Во-вторых, Гурову предстояло решить, стоит ли сверять тот список, что составит Морозов, с журналом из дежурки. То есть сверять их все равно придется, а вот стоит ли полагаться на возможное совпадение фамилий? Совсем не факт, что визитер именно из рук Морозова получил информацию о камере наблюдения. Об этом мог проболтаться кто угодно. Начиная от самого техника и кончая Верочкой. Просто кто-то что-то сказал, не подумав, и информация попала в нужные руки. Как сейчас проверить это, когда половина главка только и говорит о поисках «оборотня» и будет молчать о том, что где-то могли допустить промашку, способную повлиять на ход следствия?
И, наконец, последнее. Верно ли Гуров забросил удочку, решив ловить «оборотня» на живца? Ведь информация о том, что сыщик постоянно носит материалы дела с собой, может вызвать большую волну. Самым логичным в этом случае было то, что двурушники попытаются довести дело до конца и, подкараулив сыщика, забрать документы с его трупа, например. Вот только пойти на это, не зная, блефует Гуров или нет, было бы крайне рискованно. Все равно что заранее расписаться в собственном поражении. Тем более сейчас, когда Ширяев, скорее всего, у «оборотней» в руках.
Гуров хлопнул ладонью по столу и встал с кресла. Бессмысленно! Все рассуждения бессмысленны, пока на руках у сыщиков нет хоть каких-нибудь мало-мальски ценных фактов кроме того, что сейф кто-то вскрывал. Нужно действовать. И чем быстрее, тем лучше. А начать следует с сейфа. Хоть и слишком мало шансов на то, что преступник оставил там отпечатки пальцев, но проверить это следует. Достав из ящика стола дактилоскопический набор, сыщик принялся за работу.
Он уже и забыл, когда в последний раз выполнял эту работу. Однако руки помнили ее и делали почти без вмешательства разума. Конечно, со снятием отпечатков пальцев сыщику пришлось повозиться немного дольше, чем профессиональным экспертам, но так или иначе, а работа была сделана. Гуров отнес полученные оттиски в экспертный отдел, а затем прошел в комнату к техникам.
Морозов, как и предполагал сыщик, напрочь позабыл о его просьбе. Однако стоило Гурову напомнить о ней, как Слава быстренько набросал список с десятком фамилий тех, кто заходил к нему после того, как видеокамера была установлена в кабинете Гурова. Ни Семшова, ни Дерюгина из двести четвертой среди них не было, но это еще ни о чем не говорило.
Закончив разговаривать с техником, Гуров спустился вниз, в дежурку. Журнал ему отдали безропотно, но по направленным в его сторону взглядам сыщик понял, что косточки ему будут перемывать еще долго. Совсем как тогда, много лет назад, когда Гуров в первый раз проводил внутреннее расследование. С тех пор он старался не заниматься подобными делами, но от судьбы, как говорится, не уйдешь. И сыщик прекрасно понимал, что это еще цветочки. Ягодки начнутся тогда, когда он станет вызывать к себе в кабинет подозреваемых и проводить дознание. Вот уж тогда эти «чистюли» пошипят на него и истратят годовой запас слюны на плевки ему в спину.
Впрочем, Гурова это не слишком волновало. Он давно привык к тому, что большинство коллег его недолюбливает, и не обращал на это внимания. Больше всего его волновало, чтобы переданное ему дело было доведено до логического завершения. То есть – до ареста преступника. И то, что при этом скажут про него коллеги, сыщика заботило меньше всего. Вот и сейчас, раздумывая о том, кто бы мог проникнуть к нему в кабинет, сыщик не замечал ничего вокруг и едва не столкнулся с Александром Веселовым, одним из немногих сотрудников главка, кто относился к Гурову с искренним уважением.
– Задумались, Лев Иванович? – с улыбкой поинтересовался капитан Веселов, здороваясь с сыщиком.
– Задумался, Саша, – кивнул Гуров.
– Говорят, вы опять за что-то громкое взялись? – поинтересовался капитан.
– У нас в главке много чего говорят, – усмехнулся сыщик, довольный тем, что распущенные им слухи так хорошо распространяются. – Кстати, ты не мог бы мне помочь? Работы невпроворот, а Стас куда-то запропастился.
– А в чем дело, Лев Иванович? – явно заинтересовавшись, спросил Веселов.
– Да вот алиби одного человека проверить нужно, – проговорил Гуров, увлекая капитана за собой. – Зовут его Трофимов Андрей Игнатьевич. Данные на него я тебе сейчас дам. А ты, будь добр, проверь, в тех ли он местах был три дня назад, которые указал. И постарайся проверить это до вечера…
* * *
Валентина Васильевна Матвейчук, или попросту тетя Валя, уборщица, проработавшая в главке около пяти лет, жила на Петровке, неподалеку от известного на всю страну здания МУРа. Станислав припарковал свою старенькую, обшарпанную «Ауди» около ее подъезда и поднялся на лифте на четвертый этаж. Тетя Валя оказалась дома и, открыв дверь, удивленно уставилась на Станислава.
– Тебе чего, касатик? – поинтересовалась она. – Случилось что?
– Тетя Валя, почему это вы так решили? – задал встречный вопрос Крячко.
Матвейчук улыбнулась.
– Ох уж эти мне милиционеры, – хмыкнула она. – Стасик, ты вообще когда-нибудь нормально с людьми разговариваешь или только допрашиваешь? Вам, милиционерам, один вопрос задаешь, а вы в ответ десяток.
– Так это вы мне сразу два вопроса задали, а я только защититься от них попытался, – улыбнулся Крячко. – И все-таки, тетя Валя, с чего вы взяли, будто что-то случилось?
– Да я не припомню, чтобы полковники ко мне домой просто так приходили, – фыркнула старушка. – Ну не затем же ты пришел, чтобы мне премию дать или сообщить, что меня срочно президент вызывает, чтобы звание Героя России присвоить. Если уж ты ко мне заявился, значит, что-то случилось.
– Вам бы следователем работать, тетя Валя, – рассмеялся Станислав. – С полуслова суть улавливаете.
– А ты мне не льсти, охальник, – покачала головой Матвейчук. – Стара я, чтобы на такие уловки покупаться. Проходи в квартиру, сейчас я тебе чаю налью, а потом расскажешь, что у вас произошло и чего тебе от меня надо. Можешь не разуваться.
Пропустив вперед Крячко и закрыв за ним дверь, старушка кивнула, приглашая сыщика пройти в гостиную, а сама шмыгнула на кухню и загремела там посудой. Пока тетя Валя заваривала чай, Станислав осмотрел двухкомнатную квартиру Матвейчук. Жила тетя Валя скромно. Никаких излишеств и роскоши. Большая часть мебели, видимо, досталась ей еще от родителей. Старый буфет, трельяж, стол и комод явно были сделаны вручную и наверняка прожили не меньше ста лет, но выглядели вполне прилично. Из относительно новых предметов обстановки в гостиной тети Вали были только телевизор на тумбочке в углу, журнальный столик, два кресла и широкий диван. На него Станислав и уселся, поджидая хозяйку. Минуты через три старушка вошла в комнату с подносом и расставила чайные приборы на журнальном столике.
– Ну, так что случилось?
– Теть Валь, вы вчера, когда в приемной Орлова убирались, ничего там не трогали? – осторожно спросил Станислав.
– Ты меня, касатик, за кого принимаешь? – мгновенно взъярилась старушка. – Ко мне за пять лет, что я у вас работаю, когда-нибудь нарекания были? Пропадало что-нибудь у вас за пять лет, когда я в кабинетах убиралась?
