– Лева, посмотри, от чего может быть такое повреждение на подошве? – вырвал полковника из задумчивости голос Крячко.
– Ты о чем? – Гуров удивленно посмотрел на друга.
– Да вот, – Станислав подошел к сыщику с фотографией в руках. – Сейчас был у экспертов, взял отчеты по убийству на Измайловских прудах. Единственное, что они нашли интересного, вот этот дефект на ботинке одного из предполагаемых преступников.
Гуров внимательно посмотрел на фотографию, протянутую ему Станиславом. На ней был слепок с отпечатка подошвы, сделанный на берегу озера рядом с тем местом, где выловили труп. Дефект на подошве был действительно примечательный – в форме стилизованной молнии, которую обычно рисуют на приборах с высоким напряжением. Странное повреждение вырисовывалось очень четко, наискось пересекая ровные ряды протекторов в форме елочки.
– А черт его знает, – разглядывая снимок, пожал плечами Гуров. – Очень уж аккуратно эта молния выглядит. Будто ее специально вырезали. Но скорее всего, думаю, это фабричный дефект. Я, конечно, не эксперт, но, судя по степени износа протекторов, молния была на ботинке с самого начала, с того момента, как эти башмаки поступили в продажу.
– Угу, – задумчиво произнес Крячко. – Вот и эксперты так же говорят.
– А что тогда у меня спрашиваешь? – удивился Гуров и поднялся с кресла. – Ладно, потом этим делом займешься. Пошли, нас Орлов уже ждет.
Совещание прошло в такой сухой и деловой обстановке, что даже Соболеву стало ясно – коллеги по расследованию дела об исчезновении Ширяева стараются закончить его как можно быстрее. Следователь морщился, заслушивая план мероприятий, составленный Гуровым, но никаких замечаний не делал. Ну а когда Соболев принялся отчитываться о своей работе, у Крячко возникло столь острое желание как-нибудь поддеть следователя, что Гурову, вовремя распознавшему намерения друга, пришлось наступить ему на ногу. Станислав хмыкнул и, покачав головой, дал понять сыщику, что никаких провокационных действий совершать не будет.
– Ну что же, господа, – официальным тоном произнес Орлов, едва следователь закончил говорить. – Думаю, план работ на сегодня всем ясен. О всех изменениях в ходе следствия прошу докладывать мне немедленно, а пока все могут быть свободны. Господин Соболев, вас попрошу задержаться.
Последняя фраза Орлова также была оговорена друзьями накануне. Сыщики хотели как можно быстрее отвязаться от зануды-следователя и еще вчера вечером просили генерала задержать того на пару минут. Сухо попрощавшись, Крячко с Гуровым поспешили уйти из кабинета и сразу же расстались друг с другом. Станислав вернулся в кабинет, а Гуров, забрав у Верочки факс, присланный Тополевым, спустился вниз, к своей машине.
Список друзей, знакомых и официальных партнеров Ширяева, кого, по мнению начальника охраны, тот мог беспрепятственно пустить к себе в дом, был не слишком велик, и среди них не было ни одного человека, когда-либо работавшего в органах милиции. Это немного удивило сыщика, и он с мобильного телефона позвонил Тополеву, прося разъяснений.
– Ничего не могу сказать по этому поводу, – спокойно ответил экс-разведчик. – То есть я, конечно, знаю, что у Виктора Эдуардовича были какие-то контакты с людьми из вашего ведомства, но он в самой категоричной форме запретил мне наводить о них справки. Может быть, кого-то из них я и мог бы знать в лицо, но, к сожалению, не присутствовал ни на одной встрече Ширяева с милиционерами, поэтому сказать вам о них ничего не могу. Что-нибудь еще?
– Нет, этого пока достаточно, – ответил Гуров и, попрощавшись с Тополевым, отключил телефон.
Конечно, сыщику казалось странным, что скрупулезно следивший за всем начальник охраны ничего не знал о контактах Ширяева с милицейскими чиновниками, но, в конце концов, запрет начальства мог быть более чем достаточным основанием для такого неведения. Так или иначе, но Гуров решил, что обязательно побеседует с Тополевым по этому поводу, а пока следовало проверить, чем занимались близкие Ширяеву люди в то время, когда он бесследно растворился в воздухе.
На проверку алиби тех людей, которые были в списке Тополева, у Гурова ушло больше половины дня. Он, конечно, не рассчитывал, что будет встречен этими господами с радушием и сердечной теплотой, но столь откровенной враждебности, с какой его принимали близкие Ширяеву люди, совершенно не ожидал. И к концу опроса у сыщика сложилось ощущение, что в нем и только в нем видят причину всех мировых бед те люди, которых он опрашивал. Ну а когда Гуров пытался выяснить причину этой враждебности по отношению к себе, вразумительных ответов от знакомых пропавшего бизнесмена так и не дождался. Исключением стал лишь один человек из списка – Василий Немов, немолодой бизнесмен средней руки, с детства друживший с пропавшим Ширяевым.
– А чего вы от меня ждете? Чтобы я вам в ножки кланялся и пыль под вашими ботинками целовал? – сердито поинтересовался он в ответ на просьбу сыщика объяснить столь недружелюбное отношение к нему. – Все вы только и умеете, что людям жизнь портить да еще за это и денежки брать. Вот и сейчас вам наверняка плевать на то, найдется Ширяев или нет, главное, чтобы ваши деньги медным тазом не накрылись.
– Вы меня, наверное, с кем-то путаете, – сухо отрезал Гуров. – Я милиционер, а не налоговый инспектор. Деньги Ширяева меня меньше всего интересуют.
– Ой, да перестаньте вы ваньку валять, – отмахнулся Немов. – Все прекрасно знают, что у Витьки с вашей братией какие-то дела были. Вот он и смотался подальше, чтобы ваши ненасытные животы не кормить. А может быть, вы его сами ликвидировали, а теперь пытаетесь сделать вид, что пропавшего мужика ищете?
– А с кем именно из «нашей братии» у Ширяева контакты были? – решил не поддаваться на провокацию Гуров.
– Это вы лучше меня знать должны, – усмехнулся Немов. – Вы ведь только вид делаете, что все чистые и неподкупные, а на самом деле у каждого руки по локоть в чужие карманы засунуты. Конечно, я согласен с тем, что Витька далеко не идеальным мужиком был, но он, в отличие от вас, хоть никогда показухой не занимался. А вы выдадите на расправу парочку своих бывших сообщников и кричите на всю страну, что с коррупцией боретесь.
– А это-то тут при чем? – Гуров с трудом сдерживал желание как следует осадить бизнесмена. – Какое отношение к Ширяеву имеет борьба с коррупцией в рядах милиции?
– Ой, да не стройте из себя дурачка, – поморщился Немов. – Я же вам только что объяснял, что коррупция в милиции и пропажа Ширяева напрямую связаны между собой. Не тяни вы из него деньги, не свяжись он с ментами, сейчас бы работал как обычно.
– А что за причины были у Ширяева, чтобы связаться, как вы говорите, с ментами? – совершенно спокойно спросил Гуров.
– Не знаю. О своих делах он мне не докладывал. У вас все? Или еще какие-то вопросы есть? – поинтересовался Немов, и Гурову, как он ни старался, большего вытянуть из бизнесмена не удалось. Немов либо действительно ничего не знал, либо не хотел говорить.
С остальными опрошенными столь откровенного разговора не получилось, но сути дела это не меняло. У всех друзей и знакомых Ширяева, кого бы он мог пустить к себе в дом, было достаточно хорошее алиби. Конечно, их показания следовало еще раз проверить, но Гуров решил пока не заниматься этим. После разговора с Немовым у сыщика родилась одна идея, и он решил ее осуществить. Прямо сегодня.
