— Ну что вы, — смутилась Даша. — Полина
Евгеньевна, там со мной ребята…
— Веди их сюда сию минуту!
— Сейчас!
Даша побежала к машине, и вскоре вся компания уже собралась
на кухне.
— О, вот этого мальчика я знаю! — воскликнула
Серафима Ивановна, приглядевшись к Кириллу. — Как тебя зовут?
— Кирилл!
— А это Петя! Это — Миша! — представляла друзей
Даша.
Она совсем даже не противная, решил Хованский, глядя на
Серафиму Ивановну. Наоборот, очень милая. Но только тетя Наташа красивее. Ох,
каково будет Ляльке, когда муж и жена встретятся?
Полина Евгеньевна хотела накормить своих гостей, но те
наотрез отказались.
— Софья Осиповна нас накормила под завязку! —
заявил Петька. — Спасибо, но, я думаю, нам пора ехать. Владислав
Русланович заждался уже! И Ляля.
— Да-да, конечно, мне тоже не терпится… — чуть
растерянно улыбнулась Серафима Ивановна. — Господи, сколько же вокруг
хороших людей… Не поверила бы, если бы сама не испытала… А у нас все твердят в
газетах и по телевизору, что вся страна уже озверела… Нет, теперь я точно знаю,
они врут!
— Ну, Симочка, доля правды в этом все же есть, и ваш
случай лишнее тому подтверждение, — усмехнулась Полина Евгеньевна.
Они сердечно попрощались, обменявшись телефонами, потом Миша
открыл ворота, въехал на участок, и Серафима Ивановна в темных очках и в
косынке Полины Евгеньевны скользнула в машину на заднее сиденье. Даша и Кирилл
сели рядом с ней, а Петька уселся на переднее сиденье. Они завезли Дашу домой и
помчались в Москву.
Глава 11. Чего только не бывает!
— Боже мой, неужели все кончилось! — со слезами в
голосе проговорила Серафима Ивановна.
— Нет, еще ничего не кончилось! — довольно жестко
отозвался Петька, обернувшись к ней.
— Что ты хочешь этим сказать? — испуганно спросила
она.
— Сейчас, когда вы и ваш муж в безопасности, надо
что-то решать с господином Воскресенским. Нельзя же оставить его безнаказанным!
— А как, как ты собираешься его наказать? —
спросила Серафима Ивановна.
— Я? Дело не во мне… Просто… — Но тут Петька увидел ее
несчастные глаза и сжалился над нею: — Впрочем, это уже наше дело.
— Ты полагаешь, что мы должны обратиться в милицию,
да? — справилась с волнением Серафима Ивановна.
— Ну, в общем…
— Разумеется, ты прав, но мы же ровным счетом ничего не
сможем доказать! Он шантажировал Влада, но нет никаких доказательств. И то, что
он меня держал в заложницах, теперь уже недоказуемо. Так что он чист, —
горько усмехнулась Серафима Ивановна. — Вот если бы меня освободила
милиция…
— Ваш муж боялся за вас и за сына, — заявил
Хованский.
— Но сына ведь нет здесь…
Кирилл хотел сказать, что в принципе, если очень захотеть,
можно и до Швеции добраться… Но он не стал пугать и без того намученную
женщину. И тут же сообразил, что если Воскресенский пойдет по следу, то в конце
концов обнаружит ребенка. И что тогда будет? Надо поговорить с Петькой, как
только представится такая возможность. А еще Кириллу не давала покоя мысль о
невесте Воскресенского, прелестной молодой актрисе. Он видел ее в двух фильмах,
и она ужасно ему понравилась. Даже снилась два раза. И пылкое воображение уже
рисовало ему картину спасения Прекрасной дамы. Он пойдет к ней и скажет, что ее
жених… Но она ведь потребует доказательств, так же как и милиция. Хотя добыть
доказательства для актрисы куда легче, чем для милиции. Она не так
требовательна будет… Удовлетворится и магнитофонной записью. Записью чего? А
вот это надо продумать. Лучше всего, вероятно, попросить Кострючко позвонить
Воскресенскому и спровоцировать какой-то разговор, который напрочь
скомпрометирует Воскресенского в глазах Корабеловой. И, кстати, она вполне
может знать, где находится его городская квартира…
Похожие мысли бродили и в Петькиной голове, вот только
артистка Корабелова интересовала его в последнюю очередь.
Они выехали на Комсомольский проспект. Серафима Ивановна
напряглась. Еще несколько минут — и Миша затормозил у Лялькиного дома.
— Спасибо, друг! — прочувственно произнес
Петька. — Ты нам так помог…
— Я был твой должник! — засмеялся Миша. — А
вообще, если понадобится, звони!
— Ладно! Еще раз спасибо!
Они вышли из машины, и Миша поспешно уехал.
— Петь, может, мы пока погуляем, есть
соображения, — сказал Хованский.
Петька кивнул. Они довели Серафиму Ивановну до квартиры, а
сами спустились вниз и сели в тенистом дворе на лавочку.
— Ну что, Хованщина? — устало спросил Петька.
— Мне кажется, мы должны все же довести это дело до
конца.
— До какого?
— Как до какого? Мы должны вывести Воскресенского на
чистую воду.
— И ты знаешь, с какого боку за это взяться, когда он
вроде бы чист как стеклышко?
— Знаю!
— Ну-ка поделись!
— Воскресенский собирается жениться.
— Ну и что? Это не преступление!
— Нет, это преступление! В данном случае — это
преступление!
Петька с интересом взглянул на Кирилла:
— Что ты имеешь в виду?
— Он собирается жениться на марине Корабеловой! Она…
Одним словом, это надо поломать!
— Почему?
— Потому что! Он бандит, а она талантливая актриса,
молодая, красивая… Ничего хорошего для нее из этого не выйдет, он рано или
поздно сядет в тюрьму, или его убьют свои же бандиты, или… А зачем ей это?
— Ты хочешь спасти артистку или поймать преступника?
— Я хочу, поймав преступника, спасти артистку!
— Молодец, Хованщина! — хлопнул его по плечу
Петька. — Мне твоя мысль нравится, тем более что другой зацепки у нас
вроде бы нет.
— Петь, я вот что подумал… Если попросить Владислава
позвонить ему и поговорить… ну… об этих делах… И записать разговор, а потом
прокрутить его Марине… Тогда она нам поверит! И, возможно, даже поможет!
Петька задумался:
— А что, Кирюха, это можно… Если Владислав, конечно,
согласится. Только говорить с ним надо наедине, без этой Серафимы, а то
начнутся женские истерики и все такое…
— Ну, вообще-то она не истеричка, — справедливо
заметил Кирилл.
— Это пока ей и ему грозила опасность, а в безопасности
многие расслабляются и теряют контроль над собой… Да, Кирюха, нам ведь надо
себя… как это… реабилитировать… Мы же такого маху дали. Старые тетки взяли и
увезли Серафиму, пока мы только обсуждали, что да как. Это, между прочим,
позорище!
