— Потому что она сегодня не появилась у нас и не позвонила…
— Это еще не причина вдаваться в панику, — снова перебил меня Валерий.
— Гурьев, — встряла Галина Сергеевна, — не считай нас всех полными кретинами, дослушай сначала Ирину.
— Хорошо-хорошо! — поднял тот руки в примиряющем жесте.
— Слушаю.
— В больнице у Коли она не появилась ни сегодня, ни вчера, дома у тетки ее тоже нет, и она там не ночевала. Теперь тебе все понятно?
— Понятно, — процедил Валерий, потом посмотрел на Костю: — Что ж ты мне об этом дорогой не сказал?
— Не успел.
— Ладно, дамы и господа, придется мне согласиться с Ирининым безумным планом поехать в ресторан. Только мы тебя одну не отпустим, даже не надейся. — Гурьев строго посмотрел на меня. — Поедешь со мной и Костей. Я вас подожду в машине, а вы изобразите парочку.
Я слегка скривилась, но согласилась: не очень-то мне улыбалось изображать с ним парочку, но делать нечего, придется подчиниться. А еще подумалось, что я сегодня опять опоздаю домой, и Володя будет сердиться.
К ресторану мы подъехали в половине шестого. Валерий благословил нас с Костей, но подвигов просил не совершать. Я картинно вышла из машины, оперлась на руку Кости и прошествовала в заведение. Ужинать я там сегодня не собиралась, так как знала, что на халяву рассчитывать не приходится, поэтому, не раздеваясь, прошествовала прямо в зал. Меня встретила вчерашняя официантка:
— Добрый вечер, рады снова приветствовать вас в нашем ресторане. А что же вы не раздеваетесь?
— Нет, сегодня я буду ужинать в «Мандарине», — брякнула я первое пришедшее на ум название дорогого ресторана. — Люблю, знаете ли, разнообразие. Я сегодня, как видите, не одна, поэтому хотелось бы пригласить Вениамина Терентьевича отужинать с нами. Он здесь?
— Нет, его не будет несколько дней, он позвонил и сообщил об этом.
— Какая жалость! — воскликнула я. — А вы не подскажете, как мне с ним связаться?
— К сожалению, нет. Он сказал, что уезжает за город.
— Досадно, — я прилагала все усилия, чтобы выглядеть расстроенной.
Официантка немного поколебалась, потом доверительно приблизилась ко мне и тихонько сказала:
— Не огорчайтесь, ведь вы же знаете Ольгу Алексеевну?
— Конечно, мы с ней очень хорошие подруги.
— Вот у нее вы и сможете узнать номер телефона: Вениамин Терентьевич уехал в ее загородный дом.
По тому, как девушка улыбалась, я сообразила, что хозяин не обходил ее своим барским вниманием и, возможно, возил в этот самый дом когда-нибудь.
— Спасибо, милочка. — Я царственно достала из кошелька пятидесятирублевую купюру и протянула девушке. — Это вам за любезность.
Купюра тут же исчезла в ее руках, словно дематериализовалась. Да, красиво они тут работают!
— Пойдем, дорогой, сожалею, что мне не удалось тебя познакомить с Вениамином Терентьевичем, он бы тебе понравился.
Костя с умным видом кивал, словно богатый придурок, потакающий капризам своей избалованной подруги. Я потащила его к выходу, надеясь, что не встречу в «Мехико» никого из наших общих с мужем знакомых.
— Невеликий у нас улов, — подвела я итог, когда мы снова очутились в машине. — Вениамин Терентьевич, по словам особо приближенной официантки, укатил в загородный дом Ольги Алексеевны.
— И то хлеб, — оптимистически заметил Гурьев. — Сейчас мы тебя отвезем домой, а потом я свяжусь с Мишей, пусть поищет этот адресок по своим каналам. Другого пути не вижу.
Я согласилась, так как прекрасно понимала всю бессмысленность звонка Ольге Алексеевне. Она бы мне все равно ничего не сказала, да я, собственно, даже придумать не могла, на каком основании могла задать ей такой вопрос. Так что домой я вернулась в самом удрученном состоянии, зато не опоздала, и Володьке не к чему было придраться. Он отнес мой понурый вид на счет того, что я устала, и принялся хлопотать надо мной, словно наседка. Я постаралась приободриться и хотя бы на время выбросить из головы служебные тревоги, но получилось не очень-то… В общем, до самого утра я ворочалась и думала о Лене.
Глава 10
Утро тоже выдалось невеселым. Мои новости были слишком незначительны, чтобы развеять беспокойство за судьбу Лены, а Валерий пока не появился. Санька Смирницкий настолько устал через каждые пять минут отвечать всем нам по очереди, что Гурьева нет и он пока не появлялся, что бедный Валерин коллега в который раз уже воспользовался табличкой, где черным по белому крупными буквами было выведено это незамысловатое сообщение, с непременной добавкой: «Отстаньте! Мне работать надо!»
К одиннадцати Валерка появился, не менее удрученный, чем мы все. На наш немой вопрос он развел руками и тяжело вздохнул:
— Ребята, полный облом. Допросить Ольгу Алексеевну Миша не может — нет законных оснований, а никаких домовладений за ней не числится.
— Ну так возьмите за шиворот эту самую официантку и заставьте ее показать дорогу к этому чертовому дому! — вспылила я.
— А на каком основании? Ирина, не горячись, подумай серьезно. Заявления на розыск Лены никто не подавал, а если бы оно и было, то все равно нет доказательств, что Вениамин как-то связан с этим. Да и вламываться в чужой дом просто так, с бухты-барахты… Нет, это все нереально.
— Кошмар какой-то, — прокомментировала заявление Гурьева Галина Сергеевна. — Что ж получается? Пусть девочка пропадает, а милиция ничего не может сделать?
— Ну, кое-что все-таки сделано, — пробормотал Гурьев. — По крайней мере, в больницах и моргах Лены нет, это я вам могу сказать точно.
— Накрылась наша новогодняя передача медным тазом, — высказал Павлик то, о чем мы, занятые судьбой Лены, еще не успели подумать.
— Ладно, господа, пошел я, — Валерий понуро поплелся к двери. — Будут новости — сообщу. У вас теперь своих проблем полно.
— Ну и что делать будем? — спросил Павлик, когда за Гурьевым закрылась дверь.
— К Анне поедем, нам в темпе вальса нужно доделать передачу, — угрюмо выдавила из себя Галина Сергеевна. — Ну и напророчила ты, Ирина! Имей в виду, объясняться с Евгением Ивановичем пойдем вместе.
— Придется, — вздохнула я. — Будем надеяться, что он не слишком рассердится на такую внезапную замену…
— А у нас с вами теперь нет рождественской передачи… — грустно протянула Лера. — Ее-то мы когда делать будем?
— Абзац, — заключил Павлик, — накрылась наша с вами премия.
— Да бог с ней, с премией, — досадливо отмахнулась Галина Сергеевна. — Я все о Лене думаю, бедная девочка…
— Все, — сурово прервала я наше затянувшееся уныние. — Радоваться нам теперь, конечно, нечему, но нужно работать. Соберитесь, братцы, пора ехать. Мы и не в такие переделки попадали, однако же выкручивались.
