– Но как же у тебя рука поднялась, сволочь? – изумленно произнес Дудкин. – Ты же знал Анну, ты ей руки целовал?!
– Но я же не убивал, Валя, – с мягкой улыбкой ответил Грек. – За кого ты меня принимаешь? Мне принадлежала идея. Вот Кирилл Борисович дал нам ключ от дома Анны – на правах сердечного друга. Господин Кружков отвечал за связь с тобой – мы были уверены, что ты будешь звонить Анне на работу. Ну, а грязную работу исполнял специально подготовленный человек, профессиональный убийца, мясник… Кстати, ты сможешь его увидеть, если вдруг сделаешь глупость и не вызовешь сюда своих юристов.
– Кажется, главную глупость я сделал, когда решил с тобой встретиться, – пробормотал Дудкин. – Никогда этого себе не прощу. Но кое-что еще можно исправить. «Мегаполис-фильм» ты не получишь, не надейся.
– Угу, – кивнул Грек. – Знаешь, я почему-то ждал этого ответа. Тогда поступим так – сейчас тебя запрут в укромном месте, где тебя не найдет ни одна собака, а как стемнеет, тебя отведут в горы, где ты и закончишь свой земной путь. Утром твои останки найдут доблестные работники милиции, а уголовное дело об убийстве будет закрыто в связи с кончиной преступника… Впрочем, до вечера у тебя еще есть шанс одуматься, – закончил он небрежно.
– Мы спрячем его в старом холодильнике, – деловито предложил Кружков и улыбнулся. – Агрегаты там, естественно, не работают, так что переохлаждения можно не опасаться. Зато здание без окон и двери надежные, железные. Правда, к утру нам помещение понадобится… – озабоченно посмотрел он на Грека.
– Ничего страшного, – сказал Грек. – В шесть вечера его оттуда заберут в любом случае. И помещение освободится. До утра никто держать его не будет. Мое терпение не безгранично. А у тебя, Валентин, еще есть время, чтобы принять разумное решение. Так что последнее слово за тобой. Поэтому и что тебе выбрать – «до встречи» или «прощай» – тоже зависит только от тебя.
Кто-то из шестерок положил руку Дудкину на плечо. Ладонь у него была потная и тяжелая как камень. Грек отвернулся и налил себе вина.
Глава 14
Крячко испытал огромное облегчение, когда из дверей гостиницы, живой и невредимый, вышел Гуров. Стас едва не бросился ему на шею, словно разлука продолжалась не двадцать минут, а по крайней мере полгода.
– Ну что, все в порядке? – радостно прогудел он, выходя из своего укрытия навстречу Гурову. – Забирай свое имущество и…
– Придержи пока у себя! – сказал Гуров, подозрительно оглядываясь по сторонам. – И давай отойдем в сторонку, Стас… Дела хреновые, и совсем не все в порядке. Мы с тобой шестой десяток разменяли, а ума не нажили. Ты помнишь, Плескалов упоминал про журналистку, на которую ему по телефону жаловался Дудкин? Сейчас вспомнил? Вот и я тоже. А эта журналистка, между прочим, до сих пор здесь.
– Да ты что? – заволновался Стас. – Ты ее видел, что ли?
– Ее забрали в милицию. Только что. Она приходила в гостиницу, спрашивала про нас. А там уже были менты – Колосков вызвал. Ну, ее и повязали. Это мне седой шулер рассказал – оказывается, он нас с тобой знает – проходил свидетелем по какому-то старому делу… Мир тесен, Стас.
– Что будем делать? – деловито спросил Крячко.
– Я двигаю в милицию, – решительно заявил Гуров. – Выхода нет. Не нравится мне это дело. Сначала Дудкин пропал, теперь – девчонка, которая что-то про него знает. Надо выручать ее, пока не поздно.
– Пойдем вместе, – заявил Стас.
Гуров отрицательно помотал головой.
– Нерационально, – сказал он. – Что один, что двое – разница невелика. Но если меня задержат, ты, по крайней мере, сможешь связаться с Москвой и предупредить Петра. Пусть поднимает скандал. Это не шутки, если в какой-то Каменке два полковника милиции оказываются в КПЗ. Пусть мы будем иметь крупные неприятности, но зато и местным такие художества выйдут боком.
– Ну смотри, ты – босс! – с сомнением сказал Крячко. – Я, конечно, сделаю, как ты хочешь, и Петру позвоню, но если тебя попытаются задержать, то сразу из переговорного пункта я пойду в милицию и все там разнесу, можешь не сомневаться. Так что их художества выйдут им двумя боками. – Он задиристо посмотрел на Гурова, ожидая с его стороны возражений.
Но Гуров неожиданно рассмеялся.
– Я просто представил, как мы будем вспоминать наши похождения, когда нас выпрут на пенсию, – объяснил он.
– Да уж, вспомнить нам будет что, – с гордостью подхватил Крячко. – Но и нас здесь запомнят надолго.
– Ты все-таки поаккуратнее, – озабоченно сказал Гуров. – Не увлекайся.
Крячко пообещал не увлекаться, и они отправились в милицию. Крячко занял наблюдательный пост неподалеку. Гуров с независимым видом поднялся по ступеням управления и скрылся за тяжелой дверью. Кусая ногти и тревожно поглядывая по сторонам, Крячко стал ждать.
Вокруг было тихо. Рядом с управлением МВД стоял милицейский «УАЗ». Его водитель, молодой парень в форме, дремал, опустив голову на грудь. Крячко нервничал. Он не знал, что конкретно его беспокоит, но после драки в ресторане не сомневался, что в этом городке хорошего ждать не приходится. Чтобы арестовать оперуполномоченного из Москвы, полковника, заслуженного человека, требовалась немалая наглость, но Крячко был убежден, что наглости здешним коллегам не занимать. Он почти был уверен, что Гуров из управления уже не выйдет.
Но Гуров вышел, такой же спокойный и уверенный, как и десять минут назад. Он нашел взглядом Крячко и тут же направился к нему.
– Ну что, журналистка здесь? – спросил Стас с нетерпением. – Ты что-нибудь узнал? Они ее не отпустят?
– Журналистка здесь, – кивнул Гуров. – В «обезьяннике». Заперли вместе с пьяными проститутками, которые обчистили клиента. Клиент, кстати, сидит тут же – в камере напротив. Тоже пьян как зюзя.
– Черт с ним, с клиентом! Девчонку ты видел? Ее не хотят отпускать?
– Видел мельком. Но ее задерживал лично капитан Панин, и никто, кроме него, никаких решений принять не может. Слово капитана здесь закон. А сам он недавно отправился домой обедать. И даже ключи от камеры забрал с собой. Вот такая бдительность на грани фантастики. Я хотел прорваться прямо к начальнику, но тот в отъезде. Может, врут, но на месте его действительно нет – в этом я сам убедился.
– Так, и что же теперь? Будем ждать, пока капитан Панин набьет утробу? Он случайно не в «Малину» обедать поехал? – язвительно спросил Крячко.
– Нет, я же сказал – домой, – ответил Гуров. – Я на всякий случай адресок взял. Может, заглянем к коллеге на тарелку борща?
Крячко с воодушевлением посмотрел на него.
– Лева, ты гений! – объявил он. – Это отличная мысль. Во время приема пищи человек теряет бдительность. Возьми хоть нас в «Малине». Он расслабляется, и его можно легко взять за жабры. И свидетелей все-таки меньше.
