— Это Пантелеев. Он сказал, что Кравчук сбила машина и она сейчас находится в больнице. Просила его позвонить мне и приехать к ней. Она хочет мне что-то сказать, — объяснила я.
— Так надо ехать, — оживилась Галина Сергеевна.
— Да, прямо сейчас и отправлюсь.
— А я как раз на машине, — смущенно проговорил Костя. — Могу вас подбросить, Ирина Анатольевна.
— Спасибо, Костя, но я не хочу тебя эксплуатировать…
— Да что вы! — горячо возразил он.
— Да-да, Ирина, не отказывайтесь от помощи Кости! Мало ли что там в больнице может произойти? Возможно, там засада? — заговорила Лера. Она всегда поощряла Костино рвение ухаживать за мной.
— Ну что ты такое говоришь, Лера? Ну какая засада? В больнице, в травматологическом отделении?.. — Я укоризненно посмотрела на девушку. Лера опустила глаза.
— Действительно, Ирочка, зачем тебе таскаться по автобусам, когда Костя запросто доставит тебя в больницу, а потом домой. Правда, Костя? — Галина Сергеевна посмотрела на Костю.
— Ну конечно, — согласился Шилов.
— Ну хорошо, поехали, — сдалась я. — Вы уж тут меня не ждите, отправляйтесь по домам. А я завтра все расскажу. Чувствую, что в деле появятся какие-то неожиданные новости.
Мы попрощались, и в сопровождении Кости я вышла из кабинета. Мы сели в его старенькую, но шуструю «девятку» — это его личный автомобиль — и поехали в Первую городскую больницу, где меня ожидала Мария Львовна Кравчук, чтобы сообщить что-то важное. Во всяком случае, мне так казалось.
Мы доехали до ворот больницы, и Костя спросил:
— Мне подождать здесь или пойти с вами?
— Как хочешь. Вообще, я за то, чтобы ты ехал домой. Зачем тебе торчать здесь и ждать меня неизвестно сколько?
— Нет, — твердо проговорил Шилов. — Я отвезу вас домой. Уже поздно, а я отвечаю за вашу безопасность. — Костя будто сам смутился своей смелости, но потом поправился: — Я же обещал, что доставлю вас в целости и сохранности домой после посещения больницы. Вы идите, а я подожду здесь. И не беспокойтесь, Ирина, не торопитесь, буду ждать, сколько потребуется.
Я поблагодарила Костю и вышла из машины. Кравчук я нашла довольно быстро. Она поступила совсем недавно, и мне сразу же показали палату, в которой она лежала.
Белая крашеная дверь была приоткрыта. Я тихонько постучала и заглянула внутрь. В палате стояло три кровати, из которых одна была свободна. На второй я увидела Марию Кравчук и с трудом узнала ее. Теперь она выглядела совсем не так, как в день, когда приезжала к нам. На голове была повязка, под глазами синяки, правая рука в гипсе.
— Здравствуйте, Мария Львовна, — поздоровалась я. — Мне позвонил Олег Пантелеев и попросил приехать к вам. Он сказал, что вы хотите поговорить со мной о чем-то.
— Здравствуйте, — слабым голосом проговорила Кравчук. — Проходите, садитесь. Возьмите вон там стул. — Она глазами показала на стул в углу палаты.
Я подвинула его к изголовью ее кровати и села.
— Что с вами произошло?
— Меня сбила машина, — произнесла Кравчук и добавила, понизив голос: — Я уверена, что это не случайно.
— Вы подозреваете кого-то? — Я почему-то тоже перешла на полушепот.
— Да, Осипова.
— Он был за рулем?
— Нет. Я не видела, кто был за рулем, но уверена, это его заказ.
Мне едва не стало смешно, и, если бы не трагичность ситуации, я бы непременно расхохоталась. Вот, теперь у Кравчук мания преследования. Ну с какой стати Осипову заказывать ее? Он сам ее боится до смерти.
— С чего вы взяли?
— Я почти убеждена в этом.
— А что с машиной? Вы заявили в милицию?
— Да, машину сейчас разыскивают. Но я уверена, что след приведет к Осипову.
— Послушайте, Мария Львовна, расскажите мне подробно, чтобы я могла иметь полное представление о произошедшем, — попросила я.
— Хорошо — Кравчук слегка приподнялась на подушке, и тут же ее лицо исказилось от боли. Она шумно сделала выдох.
— Может быть, я лучше приеду завтра? — спросила я. — Вам сегодня еще очень плохо и нельзя напрягаться.
— Нет-нет, я сейчас расскажу, иначе я не смогу чувствовать себя спокойно.
Я никак не могла понять эту женщину. Она ведь сама не так давно едва ли не шантажировала Осипова, требовала от него чего-то, угрожала. А теперь строит из себя жертву. То ли играет на публику в моем лице, то ли я совсем не знаю людей.
Кравчук устроилась на постели поудобнее и начала:
— Я шла в магазин. Когда переходила дорогу, специально посмотрела по сторонам, нет ли машины. У обочины стояло несколько автомобилей, но они были пустыми. Машин на дороге не было видно. Я стала переходить ее, и тут словно из-под земли выросла эта «шестерка». Белая «шестерка», — уточнила Мария Львовна. — Так вот, она вырулила непонятно откуда, причем сразу же на огромной скорости. Я уверена, что человек, сидевший за рулем, хотел задавить меня. Машина неслась прямо на меня, я испугалась, растерялась, не зная, куда метнуться. Спаслась просто чудом! Если бы «шестерка» на такой скорости врезалась в меня, от меня не осталось бы и мокрого места. Я неловко попятилась назад, понимая, что вперед нельзя, а сбоку стояла другая машина. Но я пятилась слишком медленно, у меня внутри как будто все застопорилось и затормозилось. И сама не могу понять, почему я так медленно двигалась. Наверное, со страху. Машина меня обязательно сбила бы… Но тут я наступила каблуком на бордюр, потеряла равновесие и стремительно стала падать назад. «Шестерка» уже подъехала совсем близко, и если бы я стояла, она просто переехала бы меня пополам. Спасло только падение. Я полетела назад, и «шестерка» проехалась по моим ногам. — Кравчук глазами показала на ноги. И только сейчас я заметила, что обе ноги у Марии Львовны тоже в гипсе.
Кравчук продолжала:
— При падении я сломала руку и ударилась головой — легкое сотрясение мозга. Но по ногам машина все же проехалась… Я потеряла сознание от боли… Когда очнулась, вокруг меня стояли люди, какие-то прохожие. Мне потом только рассказали, что произошло после того, как меня сшибла машина. «Шестерка», даже не притормозив, умчалась в неизвестном направлении.
— Это все? — спросила я, заинтересовавшись этой историей.
— Да. И больше я ничего не помню. А те люди, которые были рядом, номера машины не запомнили. В памяти остались только какие-то цифры из номера, но все называют разные. Марку я видела сама. Еще помню, что там на лобовом стекле болталась какая-то игрушка. Думаю, что смогла бы узнать машину. Милиция сейчас занимается поисками.
— А теперь, Мария Львовна, объясните, пожалуйста, каким образом во всей этой истории участвует Осипов.
— А разве непонятно? — Кравчук искренне удивилась, а я почувствовала себя какой-то набитой дурой. Может, и правда все ясно, а я никак не могу уяснить себе этого?
