— Так они что, втроем уехали?
— Известное дело! Втроем! Что ж, девчонку в таких годах
одну кинут в наше-то время? Ни в жисть!
— Интересно, почему ж она мне ничего не сказала? —
спросила растерянная Виктоша.
— Не успела! У них, кажись, путевки горелые были!
— Горелые? — не поняла Виктоша. — Ах да,
горящие! — сообразила она наконец.
— А я что сказала? Горелые? Склероз, милая, старость не
радость!
— Значит, вы Кукса кормите? Это здорово!
— Конечно, не волнуйся, милая, кот у меня
присмотренный! — Ну, тогда я пошла!
— Иди, милая, иди! В школу опоздаешь.
Виктоша вышла из дому в полной растерянности. «Может, Я
что-то перепутала? Может, и впрямь Муська уехала с родителями? Нет, ерунда, она
радовалась, что родители уехали и не помешают ей дежурить в больнице. Но если
она не собиралась ехать с родителями в Анталию, то зачем ее; мама просила
соседку кормить кота? Не доверяет Муське? Странно, Муська такая положительная…
А может, Муська сама; куда-то смылила, попросила соседку приглядеть за Куксом,
а та по старости все перепутала? Пожалуй, это единственное объяснение. Но если
она просила соседку, то почему не позвонила мне? Я бы тоже могла кормить кота.
Допустим, Муськины родители больше доверяют соседке и не хотят, чтобы чужая
девчонка одна ходила в пустую квартиру, это можно понять. Или каким-то образом
возникла третья „горелая“ путевка и родители позвонили Муське, чтобы она
вылетела к ним? Маловероятно. Хотя, конечно, бывает все… Но опять-таки, почему
Муська мне не сообщила? Ерунда, никогда в жизни Муська не бросила бы Медынского
в больнице! Ни за что! Тогда что все это значит?»У Виктоши от всех этих мыслей
разболелась голова, и в школе она была более чем рассеянна, результатом чего
явились две двойки — по физике и по истории.
— Колесникова, ты мне не нравишься! — сказала
историчка Ксения Георгиевна после урока. — Ты здорова?
— Здорова! — отозвалась Виктоша.
— А Лушкевич где? Заболела?
— Заболела!
— Грипп?
— Ангина! — почему-то ответила Виктоша.
— Ты ей уроки-то носишь?
— Ношу.
— Нет, ты определенно мне не нравишься! По-моему, у
тебя жар! — она пощупала девочке лоб. — Ну, конечно! Немедленно
ступай домой и ложись в постель, у тебя жар. Горло болит?
— Нет, голова болит, — пролепетала Виктоша,
понимая, что и в самом деле заболела.
— Одна дойдешь или послать с тобой кого-нибудь?
— Нет, спасибо, я дойду!
И Виктоша поплелась домой, разделась и легла в постель. Ее
отчаянно знобило. «Значит, температура поднимается», — подумала она.
* * *
Вернувшись из школы, Даша первым делом позвонила Маргарите
Валерьяновне.
— Здрасьте, это Рита. Вы заболели? Я к вам вчера на
каток заходила.
— Да, Риточка, заболела.
— А что с вами, грипп?
— Да нет, давление поднялось! Плохо себя чувствую!
— Маргарита Валерьяновна, я сейчас свободна, могу
приехать, что-нибудь у вас поделать, убраться, в магазин сходить…
— Правда? Убираться у меня не надо, а вот в магазин да
в аптеку если бы ты сходила…
— Выезжаю!
— Погоди! У тебя деньги-то есть?
— А сколько надо? У меня сто тысяч есть!
— Хватит за глаза! Купи мне по дороге килограмм яблочек
зелененьких, пакет кефиру, пакет молока и два батона.
— Сейчас запишу! А в аптеке что?
— В аптеке купи папазол!
Хорошо, записала. Может, еще что-нибудь?
— Да вроде все!
— Если еще что-нибудь надумаете, потом схожу!
— Ах, разболелась я, а то бы пирожок; испекла!
— Нет! — закричала Даша. — Не надо, никаких
пирогов, вы лежите, выздоравливайте! Обещаете?
— Обещаю! — засмеялась Маргарита
Валерьяновна. — Дай тебе Бог здоровья!
— Ждите, скоро буду! — сказала Даша и положила
трубку.
Девочка вприпрыжку понеслась к метро, забежала в аптеку, а в
магазин решила зайти уже в Кузьминках, чего зря тяжести таскать!
Маргарита Валерьяновна явно обрадовалась Даше.
— Вот Бог на старости лет какую подружку мне послал — и
добрую, и расторопную.
— Больше ничего покупать не надо? — спросила Даша,
передавая Маргарите Валерьяновне пакет с покупками.
Та заглянула в него.
— Нет, спасибо, детка! Для начала я тебе деньги отдам,
а то потом забуду! Чайку выпьешь?
— Нет, спасибо!
— Тогда, может, морсику клюквенного, а?
— Это можно!
— Возьми сама в холодильнике.
— Как вы себя чувствуете, Маргарита
Валерьяновна? — спросила Даша, когда хозяйка прилегла на диван.
— В общем-то, получше уже, слабость только большая.
— А давление?'
— Да я уж его сбила! Сегодня более или менее
нормальное. Ну, что у тебя нового? Как дела в школе?
Даше неловко было сразу перейти к делу, и она, довольно
долго развлекала Маргариту Валерьяновну школьными байками.
— У нас учитель немецкого странный очень, можно даже
сказать, ненормальный. Мальчишек по рукам лупит, а девчонок за волосы дергает.
Больно! Ну, мы ему один раз перед уроком доску намылили!
— И что?
— Он взял мел, а ничего написать не может. По мылу не
получается. мы оборжались, а он все в толк не возьмет, почему мел не пишет!
— Рит, а ведь нехорошо это! Учитель судя по всему,
больной человек…
— Думаете, я не понимаю? Но когда весь класс…
— Да, дети жестокий народ… Мы тоже жестокие в детстве
были… Мать наша, бывало, издевалась над людьми, а нам вроде весело… Только мне
потом стыдно было, а вот Ларка.
Даша затаила дыхание. Маргарита Валерьяновна сама завела
разговор о сестре! Теперь надо не упустить момент!
— Я знаю, — сказала она. — Ваша сестра очень
плохой человек!
— Откуда это тебе известно? — удивилась Маргарита
Валерьяновна.
— Мы ее нашли!
— Кто мы?
— Мы со Стасом… Она… может быть, даже… убийца!
— Что ты говоришь? — ахнула Маргарита
Валерьяновна.
— Вы давно с ней не виделись?
— Да уж лет восемь-девять…
— Она такая крутая стала. У нее дача с охранниками, они
людей похищают!
