Я знаю, что скоро отступать будет некуда.
— Он мне нужен, — рычит Хупер мне вслед. — Ты знаешь, он мне нужен.
Мне требуется передышка, чтобы понять, каким образом взрослая История оказалась на моей территории, и как мне выбраться отсюда, не потеряв фатального количества крови.
Еще шаг назад, и мои локти упираются в каменную стену.
Внутри все сжимается.
Хупер идет на меня, и ледяным кончиком ножа касается моего горла, ровно настолько, чтобы мне было страшно глотать.
— Ключ. Сейчас же.
Глава одиннадцатая
Ты протягиваешь мне бумажку, которую до этого носил за ухом свернутой в трубочку.
Я постукиваю пальцем по цифре 7 рядом с именем мальчика.
— Они все такие маленькие?
— Не все. — Ты разглаживаешь бумажку, прикусывая губами незажженную сигарету. — Но в основном — да.
— Но почему?
Ты вынимаешь сигарету и размахиваешь ею в воздухе, помогая себе рассказывать.
— Более бессмысленного вопроса и во всем мире не найти. Пользуйся словами. Будь конкретной. «Почему» можно сравнить с «бе-е-е» или «му-у-у» или дурацким воркованием, которое издают голуби.
— Почему те, кто просыпается, так молоды?
— Некоторых из них разбудили. Но в основном это неупокоенные. Скорее всего, слишком мало жили. — Ты меняешь тон разговора. — Но у каждого есть своя История, Кензи. И у старых, и у молодых. — Я буквально вижу, как ты аккуратно пробуешь на языке слова, которые собираешься сказать. — Чем История старше, тем крепче она спит. Те, что проснулись, будучи зрелыми, хранят в себе какую-то тьму. Неустойчивость. Это плохие люди. Опасные. Они пытаются выбраться во Внешний мир. И с ними имеют дело Отряды.
— Убийцы Хранителей, — шепчу я.
Ты молча киваешь.
Я напряженно выпрямляюсь:
— И как мне их одолеть?
— Тебе понадобятся сила и навык. — Ты гладишь меня по голове. — И удача. Очень много удачи.
Я вжимаюсь спиной в каменную стену, лезвие ножа щекочет мне горло. Мне не хочется так глупо умирать.
— Ключ, — снова рычит Хупер, нервно сверкая своими черными глазами. — Бог мой, Эбби, я просто хочу выбраться отсюда. Мне нужно выйти, а он сказал, у тебя есть ключ, и заполучив его, я смогу выйти. Просто отдай мне его.
— Он?
Нож опускается ниже.
У меня в голове становится отвратительно пусто. Я делаю осторожный вдох.
— Ладно. — Я тянусь к ключу. Шнурок трижды обмотан вокруг моего запястья, и я надеюсь, что, разматывая его, смогу придумать, как избавиться от ножа.
Я снимаю первую петлю.
И тут краем глаза замечаю какое-то движение. Дальше в проходе, за массивной тушей Хупера, маячит какая-то тень. Размытая во тьме фигура. Она быстро и бесшумно движется вперед, и я не вижу лица, только очертания и корону светлых серебристых волос. Фигура возникает прямо за спиной Истории, а я снимаю вторую петлю.
Я снимаю последнюю, третью петлю, Хупер хватает ключ и убирает нож от моего горла. И тут кто-то обхватывает его шею сзади.
В следующее мгновение Хупер валится на землю, нож вылетает из его руки. Движение было стремительным и безупречным. Незнакомец перехватывает нож и направляет его в грудь Хуперу, но ему не хватает скорости, и Хупер успевает схватить его и швырнуть в ближайшую стену. Кажется, я слышу хруст костей.
И вижу тусклый блеск на каменном полу между нами.
Мой ключ.
Я ничком бросаюсь вперед, и Хупер делает то же самое. Он успевает первым, но в мгновение ока белокурый парень аккуратно хватает его за челюсть и сворачивает ему шею. До того как Хупер валится вперед, незнакомец ловит его и ударяет о ближайшую дверь, вогнав нож ему в грудь по самую рукоятку. Широко раскрыв глаза, я смотрю на обмякшее тело Истории: интересно, сколько у меня времени до того, как он придет в себя?
Парень тоже наблюдает за ним. В том месте, где нож пронзил грудь Хупера, нет ни капли крови. Он сжимает и разжимает пальцы на рукояти.
— Долго он так не простоит, — говорю я, стараясь унять дрожь в голосе, и наматываю шнурок на запястье.
У него приятный низкий голос:
— Сомневаюсь в этом.
Он выпускает нож, и Хупер остается пригвожденным к двери. Я чувствую, что у меня по шее стекает капелька крови. Я торопливо стираю ее. Руки все еще трясутся. Мой Архивный листок белеет на темном каменном полу. Бормоча про себя ругательства, я его поднимаю.
Прямо под строчкой Мелани Аллен аккуратно написано:
Альберт Хупер, 45.
Поздновато. Я поднимаю глаза от листка и смотрю на незнакомца. Он проводит рукой по шее и морщится.
— Тебе очень больно? — спрашиваю я, вспомнив тошнотворный звук, с которым его впечатали в стену.
Он привычным движением поводит плечом вперед, затем назад, проверяя сустав.
— Вроде нет.
Он очень молод, но уже и не подросток. Белые волосы мягкими прядями спускаются к глазам и скулам. Он одет в черное — не какой-нибудь гот или панк, просто удобная, неприметная одежда. В ней он легко может раствориться во тьме.
Происходит что-то невообразимое. Кажется, будто я его уже где-то видела, но никак не могу вспомнить где. А я бы обязательно вспомнила. Мы стоим вдвоем посреди Коридоров, тело Истории свисает с двери, как старое пальто, а парня это совершенно не смущает. Если его бойцовские качества еще не свидетельствуют о том, что он — Хранитель, то это невозмутимое поведение — точно.
— Кто ты? — Я стараюсь звучать как можно внушительнее.
— Меня зовут Оуэн, — мягко говорит он. — Оуэн Крис Кларк.
Он смотрит мне прямо в глаза, говоря это, и что-то происходит у меня в груди. От него исходит неземное спокойствие. Его движения легки и стремительны, как течение воды, смертоносны и в то же время почти элегантны. Но волчий взгляд колет, как кинжал. Мне вспомнились глаза фантастических чудовищ с рисунков Бена — яркие синие линии, острые углы.
Я ошеломлена и ослеплена нападением Хупера и своим нежданным спасением. У меня нет времени собраться с мыслями — тело Истории начинают сотрясать судороги.
— Как тебя зовут? — спрашивает Оуэн. И мне почему-то хочется сказать ему правду.
— Маккензи.
Он улыбается. Улыбка у него тоже необыкновенная — едва изгибаются уголки рта, но при этом будто освещается все лицо и глаза.
— Откуда ты взялся? — спрашиваю я, но в этот момент у Хупера начинают трепетать веки.
Дверь, к которой он пришпилен, помечена белым: край белого кружка виднеется из-за его спины, и это все, что я успеваю заметить, прежде чем он откроет глаза.
