Внезапно пронзительно завизжала женщина, да так, что Гурова мороз продрал по коже:
– Нет! Нет! Не надо!!! Прошу вас!
Крик резко оборвался, словно женщине вставили в рот кляп. Гуров подождал немного, а потом опять крикнул, стараясь казаться спокойным:
– Эй, господа бандиты! Не делайте того, чего потом не удастся поправить! Люди торопятся, а оттого и ошибаются. Отпустите женщину, и будем договариваться. У вас все равно нет выхода – дом окружен!
На этот миролюбивый призыв никакого ответа не поступило, и Гуров решил, что пришло время посоветоваться с Крячко. Не спуская глаз с дома, он пополз туда, где с выражением озабоченности на лице лежал Крячко.
– Здравия желаю, господин полковник! – пробормотал Крячко, когда Гуров оказался рядом. – А я уж не чаял с вами встретиться… на этом свете. Пугнули меня знатно! До сих пор поджилки трясутся.
– У меня тоже трясутся, – успокоил его Гуров. – Что называется, попали мы с тобой на ровном месте, да мордой об асфальт. Сколько их там?
– Не успел сосчитать, – признался Крячко. – Но, думаю, как и говорил Стаканников, человека два, не больше. Видел-то я вообще одного и то мельком. Он меня рассмотрел лучше. Правда, все равно не попал. Я оказался быстрее пули. Но это он, Лева! Как мы и надеялись. Если хочешь, могу тебя поздравить.
– Потом поздравишь, – мрачно ответил Гуров. – Когда нас с тобой обоих выпрут из органов за абсолютную профнепригодность. Как ты думаешь, насчет женщины они блефуют или…
– Я думаю – или, – сразу ответил Крячко. – Человек, который, не раздумывая, стреляет в полковника милиции…
– Откуда ему знать, что ты полковник? Выглядишь ты, в лучшем случае, как капитан. Хотя, конечно, разница тут небольшая – отморозки, они и есть отморозки. Что будем делать?
– Придется выпускать их, Лева, – вздохнул Крячко. – Деваться некуда. Выпускать и объявлять перехват.
– Обидно, Стас! Только нарыли гада и тут же отпускать, – сказал Гуров. – Может, попробуем сами разобраться? Отвлеки их разговорами, а я попробую в дом проникнуть.
– Этих ребят не разговорами, – скептически заметил Крячко, – их базукой отвлекать надо. Отпускать надо, Лева! Иначе море крови будет.
– А мы все-таки попытаемся, – упрямо сказал Гуров. – Пока будем отпускать, да подмогу вызывать, эти разделятся и уйдут как партизаны. Ищи потом ветра в поле. Главное, в дом попасть.
– Это тебе не небоскреб с подземным гаражом и вентиляционными колодцами, – сказал Крячко. – Здесь все на виду. Нереально это. Лучше тогда за пределами дома их брать. То есть в любом случае отпускать надо.
– Ладно, по рукам! – сказал Гуров. – Опять, значит, они убегают, мы догоняем. Тогда делаем так – ты на связи, вызывай дежурную часть и на всякий случай Петру звони. А я с ним пока поторгуюсь. Отвлеку внимание.
Крячко кивнул и полез в карман за телефоном. А Гуров опять прополз вдоль дома и, пригибаясь, взобрался на крыльцо. Входную дверь бандиты запереть не успели или не захотели. Легонько толкнув ее плечом, Гуров проник в темный коридорчик, заваленный всяким хламом. Дальше была следующая дверь, тоже неплотно прикрытая. Прижавшись к стене спиной, Гуров выставил перед собой пистолет и крикнул в дверную щель:
– Господа бандиты! Предлагаю обмен! Вы отпускаете женщину – мы отпускаем вас, – он вспомнил слова Крячко. – Иначе будет море крови!
– Пошел на…! – гаркнули из глубины квартиры.
И тут же дверь, возле которой сидел Гуров, отбросило выстрелом. В лицо Гурову полетели щепки. Сверху посыпалась штукатурка.
– Зачем мебель портить? – крикнул он. – Предлагаю вам реальную вещь. Отдаете женщину и уходите. В противном случае никого не выпустим. Дом окружен.
В ушах еще звенело от выстрела, и, наверное, он произносил слова громче, чем было нужно. Хотя, строго говоря, смысла в этих словах все равно не было. Гуров это чувствовал. Бандиты явно не желали идти на контакт. Чем все это могло закончиться, можно было только гадать.
Неожиданно из комнат донеслось:
– Слышь, мент, отведи своих от дома, чтобы мы вас видели. Бабу мы вам не отдадим. Отпустим, когда увидим, что все в порядке. Других вариантов не будет. И не вздумайте шмалять – крепко пожалеете!
– Ладно, согласен, – крикнул Гуров. – Только женщину не трогайте, она здесь ни при чем.
– Отводи людей! – хрипло заорал бандит.
– Уже начал! – ответил Гуров и, косясь на дверь, которая теперь была открыта наполовину, выполз из прихожей на крыльцо.
Спустившись вниз, он увидел затаившегося под стеной Крячко. Махнув ему рукой, Гуров объявил:
– Отходим на безопасное расстояние!
Пятясь, они добрались до забора и с пистолетами в руках принялись всматриваться в темные окна злосчастного дома.
– Тревогу я поднял, – сообщил Крячко вполголоса. – А Петру звонить не стал. Не хочу портить себе настроение.
– А оно у тебя на подъеме? – язвительно спросил Гуров. – Завидую!
– Держу пари, что тебе самому неохота звонить Петру, – сказал Крячко. – Он умеет испортить настроение, даже когда его уже и портить некуда.
– Ладно, проехали, – мотнул головой Гуров. – Что же эти подонки задумали? Почему не реагируют на наше отступление? Не верят?
– Я бы тоже не поверил, – заметил Крячко. – Сначала ты сказал, что весь дом окружен, а теперь демонстрируешь кадровый состав из двух человек. Поневоле могут закрасться сомнения.
Молчание затягивалось. И вдруг за домом ударил выстрел, и следом понесся целый каскад звуков – бурный мат, еще подряд два выстрела, крик боли, звон стекла.
– Твою мать! – ошарашенно выругался Крячко.
– Ах, я старый дурак, забыл про лейтенанта! – проговорил сквозь зубы Гуров.
Они сорвались с места и бросились к дому. Там происходило что-то непонятное – трещали доски, сыпалось стекло, а потом снова застучали выстрелы.
– Просто война какая-то! – озабоченно обронил на бегу Крячко, но Гуров его не услышал.
– Обойди дом! – крикнул он. – Только осторожнее!
Сам он опять взбежал на крыльцо, махом проскочил сени и вломился в комнату, предусмотрительно упав на пол и откатившись в угол, за старый пузатый комод, из полувыдвинутых ящиков которого торчали какие-то тряпки. И, как выяснилось, сделал это на редкость предусмотрительно, потому что едва его тело коснулось истоптанных, давно не мытых досок, как из соседней комнаты шарахнули дуплетом – из обреза и какого-то тяжелого пистолета. Сверху на голову Гурову опять посыпались фрагменты обстановки и битая посуда. Скукожившись за своим уродливым прикрытием, Гуров дважды выстрелил в ответ и получил короткую передышку. Враги на какое-то время затихли, затаившись в соседней комнате. Гуров вытер пот со лба и осмотрелся.
