— Я сказала Лейле, что тебя уволят, если она не сообщит о том, что с ней случилось в Пантеоне, — отчетливо и громко заговорила Тереза. — Извини. Я считала, такая тактика может нам помочь.
По тону ее голоса Перони понял, что Тереза абсолютно не сердится на него за вопрос.
— Мне самому нужно было до такого додуматься, — пробормотал он. — Умно, ничего не скажешь. Классический вариант, Тереза. Добрый полицейский и злой полицейский. Начальству надо выдать тебе значок, а меня сделать водителем труповозки.
Он физически чувствовал напряжение на другом конце линии.
— Не смеши меня, дурачина. Фальконе пропадет без тебя. Джанни, послушай.
— Слушаю.
— Ты не обманываешь меня? Я поступила правильно?
— Разумеется! Это могло сработать. Если у нее есть о чем рассказать нам…
В голосе Терезы звучала такая радость, что Перони захотелось вернуться в кафе и расцеловать напыщенную барменшу.
— Джанни, Лейла что-то таит от нас. И я не понимаю почему.
— Я тоже не могу понять причину. До меня не доходит.
— Если только…
Из Терезы Лупо мог бы получиться хороший полицейский. Все в квестуре безоговорочно признавали данный факт.
— Что ты хотела сказать?
— Она продолжает воровать. Что, если она украла какую-то вещь у маньяка? Возможно, он снял куртку, занимаясь своим черным делом. Лейла могла украдкой подглядывать за ним.
Хорошая мысль. Только он пока не уверен, куда она приведет их.
— Не знаю. Но если она что-то украла, почему не отдала эту вещь нам? Мы ведь знаем о ее привычках. Я лично мог бы неоднократно проверить ее карманы сегодня утром.
Тереза молчала. К его удовольствию, она размышляла.
— Я просто импровизирую, так что ты должен соответственно относиться к моим словам, — заговорила она после продолжительной паузы. — Может быть, она спрятала где-то украденную вещь. Что, если ее побег связан именно с этим обстоятельством? Она захотела найти похищенное и отдать тебе.
Такое предположение понравилось Перони, оно попало в тот отдел его мозга, где висела табличка: правильно.
— Боже, как мне хочется поцеловать тебя! — вздохнул Джанни.
В холодном ночном воздухе прозвучал счастливый короткий смешок.
— На мне хирургические рукавицы, перепачканные кровью. Я нахожусь на террасе с останками убитой женщины и умираю от холода.
— Тем не менее…
Он идиот, скучающий по детям. Они сейчас в теплой, уютной квартире. Как только погода улучшится, Перони поедет к ним в Тоскану. Надо забрать их и отвезти в маленький деревенский ресторанчик. Им очень нравятся подобные заведения. Не мешало бы также познакомить детей с Терезой Лупо. По сути, они двое подростков, которые учатся ладить с родителями, чья жизнь дала трещину. Положение, конечно, не идеальное, однако судьба порой преподносит людям намного худшие подарки.
— Извини меня. В последнее время я вел себя как ненормальный, — произнес он слегка охрипшим голосом. Не надо было есть так много фруктового мороженого.
— Если бы я хотела встречаться с «нормальным» человеком, то не выбрала бы тебя, Джанни.
— Я имел в виду…
Слова увяли. Ему не удалось толком высказаться. Приходилось лишь надеяться, что Тереза поняла суть его мысли.
— Могу я вернуться к мертвой голове? — спросила патолог. — Сейчас не время вести подобный разговор.
— Ладно.
— Кстати, спасибо за звонок.
Он услышал, как она отключила телефон, посмотрел на пустынную пьяцца Трилусса и сказал:
— Не за что.
Затем Джанни Перони вернулся в кафе, улыбнулся девушке, поблагодарил ее и сел за вновь наполненную вазочку с мороженым, не спеша обдумывая слова Терезы Лупо.
Итак, Лейла что-то украла. Где? Разумеется, в Пантеоне. Потом она спрятала эту вещь. Опять же где? Да в Пантеоне, конечно.
Он посмотрел на часы и вспомнил жалкого сторожа. Храм закрывался в семь часов. Возможно, курдянка уже побывала внутри помещения. Однако если так обстоят дела, почему она не выходит на связь? Или ей нужно ждать, пока последний посетитель покинет Пантеон? Или — новая мысль ужаснула его — она оставила вещь в таком месте, что ей понадобится провести там всю ночь, дабы вновь обрести ее.
Барменша читала журнал. Перони положил десять евро на стойку и встал.
— Послушайте, — обратился он к ней, — знаете, почему ваш приятель не звонит вам?
Зеленые глаза пристально уставились на него.
— Может быть…
— Да он просто придурок, вот и все.
Уильям Ф. Каспар сидел в желтом «фиате-пунто», который увел с подземной автостоянки у Порта-Пинчиана. Ждал, думал, наблюдал за тем, как снег падает на виа Венето, а слышал лишь радиопомехи, доносящиеся из крохотного подслушивающего устройства. Так может продолжаться целую вечность. Поймать его они все равно не сумеют. Место, где стоит машина, темное и совершенно безлюдное. Каспару удалось поменять номера «фиата» на те, что он снял с пыльной, давно забытой хозяином «ланчии». Об угоне сообщат не скоро, да и искать станут не ту машину.
Вот на какие поступки способен старина Билл. Однако в последнее время он вел себя крайне неосторожно. Искушал судьбу в интернет-кафе. Тогда все сошло с рук, и все-таки дела обстоят хреново. На него это не похоже. Ведь он Уильям Ф. Каспар. Родом из Кентукки, вырос на большой старой ферме неподалеку от Лексингтона, где разводили лошадей. Кони мчались со скоростью ветра по зеленым полям без конца и края. Тогда семьи еще были крепкими и держались на нерушимой любви. В период «сухого закона» достать там виски не являлось проблемой. Надо было только знать места.
Каспар мужал в Кентукки и там же повстречал свою первую любовь. После окончания колледжа в Алабаме (воспоминание о тех временах оживило в его голове песню из коллекции Дэна под названием «Малиновый поток») поступил в военную академию в Кентукки и начал привыкать к солдатской службе. Каспар любил уроки по истории войн, с удовольствием изучал жизнеописания и походы полководцев Адриана, Ганнибала и Цезаря. Один конгрессмен, имеющий отношение к секретным службам, первым выделил его как человека, чьи таланты можно применить и вне его основной деятельности.
Воспоминания. Блекнущие призраки, неясная грань между реальностью и иллюзией.
Теперь это потерянный мир, отдаленное созвездие туманных двухмерных образов, создаваемых воображением. Каспар не смог бы вернуться в прошлое, если бы даже захотел. Он создал свою команду из самых лучших людей и назвал ее «Вавилонские сестры». (Тотчас в голове зазвучало: «Устроим рок-н-ролл!», словно некий сигнал.) Однако его подвели, предали. Святая земля была залита кровью. Запекшаяся кровь на разрисованном полу в зиккурате. Красное пятно на филигранном изображении, к которому некогда прикасался сам Адриан. Каспар заворачивал трупы своих людей, мужчин и женщин, в обычную камуфляжную ткань с тем же рисунком. Но до того как удалось убраться оттуда, судьба подстерегла его. И последовали тринадцать напрасно потерянных лет, полностью изменивших Каспара.
