— Нет, — отказалась я. — Мне жутко неудобно об этом спрашивать, но… Есть ли тут поблизости туалет?
Элен нехотя встала и позвала за собой:
— Пойдем, я тебе покажу.
Мы вышли из комнаты и направились вниз по лестнице.
Оказавшись одна, я немедленно вставила в ухо миниатюрный наушник и начала прислушиваться к тому, что происходит в комнате Мальпера.
Честно говоря, ничего я там не услышала.
Мальпер разговаривал с кем-то по телефону, но к тому времени, когда я к ним подключилась, уже заканчивал. Мне довелось только услышать, как он бросил трубку и воскликнул: «Черт побери!» После этого, судя по шагам, он кружил по комнате, бормоча по-французски что-то про проклятие, нависшее над всеми, и какую-то угрозу, потом я услышала, как он набрал чей-то номер, но там ему не ответили. Это его окончательно расстроило. Он громко и отчетливо сказал: «Ничего, я что-нибудь придумаю». Затем резко хлопнула дверь и послышались быстрые шаги вниз по лестнице.
Мальпер возвращался в курительную, значит, и мне следовало туда срочно вернуться.
* * *
Ночь спускалась на город вместе с падающим снегом.
Этель зажмурилась. Ей казалось, что она находится в сказке, немножечко страшной, но ей хотелось верить, что будет хороший конец.
— Неужели все это правда? — спросила она вслух. — Кому-то надо меня убить? Но за что?
— Украсть, — поправил ее Пенс. — Это разные вещи. Украсть и потребовать выкуп.
— Все равно непонятно, — вздохнула Этель. — И немного неожиданно. Мой отец, конечно, богат, но ведь не Крез же!
Она стояла у окна. Ночь тут очень отличалась от парижской. Было темно, и огней почти нет — улицу освещал только одинокий фонарь на углу и этот восхитительный снег.
— Какие же вы счастливые! — вырвалось у нее. — Каждый год видите это чудо!
— Я больше люблю весну, — хмуро сказал Пенс, куда более озабоченный судьбой Сашки. — Весной тут тоже нормально.
Этель почувствовала, что его мысли далеко, и тихонько уселась в углу, взяв в руки журнал.
— Ты очень волнуешься за нее? — тихо спросила она, выбрав момент, когда Пенс поднял на нее глаза.
— Ты о ком?
— О Саше.
— Да, — вздохнул Пенс. — Но ничего не могу с ней поделать. Эта девчонка, Этти…
Этель заметила, как его глаза мгновенно изменились — в них появилось восхищение и любовь, Этель незачем было себя обманывать.
— Так вот, — продолжал Пенс, — эта противная девчонка обожает рисковать, понимаешь? И ее работа — не причина моих постоянных волнений. Потому что, если даже она будет работать библиотекарем, она и там найдет что-нибудь «остренькое»!
* * *
Я быстрыми шагами вошла в курительную.
Атмосфера там была, мягко говоря, напряженной. Мальпер стоял, облокотясь на полку камина, и быстро, нервно курил.
— Простите, — пролепетала я, проходя к своему креслу. — Что-то случилось?
Он кивнул.
— Большая неприятность, моя девочка! Очень большая!
Продолжения, увы, не последовало. Все молча курили, и я почувствовала себя лишней в их обществе.
— Если это секрет, не говорите.
— Да нет, — вздохнул Мальпер. — Это вряд ли секрет. Просто я только что узнал о смерти своего приятеля, которого мы ждали сегодня в гости…
Он посмотрел в окно и сказал:
— Простите за испорченный вечер. Думаю, сейчас уже очень поздно. Нам пора спать. Спокойной ночи.
С этими словами он поцеловал руку мне и Элен, кивнул Лео и вышел из комнаты.
— Да уж, — покачала головой Элен. — Пойду за ним. А то он на грани нервного срыва.
Мы остались вдвоем с Лео.
— Мы не самая приятная компания для девицы, — грустно пошутил Лео. — Остался только я, но вряд ли я заменю в вашем сердце того очаровательного молодого человека, с которым в данный момент коротает вечер моя Этель. Вы, кстати, его не ревнуете?
— Нет, — соврала я, постаравшись придать своему лицу беспечный вид. — Мы с Пенсом просто друзья детства.
— А мне показалось, что нет. Наверное, мне с моими романтическими иллюзиями свойственно ошибаться. Вот и вас я бы нипочем не отнес к разряду детективов. Вы образованны, умны, чисты — что вы делаете на этой грязной работе?
— Зарабатываю деньги, — улыбнулась я. — Всего лишь. У каждого ведь свой бизнес, не правда ли?
— Бизнес у каждого действительно свой, но бизнес — грязная штука, — развел он руками, поднимаясь. — Уже поздно, и вы устали. Позвольте я провожу вас в вашу комнату.
* * *
Обрубок вышел из бара. Вернее сказать, выполз. Его состояние любой назвал бы свинячим, да и сам Обрубок признавал, что он напился до чертиков.
Возле фонаря он остановился, с удовольствием нащупав в кармане все еще толстую пачку денег.
— Эх и козел этот Жаба, — пробормотал он. — Деньги есть — ума не надо!
На душе у Обрубка было весело и тепло. Он даже попробовал напеть пару строчек из последнего хита про «Солнышко», но получилось у него это как-то жалобно и глупо.
Подойдя к дому, он остановился. Ему ужасно не хотелось, чтобы такой чудный вечер так быстро закончился. Можно было вернуться, снять какую-никакую «цыпочку» и порезвиться еще.
Он уже почти решился на это, но ему мешало то, что он отвратительно держался на ногах и его немного тошнило.
— Пожалуй, все-таки лучше лечь. Повеселиться я смогу и завтра, — рассудил он и направился к дому.
Из тени вышла фигура. Он увидел только эту дурацкую шапку, похожую на ту, которую и сам купил для прикола в магазинчике «Готика», — черная шапка на лицо с тремя дырками для глаз и рта.
Потом он увидел револьвер, нацеленный прямо ему в грудь.
— Что… — начал он, недоуменно поднимая глаза на незнакомца, но договорить не успел.
Боль горячей волной обожгла его изнутри, в глазах потемнело, и он, пытаясь ухватиться скрюченными пальцами за воздух, как за жизнь, повалился на белый, только что выпавший снег.
Его последняя мысль была дурацкой: «Я не успел повеселиться».
* * *
В комнате царил полумрак. Я включила торшер и пригласила Лео войти.
Он усмехнулся.
— У тебя сейчас такой вид, как будто я тебя соблазняю, — заявила я, — но на это ты можешь не рассчитывать. Я соблазняю строго по пятницам.
— Когда умирают дураки? — рассмеялся он.
— Воздаю должное твоему интеллекту, — буркнула я. — Сегодня не пятница и ты останешься жив. Только принеси даме чай с молоком. Потом посвятим несколько минут сладостной беседе.
