– Твоя сестра! Она на тебя не похожа!
Арно пожал плечами:
– Калиф Мухаммад блондин со светлыми глазами! Он разве не твой брат?
– У нас были разные матери…
– И у нас тоже! Наш отец два раза женился. Хочешь еще что-нибудь узнать?
Голос был высокомерным, повелительным. Казалось, Арно решил вернуть себе преимущество, которое ему давала чувственная и почти рабская любовь его опасной любовницы. Но присутствие другой женщины, которую она инстинктивно ненавидела, рядом с мужчиной, которого она защищала ценой такого количества крови, приводило Зобейду в отчаяние. Холодно она ответила:
– Да, да, именно. Я хотела бы узнать еще некоторые вещи. Например, разве женщины из знатных и благородных семей в стране франков имеют привычку носиться по морям и увеличивать собою рынки рабов? Как это получилось, что твоя сестра попала сюда?
На сей раз очередь была за Катрин рассказывать сказки, и она понадеялась, что Арно не сделал Зобейде неосторожных признаний.
– Мой… брат уехал молить о выздоровлении от мучившей его болезни к могиле одного великого святого, почитаемого с давних пор. Но, может быть, ты не знаешь, что такое святой?
– Следи за своим языком, если хочешь, чтобы я дослушала тебя, – дала ей отпор Зобейда. – Все мавры знают Боанерга, Сына Грома, молния которого на миг привела их в оцепенение.
[6]
– Так вот, – продолжила Катрин уверенно, – мой брат уехал, и долгие месяцы у нас от него не было никаких известий. Мы в Монсальви все время надеялись, что Арно вернется, но его все не было. Тогда я решилась, в свою очередь, пойти к могиле святого, которого ты называешь Сыном Грома. Я надеялась по дороге услышать о брате. Я и услышала о нем: его слуга, который сбежал в тот момент, когда ты взяла в плен Арно, рассказал мне о его судьбе. Я добралась до Гранады, чтобы найти того, кого мы уже оплакивали…
– Я думала, что тебя схватили корсары и продали в Альмерии!
– Я и правда была продана, – солгала Катрин не моргнув глазом, потому что не хотела, чтобы Абу-аль-Хайр пострадал, – но только меня захватили не пираты, а люди на границе этого королевства. Я так рассказывала, чтобы не вдаваться в долгие объяснения перед человеком, который меня купил.
– Какая трогательная история! – заметила Зобейда с сарказмом. – Нежная сестра бросается в путь по большим дорогам вслед за любимым братцем. И она до того самоотверженна, что попадает в кровать к калифу Гранады! И добавлю: она там так преуспела, что стала официальной фавориткой, любимицей всемогущего султана, драгоценной жемчужиной гарема и…
– Замолчи! – грубо прервал ее Арно, который бледнел все больше, по мере того как говорила Зобейда.
Поначалу Арно не обратил особого внимания на смысл произнесенных ею слов. Но на этот раз он полностью осознал, что они значили, и Катрин с тревогой увидела, как гнев пришел на смену радости.
– Это правда? – спросил он, поворачиваясь к ней.
Она слишком хорошо знала неукротимую ревность Арно, чтобы не задрожать при виде того, как он сжал челюсти и как глаза его запылали темным огнем. Но насмешливая улыбка Зобейды вернула ей самообладание. Это было уже слишком! Катрин вскинула голову и, бросая вызов своему супругу, сказала спокойно:
– Совершенная правда! Нужно же было добраться до тебя. Все способы были хороши в подобном случае…
– Ты думаешь? Кажется, ты забываешь…
– Это ты забываешь, вот что мне кажется! Могу ли я спросить тебя, что ты здесь делаешь?
– Меня взяли в плен. Ты должна была это знать, если ты встретилась с Фортюна…
– Пленник всегда старается освободиться… Что ты сделал, чтобы вернуть себе свободу?
– Молчите! – прервала Зобейда в нетерпении. – По правде говоря, ваши семейные дела меня не интересуют! Вы где находитесь, как вы думаете?
Вмешательство оказалось некстати. Арно уже был в руках у демонов гнева:
– А ты-то сама, кто ты, чтобы ввязываться в наши споры? В ваших обычаях, как и в наших, мужчина имеет полную власть над женщиной, которая принадлежит его родне. Эта женщина – из моей семьи, потому что она одной со мной крови, и я имею право спрашивать с нее, как она себя ведет. Ее честь – моя честь, и если она ее запятнала…
Жест, которым он сопроводил свои слова, был таким угрожающим, что Катрин инстинктивно отпрянула. Искаженное лицо Арно пугало ее. И Катрин охватила безмерная усталость при виде гневного эгоизма обманутого самца. Как же он не понимал всех ее мучений, тревог, слез и горестей, всего того, что ей пришлось вынести, пока она сюда добралась? Куда там… Нет! Это для него было пустым делом: он увидел во всем этом только единственный факт, только то, что она пожертвовала своим телом и отдалась другому мужчине…
Скрытая угроза поразила и саму Зобейду. Подобный гнев не мог быть сыгран, и, если только что она испытывала некоторые сомнения по поводу этой слишком красивой сестры, свалившейся с неба, теперь мавританка начинала верить и решила оградить себя от гнева любовника. Пусть убьет эту сестру в порыве смертельной ярости, и все будет хорошо! Калифу останется только смириться перед оскорбленной честью брата. Тонкая улыбка растянула ее губы, когда она обернулась к Арно:
– Ты прав, о мой господин! Наказывай ее и не бойся гнева калифа. Он сможет понять такого рода месть. Я на твоей стороне!
Жестом она приказала обоим суданцам уйти и повернулась, чтобы удалиться, как нагрянула Морайма. Старая еврейка бросилась ниц, как только заметила принцессу.
– Что ты хочешь, Морайма? Встань!
Едва встав, хозяйка гарема ткнула в Катрин пальцем:
– Эта женщина убежала из своих покоев, связав свою подругу и украв у нее одежду. Отдай ее мне, и негодницу отстегают кнутом.
Злая улыбка исказила губы принцессы:
– Ты обезумела, Морайма? Чтобы калиф по возвращении нашел следы побоев на ее теле? Ведь он так нетерпелив и жаждет испить ее сладостей! Нет, оставь ее мне… Эта знатная и благородная дама из страны франков, видишь ли, родная сестра моего любимого господина. Она отныне дорога мне и драгоценна. Мои собственные служанки займутся ею, они искупают ее и натрут благовониями, когда хозяин позовет ее, и сделают все, чтобы ее тело ублажило калифа…
Не было сомнений, что Зобейда сознательно подливает масла в огонь. Супруг Катрин вздрагивал, сжав руки и напрягшись, словно струна… Зобейда обратила к нему обворожительную улыбку:
– Оставляю тебя с ней. Делай, что посчитаешь нужным, но не оставляй меня слишком долго томиться в ожидании! Каждая минута без тебя – это вечность скуки! – Потом, изменив тон, обратилась к Морайме: – А что касается тебя, Морайма, то не уходи далеко и проследи за тем, чтобы эту женщину разместили… в соответствии с ее нуждами и ее рангом!
