— Я не нарочно, — проговорил Перони, обращаясь к себе самому и к затаившейся во тьме фигуре. — Мне не до фокусов, друг. Бери чертов кошелек и уходи, пожалуйста.
Он ощущает тяжесть пистолета в руке. Лейла начинает ерзать за его спиной. Если бы существовал какой-либо свободный выход, он тотчас послал бы ее туда, крича, чтобы она ко всем чертям убиралась из гиблого места, находящегося в центре мирно спящего, покрытого снегом города. Вместо этого ему приходилось думать о том, как бы понадежнее спрятать девочку.
Внезапно прямо из темноты на него налетел мощный ураган. Разъяренный и беспощадный. Человек бил полицейского кулаками и ногами, дико крича при этом. Потом чем-то тяжелым ударил его по голове. Пистолет выпал из рук Перони, ударился несколько раз о каменный пол и исчез в темноте. Он пытался уклониться, избавиться ужасного нападения. Напрасно. Перони отпустил Лейлу, пытаясь прикрыть лицо руками. Воздух покидал легкие, сознание перемещалось в другие сферы.
…так наступает смерть, которая хорошо знакома этому человеку. Он встречался с ней не раз вместе со своими товарищами.
— Только девочку не трогай, — пробормотал Перони, ощущая во рту металлический вкус своей крови. Склонил голову, понимая, что ему приходит конец. — Что может сделать тебе ребенок?
Увидел рукоятку пистолета, приближающуюся к голове, услышал слова:
— Время, время, время.
Занятой человек, подумал Перони. Не много же им известно о нем. Потом все почернело, не стало видно даже пистолета, не слышно слов.
Эмили размышляла о священном сечении. Она хотела запомнить всю историю в хронологическом порядке.
— Зиккурат является уникальной постройкой, Ник, — сказала она. — Прочитай сообщение. Планировка не совсем оригинальная, однако помещение, святая святых, украшено особым образом. Такого не встретить нигде во всем Ираке. А может, и в мире. Башню обнаружили под землей в 1980-м, и в то время ни у кого не было достаточного количества денег, чтобы откопать ее. Только теперь люди начинают понимать, что она представляет собой на самом деле. Ирония заключается в том, что римляне, возможно, знали о подобных архитектурных сооружениях, влияние которых чувствуется в постройках типа Пантеона. Сходство не может быть случайным. В зиккурате даже есть «глаз», отверстие в вершине купола. Не исключено, что Адриан просто скопировал башню.
Трудно спорить с таким заключением.
— И что же, по твоему мнению, случилось? — спросил он.
— Давай обратимся к фактам. Убийца знал моего отца. Они вместе находились в зиккурате. Отец и еще несколько человек выбрались оттуда. Каспару не удалось спастись. Отгадай, что произошло дальше.
Догадаться нетрудно.
— А Лора Ли? — вновь задал вопрос Коста.
— Думаю, именно она была убита в Пантеоне. Имя ненастоящее. Я пыталась разыскать ее досье сегодня днем — оно исчезло. Где-то хорошо спрятано или вообще больше не существует. Зачем кому-то понадобилось заниматься этим?
Ответ весьма предсказуем.
— Потому что произошел сбой.
— Абсолютно точно. Послушай, что я тут пытаюсь доказать. Каспар провел тринадцать лет в вонючей иракской тюрьме, где у него имелось достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать. Он решил, что уничтожение его команды не было случайным делом. После освобождения он не идет на ближайшую американскую базу и не заявляет: «Отправьте меня домой». В силу каких-то причин ему не хочется возвращаться к нормальному образу жизни. Он должен мстить. И Каспар начинает убивать.
В ее версии событий явно чего-то не хватало.
— Но почему после стольких лет, проведенных в заключении, ему надо продлевать свои страдания?
— На этот вопрос у меня пока нет ответа. Возможно, Джоэл Липман может прояснить дело, только он ничего мне не говорит. Ты его слышал. Прилюдно он утверждает, что Каспар — сумасшедший. Однако, судя по тону сообщений, посылаемых убийце, сотрудники сил безопасности предлагают ему некий спасательный круг. Звучит глупо, но в каком-то смысле они считают его героем. Только этим оправдываются их действия. Иначе зачем бы сюда прибывать подразделению ФБР и другим бог весть каким службам? Они могли бы спокойно предоставить вашей полиции разгребать дерьмо.
— Каспар никому не доверяет, включая Липмана, — заявил Коста.
— Знаю. Возможно, он действительно безумен. Чтобы выяснить это окончательно, нам нужно поговорить с ним. Черт возьми, знай я обо всем прошлой ночью, я бы обязательно спросила его. Возможно, суть только в этом: требуется залечить рану.
Косте вовсе не приглянулась ее идея.
— Не думаю, что тебе следует заниматься этим.
— Ты, наверное, прав, — неохотно согласилась Эмили. — Однако кому-то надо делать такую работу. В голове Билла Каспара застряла какая-то незаконченная и беспорядочная глава новейшей истории, и, пока мы не поймем ее суть, нам не продвинуться дальше. Я вновь проверила список его жертв. Некоторые из них представляют определенный интерес. Второй убитый работал управляющим в нефтяной компании. До войны находился в Ираке. Одна из женщин имела связь с американским посольством в Тегеране. Совершенно очевидно, что такие люди могли быть причастны к секретной операции. Но они каким-то образом спаслись, а Каспар попал в плен. Вернувшись из заключения, он начинает расправляться со старыми товарищами. Убивает их одного за другим. И его миссия еще не закончена.
Лицо Ника выражало явное сомнение.
— Что-то не так? — спросила Эмили.
— Да. Почему, черт побери, эта Лора Ли, или кто там она на самом деле, прибыла в Рим? Женщина, должно быть, знала о нем. И как ему удалось выследить всех этих людей?
— Каспар — профессионал. Наверняка занимал значительный пост. Утрата положения скорее всего не дает ему покоя.
— Но почему эта женщина сознательно подвергала себя опасности?
— Могу привести одну простую причину, — с твердой уверенностью отвечала Эмили. — У нее не было выбора. Она находилась на службе, и Липман заставил ее приехать в Рим, точно так же как и меня. Мы обе служили приманкой. Лоре не повезло. Каспар увел ее прямо из-под носа Липмана, а потом разрисовал в своем стиле. Неудивительно, что он сейчас мечется, словно раненый зверь. Представь, какой нагоняй ему достался от начальства.
Представить нетрудно. Люди вроде Липмана ищут родственные души. Кто-то пнул его, он дал сдачи.
— Ты согласен со мной? — спросила Эмили.
— Думаю, да. Но что мне надо делать?
— Я хотела, чтобы ты выслушал меня и не считал сумасшедшей.
— Это сложно, ты ведь и в самом деле ненормальная.
— Спасибо, мистер Коста, — чопорно поблагодарила она. Затем закрыла глаза и опустила голову на спинку дивана. — Господи, мне кажется, я могла бы уснуть и спать тысячу лет. А когда проснусь, весь этот кошмар, в котором мы живем, окажется просто дурным сном.
