— Я когда от вас сегодня уехала, то вернулась на ипподром и зашла в конюшню к Триумфу, мне ведь с ним в Москву ехать. Так что ни у кого это подозрений вызвать не должно. Я хотела проверить сбрую и знаете что обнаружила?
— Что?
— Все правое стремя заменено, так что улик не осталось. Кто-то успел об этом позаботиться.
— Не огорчайся, у нас ведь осталась пленка, а это тоже улика, видеозапись теперь даже милиция признает в этом качестве. Так что твой Коля смело может писать заявление.
— Он не станет, — прервала меня Лена.
— Почему?
— Он и меня уговаривал больше не копаться в этом деле, так как боится за меня. Коля… он мой жених.
— Так это же здорово! — Я не совсем уместно обрадовалась этому факту, потому что подумала о нашей передаче. Коля был очень симпатичным парнем и довольно киногеничным, так что вместе с Леной он будет прекрасно смотреться на экране. — Надеюсь, к нашей передаче его уже выпустят из больницы и он сможет появиться в студии рядом с тобой или среди публики.
— Конечно, сможет, — улыбнулась девушка. — Он очень рад за меня. А еще посоветовал забыть об этом происшествии и думать только о передаче.
— Да почему? — снова вернулась я к волновавшей нас обеих теме.
— Потому что боится, что Виктор Дмитриевич не оставит меня в покое, и лучше сделать все, как он скажет…
— Это что же получается, — возмутилась я, — твой Коля сдался?
— Он бы никогда не сдался! — горячо запротестовала Лена. — Он за меня боится!
— А что тебе может угрожать? Смотри: ты берешь у нас диктофон, носишь его все время с собой и включаешь всякий раз, как только ваш директор затевает с тобой разговор наедине, для виду на все соглашаешься и получаешь запись-улику!
— Коля считает, что у нас с вами ничего не получится, — покачала головой Лена. — Он думает, что Виктор Дмитриевич не станет мне ничего предлагать, а просто прикажет не высовываться на первые места.
— Ну и что? — недоумевала я. — Все равно не вижу никакой опасности, а улика появится.
— Нет, не появится. Виктор Дмитриевич не дурак, он открытым текстом говорить не будет, только намекнет. А опасается Коля того, что директор, если я откажусь подчиниться, уволит нас обоих или, еще хуже, свалит на меня вину за Колину травму. Я уверена, что он подстраховался и припрятал расклепанное стремя. А вы сами заметили, что мотив у меня вроде как имелся.
— Глупости! — решительно отрезала я. — Никто в это не поверит… Чтобы невеста устроила своему жениху такое?!
— Так ведь никто не знал, что мы собираемся пожениться. Коля очень сплетен не любит, а у нас не коллектив, а сплошной гадюшник!
Я потихоньку начинала думать, что это мне одной так повезло с коллективом, и уже хотела высказать все, что у меня в душе накипело по этому поводу, но тут в комнату вошел Володя.
— Добрый вечер, — поздоровался он с Леной и хотел уже идти дальше, чтобы не мешать, так как я предупредила его, что буду общаться с героиней новогодней передачи, но вдруг остановился и замер. — Девушка, а я вас помню! Это ведь вы были на бегах в сентябре на такой красивой черной лошади? — Лена утвердительно кивнула, и Володя продолжил: — Я тогда на вас поставил и выиграл, ваша лошадь пришла первой, вот только не помню, как же ее зовут…
— Карина, — улыбнулась наездница. — А меня Лена.
— А это мой муж, Владимир, — поспешила вмешаться я. Нечего Володьке с таким восторгом пялиться на девчонку, когда рядом сидит законная жена. А когда жены нет рядом — тем более! — Кстати, дорогой, а расскажи-ка нам, как ты умудрился проиграть?
Володя сразу понурился, так что мне стало даже немного стыдно.
— Да я же тебе рассказывал уже. Сначала ставил по маленькой, выигрывал, а потом Виталька сообщил, что знает верную лошадь, нужно поставить много, тогда и выигрыш будет хороший, ну, я и поставил много и проиграл…
— А на кого вы ставили? — поинтересовалась Лена. — Не помните?
— Еще как помню, — сокрушенно вздохнул муж. — Я этого коня никогда не забуду, коричневенький такой… Веером его звали.
— Как же, как же, — Лена слегка поморщилась, так как мой супруг, видимо, как-то неправильно говорил, с ее точки зрения. — Веер прекрасный арабский жеребец-трехлетка, его родители — Вена и Ермак — замечательные животные. Я бы на вашем месте тоже на него поставила, если бы не знала, что у нас творится.
— А что у вас творится? — Володя обрадовался, что его пытать больше не будут.
— А то и творится, что половина заездов разыгрываются как по нотам, вместо нормального состязания. А вы много проиграли?
— Много, — снова сник муж. — Пять тысяч.
— Это вы так много на Веера поставили? — удивилась Лена.
— Да нет, не на него одного, только я забыл, как это называется…
Постепенно, общими усилиями мы вытянули из Володьки, как он ставил, что сумел столько проиграть. Лена очень помогла мне разобраться во всех этих премудростях, так как я сама совершенно не разбиралась в бегах и даже на ипподроме побывала первый раз только вчера.
Оказалось, что можно делать ординарную ставку, то есть выбирать какую-то одну лошадь из заезда, и она должна прийти первой. Можно ставить на двух лошадей, чтобы угадать, кто из них придет первой, а кто второй, и это называется последовательность. В этом случае выигрыш уже больше. И самая интересная ставка, на которой Володька и проигрался, — это триплет. Нужно угадать лошадей, пришедших первыми в любых трех последовательных заездах… Так вот, Веер как раз и испортил моему мужу этот замечательный триплет, придя чуть ли не последним.
— Помню я этот заезд, я тогда второй пришла, хотя должна была быть не более чем четвертой. Моя Карина уступает и Вееру, и Триумфу, и Ганимеду, и Карте.
— Постой, Лена, — попросила я. — Насколько я помню, Триумф — это жеребец твоего Коли, так почему же он не пришел первым? Тебе уступил из вежливости?
— Ну что вы, — покраснела Лена. — В том заезде у Триумфа был другой наездник, Леня Ракушкин, а он прочно сидит у нашего директора в кулаке. Это для соревнований подбирают лошадь и наездника с максимальным соответствием друг другу, а на бегах как директор и тренеры конюшен распорядятся, так и будет.
Мы немного помолчали, а потом Володька высказался:
— Я так понимаю, Лена, что мой проигрыш — это вовсе не личная неудача, а подстроенный результат, да? Выходит, я зря на Витальку злился, что он мне неправильного коня посоветовал?
— Так все и есть, — грустно подтвердила девушка. — Как нас с Колей до сих пор не уволили — не понимаю… Ну ладно — Коля, он один из самых лучших наездников, только Казмину уступает, а я-то… так… — И она махнула рукой.
— Ну, нечего тебе самоуничижаться! — я погладила Лену по руке. — Ведь тебя в Москву вместо Коли посылают, а не этого Казмина!
