Бросив прощальный взгляд в нашу с Оксаной сторону, он перемахнул через перила и, ухватившись за веревку, сиганул вниз.
Мы одновременно ахнули и кинулись на балкон. Сергей уже благополучно приземлился и теперь бежал к стоявшей неподалеку машине.
А в дверь тем временем настойчиво барабанили люди.
— Открывай, сука, или сейчас все равно дверь сломаем! — неслись из-за двери громкие крики.
— Открывать? — испуганно спросила Оксана.
Я перевела взгляд на вышедшего в коридор Виктора.
Тот молча подошел к двери и спокойно открыл ее. Моментально получил сильный удар под дых и согнулся.
— Где он? — выкрикнул парень, влетевший первым.
Я молчала, не зная, что говорить. Увидев раскрытую балконную дверь, бандиты сами все поняли и бросились туда.
— Падла! — вырвалось у одного из них. — Машину нашу увел!
Бандиты, которых было трое, загалдели одновременно, суетясь и выхватывая пистолеты.
— В колеса, в колеса пали! — завопил один, который никак не мог вытащить свое оружие.
Раздалась беспорядочная стрельба. Спустя полминуты все стихло. Бандиты, осознав полную бесперспективность своих действий, послали в адрес скрывшегося Сергея четырехэтажные матерные рулады, ожесточенно запихали пистолеты обратно и, вернувшись в комнату, расположились кто на стуле, кто в кресле.
Оксана скрылась в комнате, где заходился криком ребенок.
— Ну и что делать-то будем с вами? — грозным голосом спросил уже известный мне Толян.
Этот риторический вопрос повис в воздухе. Объяснять этим людям мне ничего не хотелось, да и бессмысленно это было.
Виктор подошел ко мне и встал рядом, заслоняя. Бандиты переглянулись.
Я почувствовала, как внутри меня пробежал тонкий холодок…
Не знаю, как бы все повернулось, но в этот момент раздался настойчивый звонок в дверь.
— Откройте, милиция! — донесся знакомый мне каркающий голос майора Степанчикова, который в данный момент прозвучал сладкой музыкой в моих ушах.
«Бывают же такие приятные мужские голоса, черт возьми!» — умилилась я, выбегая в коридор и отпирая замок.
Майор Степанчиков в сопровождении своих подчиненных, ставших за последнее время мне почти родными, ввалился в квартиру. Решительно отстранив меня и оголив стволы, рубоповцы прошествовали в комнату.
— Руки на голову! Лицом к стене! — раздались любимые команды Степанчикова.
Бандиты послушно подчинились. Никто из них не пытался оказывать никакого сопротивления.
— Так, Ольга Юрьевна, — прохаживаясь по комнате, заложив руки за спину и подметая пол пальто, сурово произнес Степанчиков. — Вы опять здесь? И, конечно же, опять утаили от власти, где скрывается преступник?
— Да, Михаил Анатольевич! — радостно прокричала я. — Каюсь, опять! Но видит бог, как я рада, что вы приехали! — не в силах сдержать радость, я подскочила к Степанчикову и повисла у него на шее.
Степанчиков несколько смутился моего порыва и отвернул лицо.
— Ну ладно, ладно, — пробормотал он, похлопывая меня по спине и отнимая мои руки. — Об этом мы с вами после поговорим. Где этот-то?
Я поняла, что он имеет в виду Сергея.
— Он ушел, — развела я руками. — Я ничего не могла сделать.
Степанчиков подозрительно покосился на меня, потом на Виктора. Тот стоял с непроницаемым видом, слегка согнувшись и придерживая рукой живот. Майор внимательно оглядел нас обоих, но ничего больше не сказал.
— Так, всех по машинам, — распорядился он и двинулся к выходу.
В дверях я поймала взгляд Оксаны. В глазах ее стояли слезы.
— Ничего, — шепнула я ей. — Все будет хорошо.
Она молча кивнула, улыбнувшись и вытирая слезы рукавом халата.
Эпилог
На следующий день после этих драматических событий мы сидели в редакции в моем кабинете. Степанчиков, допивавший третью чашку кофе, курил и слушал то, что я ему говорила, молча кивая головой.
— Ну и вот, — завершила я свой рассказ. — И тут появились вы, — при этом я посмотрела на него теплым взглядом, отчего всегда красное, обветренное лицо Степанчикова стало просто багровым.
— Да, мгм… — покачал он головой.
— Как я понимаю, вы просто проверили дело Сергея и выяснили, кто у него остался из родственников?
— Да, — подтвердил майор. — Это было совсем несложно сделать. Бандиты, я думаю, пошли тем же путем.
— Вы так и не нашли Сергея? — спросила я.
— Нет, но произошло одно интересное событие. Я, собственно, об этом и хотел вам сказать. Машина, на которой он сбежал, сегодня была найдена в пяти километрах от Шабалова. Она слетела с обрыва. И, как водится в таких случаях, взорвалась…
Повисла тяжелая пауза.
— А… Сергей? — тихо спросила я.
— Экспертиза останков тела не обнаружила, — сухо отозвался Степанчиков.
— Вы думаете, ему удалось уйти? — с надеждой спросила я.
— Я думаю, это псевдоавария, — с умным видом заявил Степанчиков. — И нам остается только ждать, когда личность Сергея Забелина всплывет в каком-нибудь очередном криминальном деле.
— А я считаю, что он больше не будет связан с криминалом, — возразила я. — И потом, он не такой дурак, чтобы жить под своим настоящим именем. Он занял у Тимура немалые деньги, а при нынешних временах на них легко можно приобрести себе любые документы… И, знаете, майор, если честно, я была бы рада, если б оно так и вышло…
Степанчиков ничего не ответил, и понять, что творилось у него в душе, было невозможно. Мы некоторое время помолчали.
— Кофе у вас хороший, Ольга Юрьевна, — сказал вдруг Степанчиков.
— Да, в отличие от вашего, — улыбнувшись, ответила я.
— М-да, — подтвердил майор. — Тут я согласен. Кофе наш, действительно, оставляет желать лучшего. Ну, есть еще издержки у нас, есть… Но мы стараемся, улучшаем, повышаем, так сказать…
Степанчиков как-то потеплел и попытался даже шутить, хотя бы на уровне тона.
— Да вы не расстраивайтесь, — подбодрила я его. — Это в общем-то заслуга моей секретарши Марины, — сказала я в тот самый момент, когда в кабинет входила сама Маринка собственной персоной с новым подносом.
Услышав мои слова, она зарделась от гордости и, улыбнувшись Степанчикову своей, как она считала, самой сексапильной улыбкой, вышла из кабинета, грациозно покачивая бедрами.
— Михаил Анатольевич, а что же будет с женой Кудрина? — спросила я, помешивая сахар в чашке. — Неужели она так и останется безнаказанной?
— Ну вы же понимаете, что по закону ее привлечь к ответственности нельзя. Не за что. Но она, можно сказать, и так наказана.
