— Скажем так, мы совершенно случайно встретились много лет спустя, — после некоторой паузы сказал Березников.
— И он желает по некоторым причинам вас убрать.
— Да.
— А чем, собственно, занимается Мурадов?
— Переправляет из России на Запад антиквариат. Я в этом ему способствую и имею от этого кое-какую прибыль.
— Кое-какая прибыль измеряется тысячами долларов?
Морьентес как-то снисходительно посмотрел на Ларису.
— Десятками тысяч, — после паузы коротко сказал он.
— И все было нормально, пока вы не оставили запись в краеведческом музее? Ошибка резидента? — настал черед снисходительно смотреть Ларисе.
— Меня трудно назвать резидентом. Я занимаюсь только своими делами — по крайней мере, в последнее время… Но то, что ошибка была, — это несомненно. Я засветился… И тем самым я стал опасен для многих людей.
— Зачем вы упорно искали встречи с Андреем?
— Дело в деньгах, которые я скопил, когда жил на Западе. Конечно, часть из них я оставлю своей молодой жене. Но это будут деньги, брошенные на ветер — она выйдет замуж и вообще будет жить в свое удовольствие. А деньги для меня имеют особую ценность. Они должны прирастать, должна идти прибыль. Это значит, что они должны остаться в семье.
— А что для вас семья?
— Старший сын моей дочери Андрей, — сухо ответил Березников.
— Вы считаете, что он потратит деньги так, что от них будет прибыль?
— По крайней мере я могу надеяться на это. Кто, если не он?
— А Денис?
— Денис-нарцисс думает только о своей внешности. — На лице Березникова появилось смешанное выражение жалости и презрения. — Он не может жить ради чего-то, кроме себя самого. И вообще, если выражаться по-русски, он — расп. дяй! Извиняюсь за ненормативную лексику, конечно… У него нет страсти к этой жизни, которая тем ярче, чем больше у тебя денег.
— Иными словами, вы предложили Андрею наследство?
— Да, совершенно верно.
— И он согласился?
— Кто же откажется от таких денег?! За такие деньги жены мужей травят… — По лицу бывшего дипломата пробежала усмешка.
— У вас был негативный опыт? — тут же спросила Лариса.
— Пока нет… Но… Лариса, скажите мне, вы действительно не работаете на органы?
— Нет, — покачала она головой.
— Скорее всего, я задаю этот вопрос просто для собственного успокоения. По вам заметно, что вы не работаете в этих структурах. Кстати, нет ли у вас проблем с законом? Вы ведь бизнес-леди, у вас их не может не быть.
— Есть, но все они мелкие, легко решаемые. А вот у вас могут быть покрупнее…
— Мне нужно уехать из этой страны… Я вообще приехал сюда после довольно долгих раздумий. Меня соблазнили деньги, которые предложил мне Мурадов.
— Как он с вами связался?
— Я уже говорил вам, что мы встретились случайно, в Мадриде. Я и не знал, что он теперь возглавляет Общество российско-испанской дружбы. Он меня узнал и после часа общения предложил мне выгодное дело.
— Он совершенно не удивился, когда увидел вас живым и невредимым?
— По-моему, этот человек вообще ничему не удивляется. Для него главное — дело. Он почти начисто лишен каких-либо чувств.
— А вы — нет, потому и пошли в краеведческий музей? — пристально посмотрела Лариса на своего собеседника.
— Я родился в этом городе и захотел оставить там последнее упоминание о себе.
— Короче, наследить… Причем так, что потом пришлось убить Гаева? — Да не убивал я Гаева! И Колобродова не убивал! Я всегда предоставляю это профессионалам.
— Например, Мурадову и его ребятам?
Морьентес ничего не ответил, лишь посмотрел куда-то в сторону.
— Прекрасная кухня здесь, не правда ли? — спросил он, опрокидывая рюмку «Финляндии».
Бутылка стояла рядом, вся запотевшая, сильно охлажденная.
— Мне все-таки не дают покоя убийства Гаева и Колобродова, — упрямо сказала Лариса. — Кто-то должен понести за это ответственность.
— Пускай несет Мурадов. А я завтра улетаю из этой бандитской страны.
— А вы не боитесь, что вас подкараулят где-нибудь в аэропорту?
— Эти опасения вполне резонны, — серьезно сказал Морьентес.
— Вы что-то повезете с собой?
— Только личные вещи…
— Вы говорили, что вам необходимо встретиться с Андреем.
— Да. Причем лучше это сделать сегодня. Или, в крайнем случае, завтра утром.
Морьентес посмотрел на часы и решительно сказал:
— Надо идти звонить.
— Нет ничего проще, — сказал Лариса и вытащила из сумочки сотовый телефон.
— Лучше из автомата, — сказал Березников и встал из-за стола. — Я, кажется, принял сейчас верное решение.
Лариса и Березников вышли из кабинки ресторана, прошли в вестибюль отеля и направились к телефонам-автоматам. Сначала Морьентес позвонил своему внуку.
— Алло, Андрей, не клади трубку! Мне нужно с тобой встретиться… Да, лучше сейчас.
Березников, закончив разговор, повернулся к Ларисе и сказал:
— Через час у нотариальной конторы около Белорусского вокзала. Но мне предстоит еще один разговор, очень трудный.
— С Мурадовым?
— Да.
И Березников снова начал набирать номер телефона. Лариса стояла рядом и никуда не собиралась уходить.
— Отойдите, пожалуйста, — попросил ее Березников.
И еще немного погодя:
— Отойдите, это конфиденциальный разговор.
Ларисе ничего не оставалось делать, как оставить Березникова наедине с телефонной трубкой и Мурадовым на том конце провода.
Через две минуты он подошел к Ларисе, которая нервно прогуливалась по вестибюлю, и сказал:
— Пора ехать. Если хотите, вы можете присутствовать.
— Николай Анатольевич, остается вопрос о том, кто ответит за смерти Колобродова и Гаева, — упрямо повторила Лариса.
— Я же сказал вам, что принял важное решение. О его сути вы узнаете завтра утром, — отрезал Березников. — А что касается убийства Колобродова, то я сам заинтересован в том, чтобы были наказаны виновные, поскольку подозревается мой внук.
Через пять минут они уже сидели в такси, которое везло их к месту встречи с Андреем.
* * *
Андрей Стальцев прибыл к месту встречи не один. Рядом с ним была крашеная рыжеволосая девушка высокого роста. Она была одета в коричневую короткую юбку и белую элегантную блузку. Ансамбль завершали босоножки на высоченных каблуках.
