои шесть ножек на пол и начал воспроизводить целую серию стуков, щелчков и царапаний с такой скоростью, что Грегор не мог порой отличить стуки от щелчков.
Правда, когда папа показывал ему на компьютере, как отправлять сообщения азбукой Морзе, Грегор точно так же ничего не понимал — хотя папа и старался делать это помедленнее.
— У нас много разведчиков на стратегически важных позициях, они перехватывают и записывают сообщения. Это не трудно потом расшифровать — крысы и не делают попыток их кодировать. Так что эти ленты — перехваченные и записанные людьми сообщения, которые доставили в кодовую комнату, — объяснила Люкса.
Они вчетвером теперь были в комнате людей.
Никто не озаботился о том, чтобы перевести эти куриные следы на ткани в удобочитаемую форму — возможно, все члены команды дешифровщиков в этом и не нуждались и могли прочесть их и в таком виде. Поэтому Люкса воспользовалась Древом Сообщений как подсказкой. Может, она и скучала на уроках, изучая этот предмет, зато сейчас ей не надо было идти в главную комнату к Древу, чтобы вспомнить, как оно выглядит: она помнила все наизусть.
— Сдается мне, старый зубастик действительно был неплохим учителем, — с уважением заметил Грегор.
— Думаю, да, — согласилась Люкса. — Для меня ничего не стоит по памяти его нарисовать. Древо задумано так, что соблюдается баланс между удобством его использования и легкостью запоминания. Начнем?
Босоножка, казалось, заинтересовалась тем, как палочки и черточки превращаются в буквы алфавита.
— Так, Босоножка, хорошо. Давай-ка пойдем с тобой прямо-прямо-прямо-влево. Что это за буква? — спросил Грегор, указывая ей на значок.
Босоножка провела по Древу своим пухленьким пальчиком:
— Прямо… прямо… прямо… влево… получается X. Получается X, Гррре-го!
— Отличная работа! — похвалил ее Грегор и написал букву X одним из Лиззиных маркеров.
Они продолжили, разбирая шифр тихими голосами, букву за буквой, час за часом. И к концу занятия Грегор уже вполне прилично выучил Древо. Настолько, что даже смог написать Люксе сообщение:
Люкса рассмеялась, скомкала кусок ткани и бросила его в Грегора.
Но потом, когда они вернулись к своему занятию, Грегор пожалел о том, что написал, и стал думать, что совершил ошибку. Сначала она, видимо, восприняла это как шутку, но теперь заметно погрустнела.
Во-первых, это была шутка Генри — а ей тяжело было вспоминать о нем. Во-вторых, любые упоминания о смерти сейчас не казались забавными. Тем более что многие люди уже успели похоронить его, уверенные, что Мортос его убил.
Да, не надо было посылать ей эту записку, но сделанного не воротишь.
Босоножка наконец потеряла интерес к Древу, и им пришлось изобретать другие игры с буквами на лентах: они пытались составлять из них слова, читать наоборот, пытаясь по-своему разгадать Код Когтя. Люкса и Темп продолжали урок, пока Грегор просто-напросто не отключился. У него в голове остались только очень простые и нужные мысли.
Он хотел спать.
Он хотел еще обезболивающего.
Он хотел домой. Хотел домой. Домой.
К тому времени когда Живоглот объявил перерыв на чай, Грегор находился в трансе.
