— А вы ему не звонили? Может, он и не выехал?
— Такого просто не может быть! — вмешался Петька.
— Если узнаю, сообщу!
— Буду вам страшно благодарна!
И она улыбнулась ему чарующей улыбкой. Лейтенант вспыхнул. И
попрощался.
— Да, вечерок выдался! — рассмеялся Корабелов.
— Нам вообще-то пора, — сказал Петька. — И
так неприятностей не оберешься.
— Я вас отвезу! — вызвался Корабелов.
— Нам только до станции, — поскромничал Кирилл.
— Ну нет, Шурка, отвезем их в Москву! Такие героические
ребята!
— Отвезем! Только тебе-то зачем ехать?
— Я боюсь! Боюсь одна оставаться после этого…
— Так и быть, — согласился Корабелов. —
Честно признаться тебе, Маришка, я так рад…
— Чему?
— Тому, что этот тип не будет твоим мужем!
— Я тоже! — вырвалось у Кирилла.
Марина звонко рассмеялась.
Они проехали по шоссе уже километров пятнадцать, как вдруг
Петька завопил:
— Стойте! Стойте! Это Медынский!
В самом деле на шоссе стоял Медынский и голосовал, пытаясь
хоть кого-то остановить.
— Всеволод Григорьевич! — выскочил из машины
Петька. — Всеволод Григорьевич! Что с вами случилось?
— Настоящий кошмар! Я… Сначала спустило колесо, потом
только я поехал, лопнул вентиляционный ремень, а теперь еще одно колесо
спустило, и запаски больше нет! Я чуть с ума не сошел! такое невезение со мной
первый раз, черт знает что! И сотовый свой я сдуру дома оставил. Одним словом,
кругом шестнадцать!
— Ничего, Сева, — засмеялся Шура. — Зато
теперь начинается полоса везения! Во-первых, ты встретил нас. Во-вторых,
Воскресенский арестован. А в-третьих, ты встретил нас всех живыми. И это самое
главное.
На следующий день утром Петька и Кирилл помчались к Ляле.
Она открыла им, и глаза у нее были счастливые.
— Петя, спасибо тебе!
— За что? — растерялся Петька.
— За все вообще…
— Да ладно тебе. Главное, ты довольна. А где Владислав
Русланович? У нас к нему дело!
— Он бреется! — восторженно сообщила Ляля. —
А тетя Сима… она… Вы только не ругайтесь! Она побежала в магазин! Сказала, что
просто не в силах больше сидеть взаперти…
— И правильно! Ей больше взаперти сидеть не надо! Они
свободны, Лялька! — что было силы хлопнул ее по плечу Кирилл.
— Почему?
Но тут появился свежевыбритый Владислав Русланович.
— О, друзья мои! Весьма рад вас видеть!
— Владислав Русланович! Воскресенский арестован! —
сообщил Петька.
— То есть как? Но ведь у вас не было никаких
доказательств…
— Его взяли, можно сказать, с поличным! При покушении…
— При покушении? На кого?
— Ну… это… В общем, на нас и на артиста Корабелова!
Тут друзьям пришлось все подробно рассказать Кострючко.
— И знаете, — подвел итог рассказу Петька, —
он, по-моему сумасшедший. Мне так показалось…
— Ну не знаю, Петя, не знаю. Может, он и сумасшедший,
но, как говорится, вполне вменяемый и дееспособный, — усмехнулся Владислав
Русланович. — И, думаю, ему придется за все ответить. Значит, теперь мы
можем вернуться домой?
— Ну конечно! Но вам придется дать показания… Мы не
могли умолчать о вас.
— Я понимаю! Вполне понимаю, хотя… Не хотелось бы,
конечно…
— Петя, — вмешалась в разговор Ляля, — а про
то, что я… мы…
— Про то, что Владислав Русланович твой отец, мы ни
слова не сказали. Это милиции не касается!
— Слава Богу! — вздохнула Ляля с
облегчением. — И еще… Кирка, Петя, я хочу вас попросить… Не надо никому
про это рассказывать! И тем, кто в курсе, тоже скажите… Ну там, Даше, Игорю,
Стасу… Не надо… Пусть никому не говорят! Я не хочу, чтобы мама знала….
— Почему? — воскликнул Кирилл.
— Не знаю… Просто… Она может расстроиться, а я не хочу…
Лучше мы с папой будем видеться ну это… тайно. Я ее постепенно подготовлю, а
там, может, и признаюсь.
— Это ты, Лялька, зря! — покачал головой
Кирилл. — Смотри, заврешься, потом не расхлебаешь!
— Я боюсь, вдруг она запретит мне видеться с папой?
— Вот если бы она уже тебе запретила, тогда бы я еще
понял твое вранье, а так… — пожал плечами Кирилл. — А вы тоже считаете,
что ей лучше молчать? — обратился он к Кострючко.
Тот смущенно развел руками:
— Может, и в самом деле лучше постепенно…
«Может, ты и гениальный изобретатель, Кострючко, но не
орел, — вспомнил Петька фразу из какого-то фильма. — Нет, не орел!»
Но он разумеется, промолчал.
Тут вернулась из магазина Серафима Ивановна.
— Симочка! — радостно встретил ее Владислав
Русланович. — Мы можем хоть сейчас вернуться домой!
— Владик, что ты говоришь?
— Извините, — сказал вдруг Кирилл, — Владислав
Русланович и Ляля все вам расскажут, а нам надо идти, у нас еще уйма дел!
Правда, Петь?
— Да, конечно, я совсем забыл! Нам пора!
Они быстро простились и выбежали на улицу.
— Хованщина, ты чего? — спросил Петька.
— Знаешь, мне там как-то душно вдруг стало! Не знаю,
но… Не нравится мне этот Лялькин папаша! Слабак!
— Ну, не всем же быть героями, хотя я тоже от него не в
восторге, честно говоря.
— Я в каком-то кино видал, там тетка одна говорит:
хороший ты мужик, но не орел! Вот и он тоже… Не орел!
Петька расхохотался.
— Квитко, ты чего ржешь?
— Я это самое кино тоже вспомнил! Еще в квартире!
Здорово, Хованщина!
— Петь, а ты отцу своему про это расскажешь? Ну, про
Кострючко?
— Нет, не расскажу!
— Почему?
— Неохота, Кирюха, столько пришлось бы объяснять… И
потом, боюсь, папа был бы разочарован…
— Тем, что он не орел?
— Вот именно!
— Ну а сейчас мы куда? Не домой же!
Петька задумался. Домой действительно не хотелось. И вдруг
он почувствовал, что очень соскучился по Даше. К тому же она и Софья Осиповна
имеют полное право знать, чем же кончилась вся эта история.
— Кирюха, давай к Лавре на дачу съездим, а?
