– Стоять! – Эхо его окрика отразилось от стен.
Краем глаза Николай заметил, как на его действия среагировало еще двое мужчин, находившихся в это время в помещении. Вот только реакция у них была разной. Можно даже сказать, диаметрально противоположной. Располагавшийся справа от него грузный таможенник с густой кудрявой шевелюрой, увидев огнестрельное оружие, мгновенно ретировался за стол и там осел, прикрыв голову руками. Его коллега, мужчина преклонных лет с роскошными висячими усами, слегка подернутыми благородной сединой, напротив, решил проявить невиданное геройство. Воспользовавшись тем, что внимание Николая было направлено на вступившего с ним в словесный конфликт таможенника, усатый, как тигр, метнулся в его сторону. Расчет был простым и незатейливым. Сбить нахала с ног, подмять под себя, а затем уже спокойно отобрать у него оружие. На практике, как выяснилось, все оказалось гораздо сложнее, чем в теории. Действия Васильева были быстрее его собственной мысли. Заметив движение, он развернулся и выстрелил. Пуля со свистом рассекла воздух и ударила усатого в грудь. Героический поступок обернулся для последнего полным фиаско. Он словно наткнулся на незримую преграду, шумно выпустил воздух изо рта и рухнул на пол лицом вниз. Рука Николая дрогнула, когда он осознал происшедшее.
– Ты!.. Да как же?… – Проверенный человек Сергея нервно сглотнул.
Спесь мигом слетела с него, но он все еще по инерции сделал пару шагов вперед. Николай снова направил на него ствол. В глазах у парня помутилось, к горлу подкатывал предательский тошнотворный ком, но он нашел в себе силы крикнуть еще раз:
– Я сказал, стоять!
Таможенник остановился. Взвыла сирена сработавшей сигнализации. Кто ее включил, Васильева не интересовало. Но он отлично знал, какими последствиями может обернуться для него то, что он только что сделал. Дернувшись вперед, он резко ударил таможенника рукояткой пистолета в скулу, а свободной рукой выдернул у него из пальцев документы на «Кадиллак». После этого он, уже не оглядываясь, бросился прочь из комнаты. Не более десяти секунд понадобилось на то, чтобы пересечь Т-образный коридор, еще пара секунд на то, чтобы вырваться на улицу, где все еще оглушенный сиреной Николай рванул на себя дверцу шикарного автомобиля, за рулем которого каких-то пять минут назад он чувствовал себя уверенно и вольготно. Взревел двигатель, и Николай бросил «Кадиллак» вперед. Слетел сбитый на скорости шлагбаум, передний бампер царапнул по корпусу неспешно идущей впереди машины. Вслед Николаю полетели отборные ругательства, но уже буквально через секунду их перекрыл звук автоматной очереди. Васильев инстинктивно пригнул голову. Лопнуло заднее стекло. Коротко глянув в зеркало заднего вида и заметив, как из здания украинской таможни на дорогу высыпало человек шесть в камуфляже, Николай перевел взгляд вперед. Там его ожидало новое испытание. Российская таможня, где, естественно, не могло остаться без внимания то, что произошло у «соседей». Николай надеялся, что успеет, но этого не произошло. Российские пограничники сработали оперативно. Бойцы в шлемах и пуленепробиваемых жилетах возникли по левую и правую сторону от основной дороги так неожиданно, словно материализовались из воздуха. Не было никаких окриков, не было никаких предупредительных выстрелов в воздух. По «Кадиллаку» немедленно был открыт огонь на поражение.
– Вот дерьмо! – слетело с уст Николая.
Он резко бросил руль вправо, почти физически ощущая, как пули, посыпавшиеся на корпус автомобиля, превращают его хромированную блестящую поверхность в решето. «Кадиллак» лихо подбросило на придорожной канаве, но Васильев, будучи неплохим гонщиком, смог удержать управление. Машина рванула к лесу. Николай вновь покосился в зеркало заднего вида. Через канаву вслед за ним сигануло два мощных джипа с блестящими радиаторными решетками.
– Да хрен вам, уроды, – процедил Васильев, до отказа утопив педаль акселератора в пол. – С такой тачкой потягаться будет ой как не просто. – И он нервно засмеялся при этом.
Прыгая на ухабах, «Кадиллак» устремился по бездорожью в отрыв. Джипы заметно отстали, но погоню не прекращали. Вновь за спиной застрекотали автоматные очереди, но на этот раз Николай с удовлетворением отметил, что пули неприятеля не достигают цели. Бросив бесполезный пистолет на соседнее сиденье и не снижая скорости автомобиля, перегонщик сорвал с пояса мобильник и, не глядя, набрал на панели номер телефона Сергея. Ответа не последовало. Николай снова выругался, сделал сброс и набрал новый номер. На этот раз Ивана. Тоже тишина. Николай бросил мобильник и до боли сдавил пальцами баранку. «Кадиллак» швыряло из стороны в сторону, но водитель уверенно гнал его вперед. В зеркало заднего вида смотреть уже не имело никакого смысла. Характерный гул заставил Васильева повернуть голову вправо и посмотреть вверх. Вертолет! С этим уже ни одна тачка в мире не потягается…
Николай отчаянно пытался вспомнить еще один телефон, о котором ему говорил Иван – в случае экстренной ситуации, – но не мог. А лезть в барсетку было сейчас не с руки. Да и кто успеет ему теперь помочь? Вот влип! Как там сказал Иван? «Лучше сам себя порежь, чтобы сразу и быстро…»
Вертолет начал снижение.
Глава 8
– Я же говорил! Верницкий! – возбужденно воскликнул Крячко, когда допрос Скулатого был окончен и подозреваемого вывели из кабинета. – Сразу надо было брать этого сопляка и засовывать его в унитаз. Головой вниз. Сейчас бы уже дело сдали.
Крячко оживленно шагал по кабинету, постукивая по паркету каблуками белых щегольских ботинок.
Гуров был куда более спокоен и рассудителен.
– Ну, положим, по поводу Верницкого я с тобой не согласен, – сказал он. – И вообще, по-моему, рано ты празднуешь победу, Стас. Нам до конца, как до Парижа.
Гуров сидел на стуле, сосредоточенно глядя в одну точку на полу, и поигрывал ключами автомобиля.
– Что касается связи убийства Михайловского с пристрастием к наркотикам – эта версия отпадает… Чего, впрочем, и стоило ожидать. Я думаю, теперь мы напали на верный след. И, честно говоря, я рад, что версия с наркотиками провалилась. Она мне с самого начала казалась неправдоподобной. Что-то такое было, что говорило мне – не то…
Слова Гурова нисколько не охладили пыл напарника.
– То есть как? – Крячко вопросительно посмотрел на собеседника. – Первый раз слышу. Ты мне ничего не говорил. Я думал, ты серьезно уцепился за Кулона и Корейца…
– А я серьезно и взялся. Только Кулон здесь ни при чем. Единственный положительный момент, если бы не этот недоделок и его дружок, мы бы так и не узнали о Джелкумяне. Все было очень серьезно. Кулон был не более чем звеном в этой цепи. Понимаешь?
– Да… – протянул Крячко. – И ты ему веришь?
– Скулатому-то? Что касается Михайловского, то да. На сто процентов. Я убежден, что он говорит правду.
– А лично мне кажется, что Скулатый элементарно отводит подозрения от себя… – настаивал Крячко.
– Даже если это и так, – прервал его Гуров, – теперь он от нас никуда не денется. Ему придется какое-то время посидеть у нас. Рыпнуться он не сможет. А за это время мы проверим другие версии. Он напуган. Этому человеку невыгодно переводить стрелки. Еще немного, и он угодит за решетку на несколько лет.
