— Да, вы правы. Просто у нас в настоящее время один из директоров собрался выйти из дела, поэтому решил продать свою часть акций.
— А кто именно? — спросила я.
— Это Никифоров Дмитрий Андреевич. Он возглавляет автосалон, который входит в концерн.
— А почему он продает свои акции?
— Сказал, что уезжает и ему нужны деньги на открытие нового бизнеса. Кажется, он собрался за границу. В Германию вроде бы.
— Понятно. И Арапов собирался каким-то образом заполучить его акции. Но ведь он не мог купить их, не будучи директором, — проговорила я. — Но с другой стороны, его жена намеревалась продать свой бизнес, чтобы собрать нужную сумму на приобретение ваших акций. И если она утверждает, что это наверняка, то мне вообще ничего не понятно. — Я окончательно запуталась. — Анжела, скажите, а пакет акций, которые продает Никифоров, действительно так дорого стоит?
— Да. «Вариант» приносит неплохую прибыль, а у Никифорова довольно много акций. Поэтому и стоят они вполне прилично. Кроме того, Дмитрию нужны деньги, и он просит за них достаточно дорого.
— Но ведь так он может запросить любую сумму, — вставила Лера, — абсолютно любую!
— Да нет, — ответила Анжела. — В Уставе оговорено, что стоимость акций не должна превышать определенной суммы. Так что в этих пределах она вполне разумна, и можно назначать любую цену.
— Что еще тебе удалось узнать? — спросила я у Леры.
— В общем-то, больше ничего важного, кроме этого главного, — смутилась Лера.
— Это важная и нужная информация, — успокоила я девушку.
— А что вдова говорила о работе мужа? Она никого не подозревает?
— Нет, вроде бы никого. Но она почему-то считает, что его могли убить именно из-за того, что он собирался купить акции.
— Конкуренты? — вслух подумала я. — Анжела, а кто еще из директоров собирался купить этот пакет акций?
— В принципе, его мог купить любой из них. Но, насколько мне известно, больше всех были заинтересованы директор издательства и управляющий банком.
— А в каких отношениях с ними находился Арапов? — спросила я. — Хотя можете не отвечать. Я и так знаю ответ: скорее всего, в натянутых. Как и со многими другими.
— Да, — кивнула Анжела.
— А вы сами не собирались приобрести эти акции?
— У меня в этом нет необходимости, я владею контрольным пакетом.
— Ясно, — понимающе кивнула я.
Мы посидели еще немного, поговорили, потом Лера заторопилась домой, да и мне было пора, Володька, наверное, весь извелся. Я попрощалась с Анжелой, пообещав держать ее в курсе событий. Мы договорились встретиться на следующий день, и я отправилась домой обдумывать на досуге все версии и выбрать из них одну, наиболее состоятельную.
Моя квартира встретила меня чудным ароматом блинчиков. Володя постарался, как всегда, и приготовил блинчики с мясом и творогом.
— Ну, как съездила? — спросил он, встречая меня в прихожей.
— Вполне продуктивно. Сейчас все узнаешь!
За обедом я рассказала ему все, что мне удалось узнать от Анжелы и Леры. Володька, внимательно выслушав меня, спросил:
— И что ты теперь намерена делать?
— Буду разрабатывать версии. Пока наиболее состоятельной для меня кажется та, которая связана с конкурентами. Завтра ею и займусь.
— Ты поедешь в это бандитское логово? — ужаснулся муж.
— Володечка, не слишком сгущай краски! — улыбнулась я. — Никакое там не бандитское логово. Просто туристическая фирма, которая конкурирует с «Вариантом», только и всего.
— И все же мне не нравится эта твоя затея с игрой в частного детектива, — недовольно пробурчал супруг.
— Володя, все будет нормально. Ты же знаешь, что очень часто только мне удается докопаться до правды, — проговорила я.
— Да, — кивнул он. — Но еще чаще тебе удается попадать в истории, связанные с риском для жизни и здоровья.
Мы мирно подискутировали на эту тему, потом отправились смотреть телевизор, больше уже не возвращаясь к теме моего расследования. Я знала, что Володе не слишком приятно говорить об этом, поэтому больше и не возвращалась к разговору о своем деле.
Глава 4
Утром в понедельник мы все собрались на планерке у Кошелева. Идти не хотелось в предчувствии, что ничего путного там не произойдет. Так и вышло. Кошелев был хмур и озабочен. Он встретил нас — Галину Сергеевну, Леру и меня — недовольным взглядом и предложил занять места за его столом. Когда мы расселись, Евгений Иванович начал:
— Первое, что меня интересует, это героиня вашей следующей передачи, — он перевел взгляд с Галины Сергеевны на меня.
Я положила перед ним лист бумаги с примерными разработками, которые сделали мы вместе в выходные.
Кошелев пробежал глазами текст, несколько раз кивнул, потом сказал:
— Хорошо, будем считать, что этот вопрос решен. Еще, — он похлопал ладонью по листку, — мне бы хотелось взглянуть на досье вашей очередной героини. Если, конечно, оно у вас есть.
— Разумеется, есть, — ответила Галина Сергеевна. — Героиня — замечательная женщина, мы все проверили.
— Надеюсь, — буркнул Кошелев. — Надеюсь, что больше подобных эксцессов не повторится… — Он помолчал немного, потом поднял на нас глаза. — Что же касается вашей последней героини, то здесь возникли новые осложнения. Или проблемы, не знаю. Называйте как хотите.
Я покосилась на Леру — бедная девушка волновалась больше нас всех. Ведь это она отыскала Арутюнову и теперь считала, что в том, что так вышло, была ее вина.
— Шеф, — продолжал Кошелев, возведя очи в небо, — недоволен случившимся. Как я и предполагал, на нас со всех сторон посыпались шишки. Шеф вообще грозится прикрыть все к чертям собачьим! Мне тоже досталось… — проворчал он и насупился еще больше. — Так что ты, Лебедева, давай-ка очередную свою героиню… в общем, приноси все материалы о ней мне, вместе будем смотреть и решать, что делать…
— Евгений Иванович, — произнесла я, — а если Арутюнову оправдают, если выяснится, что она не виновата, тогда как? Программу не закроют?
— Если такое случится, думаю, все встанет на свои места, — ответил он. — Но мне почему-то кажется, что такого не произойдет.
— Все возможно, — гнула я свое. — Ведь Арутюнову просто подставили.
— Мне все равно, подставили ее или нет. Меня гораздо больше волнует, Лебедева, то, что на нас вовсю насели СМИ, обвиняют черт знает в чем… Треплют наше имя… На этой неделе, думаю, все тарасовские газеты выйдут с заголовками типа «Женское счастье» — реклама для убийц» или с чем-нибудь в этом духе… — Настроение у Кошелева было препротивнейшее, он был зол и рассержен, потому я сочла за благо больше не вступать с ним в дискуссию, а просто промолчать. Дальше видно будет, мудро решила я, продолжая выслушивать его бесконечные упреки и нарекания.
