— Его на дачу увезли.
— Понятно. Давай, Петька, жду!
Даша побежала к маме:
— Мамуль, ты голодная?
— Нет, я на работе обедала. Дашка, что мне надеть?
— А что у тебя за встреча?
— С французами!
— Ну, тогда черное платье.
— Нет, оно слишком открытое!
— Ну и что? Сейчас лето!
— Нет, лучше синий костюм. Строго и элегантно.
— Да, я про него забыла.
— Причесаться поможешь?
— Запросто!
Через двадцать минут Александра Павловна была готова.
— Мамуля, ты жутко красивая!
— Жутко? — засмеялась мама. — Кстати, Кирилл
звонил из бостона и сказал, что возвращается послезавтра.
Кирилл Юрьевич Смирнин, муж Дашкиной мамы и отец Стаса,
работал теперь вместе с Александрой Павловной в русско-американской
телекомпании и частенько летал в Америку.
Подушившись Александра Павловна чмокнула Дашу и упорхнула. И
буквально через десять мину в дверь позвонили. Даша бросилась открывать.
— Ой, Петька, какой ты загорелый! — воскликнула
она.
— Лавря! Привет! Я не знал, что тебе привезти из Одессы
и подумал, что это тебе понравится.
И он протянул ей туго набитый мешочек.
— Это что? Ой, семечки!
— Называются «Конский зуб»! Отпадные! А если их еще
немножко пожарить с солью, то вообще…
— Сделаем! Ты есть хочешь?
— Есть? По-моему, я уже никогда есть не буду!
— Почему это?
— Ты была когда-нибудь в Одессе?
— Нет, а что?
— А то, что в Одессе кормят так, что можно только
умереть!
— Так вкусно?
— «Вкусно» — это не то слово, но это еще с полбеды!
Там, если ты еще можешь дышать, в тебя будут впихивать еду до полной
бездыханности! Ну еще бы, дети голодные! Дети — это мы с Крузом! Я не
растолстел?
— Вроде нет, но выглядишь как…
— Как огурчик?
— Ну, скорее как помидорчик, — засмеялась Даша. С
появлением Петьки ей сразу стало уютно и легко на душе.
— Значит, все-таки растолстел, — вздохнул
Петька. — А вот ты, Лавря, чего-то бледная…
— А я сегодня ничего не ела…
— Почему?
— Расскажу, поймешь!
— Хочешь, я тебе яичницу с помидорами сделаю, а?
— Хочу, Петька! Очень хочу!
— Вот и хорошо, а потом мы с тобой будем грызть семечки
и ты мне все расскажешь.
Даша с удовольствием съела яичницу.
— Спасибо, друг!
— Не за что! Теперь совсем другое дело, на тебя опять
приятно смотреть.
— А было неприятно?
— Ну не то чтобы… Но сейчас лучше!
Семечки Петька поставил в духовку, обильно присыпав солью.
Когда они были готовы, он аккуратно переложил их с противня в миску и поставил
на кухонный стол:
— Лавря, тащи газеты!
— Зачем?
— А шелуху куда?
— Ну, в тарелку…
— Лавря, где твое чувство стиля? Семечки — в тарелку?
Фу!
— Тогда уж надо просто на пол лузгать, —
засмеялась Даша.
— Это уже перебор! Газета в самый раз!
Они уселись друг против друга и принялись щелкать семечки.
— Потрясно! Петька, это кайф!
— Ладно, кайфуй, но рассказывай!
И Даша все ему рассказала. Петька слушал внимательно, не
перебивая. Когда она замолчала, он спросил:
— Кострючко его фамилия?
— Да.
— Кострючко, Кострючко… Почему-то мне эта фамилия
знакома… Я точно ее слышал, и не раз, но где… Он кто по профессии?
— Не знаю, как-то не до того было.
— Ладно, узнаем… А они, бандиты эти, что-нибудь взяли в
квартиры?
— Мы и этого не успели узнать.
— Понятно. Слушай, а какое он на тебя впечатление
произвел?
— Да вроде неплохое… Он не противный.
— Уже хорошо. А зовут его, значит, Владислав
Русланович?
— Именно.
— Это мне ничего не говорит, а вот фамилия… Ох, Лавря,
я теперь буду мучаться, пока не вспомню! Кострючко… Кострючко…
— Петька, прекрати! Расскажи лучше про Одессу!
— Ах, Одесса, жемчужина у моря! — пропел
Петька. — Но если серьезно, город клевейший! Если б не родственники и не
перебои с водой…
— На Дерибасовской был?
— Спрашиваешь!
— Ой, Петька, а ведь у тебя одесский акцент появился!
— Там это мигом! А слышала бы ты, как Круз говорит!
Умора! Как будто он там всю жизнь прожил. А как он торговался на Привозе!
— Привоз — это базар? — припомнила Даша все
прочитанные книги об Одессе.
— Ну да!
— А чего же вы раньше времени оттуда слиняли?
— Погода! Пошли дожди, а в дождь там можно только
удавиться. Лавря, я вот что подумал… А не порыскать ли нам с тобой завтра
утречком вокруг квартиры, а?
— Думаешь, стоит?
— Думаю.
— Давай! Тем более я Ляльке и Хованскому обещала
приехать только послезавтра.
— Отлично! Ты только немножко измени внешность,
все-таки тебя там уже видели…
— Хорошо. Но что ты надеешься там узнать?
— Что-нибудь. Просто надо посмотреть, поджидают ли
этого Кострючко добры молодцы… Или следят ли за его женой… Там, сдается мне,
любители действовали… Для профи слишком много проколов.
— Каких проколов?
— Открытая дверь квартиры… А главное то, что они вас
упустили. Если, конечно, упустили…
— Петька!
— Лавря! Позвони сейчас этой Ляле, спроси, все ли у них
в порядке, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного… Или лучше я сам
позвоню! Хованщина ведь там должен быть?
— Да.
Петька набрал номер, который дала ему Даша.
— Алло! Можно попросить Кирилла?
— Сейчас! — ответил тонкий девичий голосок.
— Слушаю!
— Хованщина, здорово!
— Квитко? Ты? Откуда? — обрадовался Кирилл.
