Когда они поели, Кирилл сказал:
— Вот что, Лялька, достань-ка мне все-таки его фотку!
— Зачем?
— А я сегодня погляжу наши семейные альбомы, вдруг его
там обнаружу? Тогда спрошу у мамы, кто это, вдруг что-нибудь да узнаю?
— Правильно, — кивнула Даша, — у нас уже была
похожая история, и семейный альбом нам здорово помог. Молодец, Кирка!
— Что за история? — спросил он.
— Да было дело, неохота сейчас рассказывать, я что-то
здорово устала. Пойду домой, тут недалеко!
— Я тебя провожу! — вызвался Кирилл. —
Лялька, а ты одна не боишься? Может, к нам пока переберешься?
— Нет, я не боюсь.
— Только дверь никому не открывай!
— Да ладно, я все знаю!
На этом они простились до послезавтра.
Глава 4. По следам отца
Подходя к дому, Даша посмотрела на часы. Начало седьмого.
Хорошо, что с ней Кирилл, потому что, если Юра ждет ее возле дома… Но никто ее
не ждал. Она попрощалась с Хованским и поднялась в квартиру. Прослушала все
записи на автоответчике. Звонила масса народу, в основном маме, но Юра не
звонил. «Значит, он просто обрадовался, что так вышло, — с горечью
подумала она. — Ну и черт с ним! Раз так…» Но все же любопытство терзало
ее. Даша решила позвонить папе. Юра приходился племянником папиной жене Людмиле
Генриховне, и та с большим сочувствием относилась к роману племянника с Дашей.
А Даша, которая раньше терпеть не могла вторую жену отца, теперь вполне с нею примирилась.
Но дома у папы никто не ответил. А вскоре позвонила мама и велела Даше через
двадцать минут спуститься вниз, чтобы немедленно ехать на дачу.
— Сестренка, у тебя такой вид, как будто ты одна целый
вагон бревен разгрузила, — сказал после ужина Стас.
— Почти, — усмехнулась Даша и предпочла рассказать
сводному брату о поисках Кострючко, чем о разрыве с Юрой. Она просто не
выдержала бы этого рассказа, разревелась бы…
— Ну и что тут интересного? — пожал плечами Стас.
— Да ничего, просто захотелось помочь девчонке…
— Но Хованский и сам бы мог справиться.
— Да застоялась я, Стасик… Давно ничего не
расследовали…
— Вот это да! А история с подземельем?
— Ну, это в основном Петька с Крузом заслуга, а мы с
Ольгой так, немножко подсобили… Это не в счет!
— А тебе охота им нос утереть, да? Только тут,
сестренка, никакой перспективы!
— Никому я не собираюсь нос утирать, что я, дура?
— Сестренка, я тебе обещал, что не стану приставать с
расспросами, но ты мне не нравишься, у тебя глаза как у больной собаки! Которую
вдобавок еще и побили…
— Что, так плохо? — прошептала Даша.
— Поверь мне! И лучше расскажи мне, в чем дело, пока
мама или бабушка тебя в оборот не взяли. Дашка, любым горем лучше поделиться, а
я — могила, ты ведь знаешь! С Юркой, что ли, поссорилась?
— Стасик, обещай, что никому ни звука…
— Дашка!
— Ладно уж…
И она в слезах рассказала Стасу все, что произошло между
ними. Стас слушал не перебивая, а когда она умолкла, ласково погладил ее по
руке.
— А по-моему, — начал он немного погодя, —
это даже к лучшему.
— Почему?
— Потому что хуже нет становиться между сыном и
матерью, особенно в твоем возрасте. Тебе такая задача не по зубам, и слава
Богу. Я не хочу, чтобы ты стала очень уж зубастой… А Юрка… Он слабый, я всегда
это чувствовал. Моя сестренка заслуживает кого-то получше…
— Стасик…
— Тихо-тихо, можешь поплакать, пока никто не слышит.
Он, конечно, красивый, твой Юрка, этого у него не отнимешь, но… Он не наш
человек, понимаешь?
— Потому что живет в Бельгии?
— Да нет, чепуха! Где бы ни жил… Он… он с нами не одной
крови, помнишь «Маугли»?
— С нами?
— С нами! С тобой, со мной, с Петькой, с Ольгой…
— А… Кажется, понимаю. Ты считаешь, он хуже нас?
— Да нет… Не в этом дело… Просто другой!
— Ты хочешь сказать, он чужой?
— Да. Именно чужой. Разве ты сама этого не чувствуешь?
Хотя ты была так в него влюблена… Но пройдет время, и ты поймешь… Убедишься,
что я прав…
— Стасик. Ты жутко умный, нет, даже мудрый! И такое
счастье, что наши родители поженились! Ты — самый лучший старший брат на свете.
О таком можно только мечтать.
— Ну, ты тоже нехилая сестренка, хоть и ревешь белугой…
— Я подумаю о том, то ты мне сказал…
— Подумай, подумай, думать всегда полезно, а сейчас иди
умойся и ложись спать, ты уже на привидение похожа.
Весь следующий день она провела на даче, играя в пинг-понг с
бабушкой и Стасом. Но сколько они не старались, обыграть Софью Осиповну никому
из них не удалось.
— Софья Осиповна, если бы это были карты, я бы сказал,
что вы жульничаете, — смеялся Стас.
— Но это не карты! — разводила руками Софья
Осиповна. — Просто вы недостаточно спортивны, чтобы обыграть пенсионерку.
— Бабушка! — возмущенно кричала Даша, — какая
же ты пенсионерка? Ты молодая, красивая, у тебя куча поклонников!
— С виду-то я, может, и молодая, но по сути-то я все
равно пенсионерка! Никуда не денешься! — хохотала бабушка. — И к тому
же, имея такую взрослую внучку, я уж никак не могу быть молодой. Так что
стыдно, молодежь!
Ляля в нетерпении бегала из угла в угол. Ну где же Даша? Где
Кирилл? Сколько можно ждать? Хотя время было еще раннее, но терпеть больше не
осталось сил. Неужели сегодня она увидит своего отца? А вдруг он ей не
понравится? Нет, не может такого быть… Но ведь он бросил ее, когда она еще даже
не родилась… А может, он и не знает о ней ничего, даже не подозревает? Ляля
любила смотреть всякие сериалы и была отлично осведомлена о том, что женщины
частенько скрывают от мужей, что ждут ребенка. «Пусть это дитя будет моим и
только моим!» Просто они с мамой поссорились, и он ушел… Хотя, судя по
разговору мамы с тетей Ксюшей, он все-таки знал о ней… Впрочем, может, и не
знал… Сейчас уже трудно вспомнить. Хотелось думать, что все-таки не знал.
Интересно, он обрадуется, узнав, что у него есть такая большая дочь? А вдруг у
него еще пятеро детей? Тогда она ему не больно-то нужна будет… Интересно, что
за женщина говорила с Дашей по телефону: жена, сестра или… мать? Может, у нее
есть бабушка? Вот бабушка теоретически должна была бы обрадоваться новоявленной
внучке, хотя в сериалах бывают и очень злобные бабушки, жуткие интриганки…
