Вернулся бармен, и телохранитель Корейца заказал себе выпить. И только когда тот протянул ему бутылку, Скулатый заметил, что это безалкогольное пиво. Нервы были напряжены до предела. Тем временем сам Кореец неторопливо вынул из кармана пачку «Джэтенс», взял одну сигарету и прикурил от дорогой, инкрустированной рубинами зажигалки.
– Смахивает на провокацию, – проговорил он, глубоко затягиваясь. – Почему я должен тебе верить? Какие гарантии, что все то, о чем ты сейчас говоришь, не провокация со стороны Кулона?
– Разговор о четырех «лимонах» – это еще не все. Я отдам тебе партию только в том случае, если ты отменишь завтрашнюю стрелку с Кулоном в Измайловском. Позвони ему и скажи, что тебя устраивают условия. Пока…
– Не понял. – Кореец нахмурился. – А тебе-то какой от этого понт?
– Замести следы, – признался Скулатый. – Хочу, чтобы все было тихо до тех пор, пока я не свалю отсюда. Без напрягов. Так ты как, Кореец? Подписываешься? Навар-то у тебя нехилый получится. Глупо было бы отказаться. А если ты за качество гонишь, так я ж с тебя не сейчас лавэ требую. Встретимся, посмотришь, проверишь все. Можешь даже взять немного на пробу. А потом уже и по бабкам…
Кореец неторопливо затянулся. Один раз, второй, третий. И при этом не сводил глаз с лица Скулатого. По его мнению, доверять этому человеку было бы серьезной ошибкой. Кореец знал, как давно Скулатый работает с Кулоном, и в его понятия о бизнесе подобный финт не укладывался.
– А завтрашнюю стрелу я уже отменю? Так? – спросил он.
– Так, – кивнул Скулатый.
– А потом окажется, что никакого товара и нет.
– Брось! Я понимаю ход твоих мыслей. Но если рассуждать здраво, я ничего не выигрываю, кидая тебя. Забьешь стрелу Кулону не завтра, так через неделю. Хрен редьки не слаще.
Кореец повернул голову и с неудовольствием отметил, что бармен за стойкой внимательно прислушивается к их разговору. Честно говоря, этого парнишку в «Дэниэле» Кореец видел впервые. Черт его знает, кто такой?…
– Давай-ка, выйдем на улицу, Скулатый. На два слова, – предложил он.
Тот равнодушно пожал плечами, и Кореец, расценив этот его жест как знак согласия, направился к выходу из бара. Щелкнул пальцами, и его телохранитель, спрыгнув с табурета, устремился следом. Скулатый тоже покинул бар, мысленно уже проклиная себя за идею сговориться с Корейцем. Сейчас он чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И о чем он только раньше думал?… Но какой тогда выход? Мочить Корейца? Кулон ведь ясно дал ему понять, что доводить дело до стрелы в Измайловском ни в коем случае нельзя. Проблема должна быть улажена раньше…
Они все трое вышли на улицу и оказались на парковочной стоянке. Кореец остановился и развернулся к Скулатому лицом. Его телохранитель вроде бы случайно занял позицию за спиной представителя конкурирующей группировки. Кореец бросил окурок себе под ноги и раздавил его острым носком ботинка.
– Значит так, Скулатый, – сказал он, и его глаза превратились в тонкие щелочки. – Я уже обо всем подумал. Мне не требуется для этого слишком много времени. Решения принимаю практически мгновенно. На том и стою, как говорится.
– Ну и? Без словоблудий?
– Мой ответ: «нет», – жестко произнес Кореец.
– Могу я узнать почему?
Вопрос был лишним. Скулатый и сам это понимал. Но своим категорическим отказом Кореец автоматически запускал план «Б», к которому Скулатый, по большому счету, был готов. Но на его запуск требовалось немного дополнительного времени. Спокойно опустив руку в карман брюк, Скулатый нажал на мобильнике кнопку вызова последнего абонента. Таран с Бригадиром должны быть где-то поблизости. Сигнал прошел.
– Я считаю, что базар о товаре в семь кило – чистой воды лажа, – ответил Кореец. – Ты просто пытаешься пустить мне пыль в глаза. Это напрасно. Я – не новичок, Скулатый… А насчет стрелы ты не прав. Отменив завтрашнюю, я много чего теряю. Кулон решит, что я спасовал. Испугался войны с ним. И слух пойдет, что Кореец – барахло. А это уже совсем другая пристройка. Ты ведь и сам это понимаешь? Да, Скулатый? Раскусить твою задумку было несложно. Так что извиняй…
– Я не собирался тебя кидать. – Скулатый отжал кнопку на телефоне и едва заметно скосил глаза в сторону. – Напротив, я думал, что мое предложение будет выгодно всем. Но «нет», так «нет». Никаких претензий, Кореец.
С соседней улицы резво вырулил темно-синий «Опель» и устремился к «Дэниэлю». Несущийся на предельной скорости «Опель» сбил заградительный шлагбаум и ворвался на территорию парковочной стоянки. Взвизгнули тормоза, автомобиль крутнулся на месте, и в заднее раскрытое окошко высунулось черное дуло автомата. За секунду до этого Скулатый бросился в сторону и распластался на асфальте, найдя надежное укрытие за корпусом стоящего рядом серебристого «Хендая». Следом за ним рванул и Кореец. Его телохранитель выхватил пистолет, но было уже поздно. Воздух разрезала оглушительная автоматная очередь, и верный пес Корейца рухнул, как срубленное под корень дерево. Тело его затряслось в конвульсиях. Из машины Корейца мгновенно выскочил водитель и шарахнул по «Опелю» из крупнокалиберного ствола. Со звоном разлетелось лобовое стекло. Скулатый услышал душераздирающий вопль Бригадира. Зацепило… Водитель Корейца выстрелил еще раз.
Скулатый сунул руку за брючный ремень, выхватил ствол и выкатился на открытое пространство с противоположной стороны «Хендая». «Опель» стоял на том же месте, а из раскрытой дверцы со стороны водителя свисало окровавленное тело Бригадира. Он еще дышал и даже сжимал в правой руке пистолет, но оказать какого-либо сопротивления противнику уже не мог. Жизнь ускользала из него с каждой пролитой каплей крови. Тарана в салоне «Опеля» не было. Он вынырнул из-за корпуса автомобиля со стороны багажника и дал еще одну очередь по машине Корейца. Пули лишь градом осыпались на металлическую крышу. Скулатый откатился еще дальше и взял на прицел водителя Корейца. Плавно спустил курок и почти физически ощутил, как пуля попала в цель. Голова водителя дернулась, а затем он сам завалился набок и замер на асфальте в неподвижной позе. Таран выскочил из своего укрытия.
Кореец возник из ниоткуда стремительно и неожиданно. Оружия у него не было, но он и не ставил перед собой задачи оказывать сопротивление. Вместо этого он в два гигантских скачка достиг своего автомобиля и рыбкой юркнул в распахнутый зев. Скулатый выстрелил и промахнулся. Тут же вновь застрекотал автомат Тарана, но и его пули, как это ни странно, легли в «молоко».
Кореец стремительно повернул торчащий в замке зажигания ключ и, действуя одними руками, отжал сцепление и газ. Колеса со свистом прокрутились, и автомобиль рванул с места, как застоявшийся в стойле конь, оставляя за собой запах паленой резины и черный след на асфальте. Скулатый выстрелил еще раз.
– Черт! Таран! – Он вскочил на ноги и бросился к «Опелю». – Давай в машину!
Однако момент был безнадежно упущен, и Скулатый отлично понимал это. Кореец ушел, а два его убитых телохранителя – не тот результат, которым бы стоило гордиться. Тем не менее Скулатый предпринял попытку вытащить из «Опеля» к этому времени уже бездыханное тело Бригадира и броситься в погоню.
