— Значит, сейчас ей немножко легче… Бедняжка моя….
Ляльке это было неприятно, она и сама не могла бы сказать
почему.
— Так моральную поддержку вашей жене мы вроде бы
оказали, — начал Петька, — а теперь хорошо бы вызволить ее оттуда.
— Если бы вы знали, как ужасно я себя чувствую, —
тихо проговорил Владислав Русланович, — кажется, никогда еще мне не было
так скверно…
Они уставились на него.
— Я здесь, в безопасности, а слабая женщина там
отдувается за меня… Да черт с ним, с этим прибором, надо отдать его, и пусть
подавится. Я еще не старик, придумаю что-нибудь другое… Нет, я сию минуту поеду
туда, вернее, позвоню этому скоту, чтобы отпустил ее…
Все подавленно молчали. Но вдруг заговорил Петька:
— Владислав Русланович, я прекрасно вас понимаю, но…
Это ведь не решит ничего. Этот тип и дальше будет грабить талантливых людей.
Понимаете, он как клоп, а клопов надо морить!
— Но не ценой жизни моей жены!
— Они вашей жене ничего не сделают!
— Почему ты так уверен? Сам же говорил, что они могут
взять ее в заложницы!
— Поймите, Владислав Русланович, они ведь именно на это
и рассчитывают — вы не выдержите и сдадите позиции. А потом он наложит лапу и
на следующее ваше изобретение. Только посмеется и скажет: он слабак, этот
Кострючко, мы на него нажмем, и дело в шляпе.
— Вероятно, я впрямь слабак, хотя, видит Бог, на сей
раз я долго сопротивлялся. Как только он отпустит Симу, мы с нею уедем,
эмигрируем. Я этого не хотел, но если обстоятельства вынуждают…
Даша заметила, что Лялька жутко побледнела.
— А что, если мы попробуем освободить вашу жену, а
когда она будет свободна, вы смело заявите в милицию! — гнул свое Петька.
— Дорогой мой, все это очень мило, но речь ведь идет о
настоящих бандитах! Где вам с ними тягаться! — горько усмехнулся
Кострючко. — Вы потрясающие ребята, добрые, храбрые, я просто счастлив,
что в нашей несчастной стране есть такие дети, но… Вы же именно дети! А они —
бандиты!
— Вы правы, — подал голос Хованский, — мы,
можно сказать, еще дети, но если разложить все по полочкам, то мы, во-первых,
опередили бандитов и укрыли вас там, где они искать вас не станут, во-вторых,
мы уже узнали, что вашу жену караулят, но тем не менее мы подали ей сигнал, что
она не брошена на произвол судьбы, и все это за одни сутки. А бандиты вас самым
бездарным образом упустили. Они явно не профи! Настоящие профи уж не оставили
бы вашу жену в квартире с открытой дверью, а если бы и оставили, то проследили
бы, кто ее выпустит и куда пойдет! Так что это еще спорный вопрос, кто сильнее!
На нашей стороне, если хотите знать, именно то, что мы — дети и от нас ничего
серьезного не ждут. Это наше преимущество, а не недостаток.
Кирилл говорил так горячо, с такой силой убеждения, что
Петька только диву давался. Ну и Хованщина!
Владислав Русланович тоже не остался равнодушен к страстной
речи Кирилла. А тот продолжал:
— Вы думаете, против лома лет приема? Есть! И потом, у
нас — опыт! У меня-то еще мало, а вот у Даши и Петьки… Знаете, сколько они
разоблачили преступников? Э, да что говорить…
— О чем это ты? — удивленно спросил Кострючко.
— Даша. Петька, расскажите хоть про одно из ваших дел!
— Кирка, сейчас не до того, — поморщился
Петька. — И потом, мы не можем ничего никому навязывать.
— Нет, вам нельзя… — заплетающимся от волнения языком
проговорила Лялька. — Нельзя уезжать! Что же это будет? С кем мы тут
останемся, если все… все нормальные уедут? С одними бандитами, да? И потом…
Можно подумать, он вас там не достанет…
— Ну вы даете! — хлопнул в ладоши
Кострючко. — Сумели пронять меня до печенок. Да, с вами пообщаешься — и
начнешь верить: у России с такими детьми и впрямь великое будущее. Что ж,
ладно, как я понял со слов Кирилла, у вас богатый детективный опыт?
— Это правда, — с гордостью ответил Петька.
— Хорошо, за сутки управитесь?
— Вряд ли. Наша первая задача — проникнуть в вашу
квартиру и узнать, что там происходит, а дальше уж будем думать. Вы же
понимаете, что мы можем действовать только хитростью. Мы обязаны подавить их не
силой оружия, а силой интеллекта!
— А ты не много на себя берешь? — осторожно
осведомился Владислав Русланович.
— Нет, я просто рассуждаю здраво. Сторожить вашу жену
вряд ли пошлют самых крутых… Но и полных идиотов тоже не пошлют, а то те могут
ненароком таких дел натворить! Значит, это будет середнячок. Выдержанные парни
воображения, — рассуждал вслух Петька.
— И что из этого следует? — поинтересовался
Кострючко.
— Только то, что в случае каких-то неожиданностей они
не начнут сразу палить из всех стволов. Тем более в детей! Значит, на этом мы и
сыграем. Только я должен еще подумать…
— Думай, дружище, думай!
— Пожалуй, надо вызвать Круза. Я сейчас позвоню ему на
дачу. Лишний человек нам пригодится.
— А кто этот — Круз? — спросила Ляля.
— Парень из нашего класса, Игорь Крузенштерн, —
объяснил Хованский.
— И много вас? — полюбопытствовал Владислав
Русланович.
— Да нет, шесть-семь человек. Просто сейчас лето и
многие на даче. — Петька набрал номер. — Алло, Крузейро? Привет! Как
ты там?
— Ой, Квитко, здорово, что ты позвонил! Ты где?
— Я в Москве. Круз, ты нам нужен!
— Кому это вам?
— Ну, мне, лавре, Кирюхе…
— А что? У вас новое дело?
— Именно! И ты нам здорово нужен, Крузейро. Приедешь?
— Что за вопрос! Куда подваливать?
— Запиши адрес! Комсомольский проспект…
— А кто там живет?
— Кирюхина двоюродная сестра.
— И что?
— Крузик, приедешь, все расскажем!
— Все. Выезжаю!
И он повесил трубку.
— Вот что, друзья, вы тут думайте, а у меня что-то
голова разболелась, пойду к себе в комнату.
— Может, вам таблетку дать? — встрепенулась Ляля.
— А что у тебя есть?
— Пенталгин и Эффералган.
— Дай таблеточку Пенталгина.
— И горячего чаю, да?
— Ну, это было бы прекрасно, — улыбнулся девочке
Кострючко. «Кого она мне напоминает, — подумал он. — Что-то есть
мучительно знакомое в ее лице».
Он ушел, а ребята остались на кухне.
— Ну, что делать будем? — начал Петька военный
совет.
