Мы так и прыснули.
— Да нет, нас Володька обучил кое-чему, и потом у нас
есть разговорник!
Мотька в лицах показывала наши беседы с продавцами, Женя
покатывалась со смеху, и вдруг я вспомнила вчерашнего торговца апельсинами:
— Да, Женя, я вот хочу спросить, что такое «матана», в
разговорнике я не нахожу этого слова.
— Ну, это даже я знаю! Матана значит подарок!
— Подарок? А с какой стати он нам подарил килограмма
два апельсинов?
— Апельсины сейчас почти даровые, ему, видно, хотелось
поскорее распродаться.
— И часто тут такое бывает?
— Сплошь и рядом.
— Интересно!
Мотька тем временем жарила рыбу, я готовила салат, а Женя,
несмотря на наши протесты, взялась чистить картошку.
— Девочки, мне так совестно, что я совсем вас
забросила.
— Что ты, Женя, не беспокойся! Мы отлично сами
управляемся!
— Да уж! На четвертый день торговаться на базаре
научились. Впрочем, вы, я вижу, вполне разумные девицы. Ой, кажется, кто-то
идет! Смотрите, Мартын у дверей сидит, значит, кто-то свой! Неужто Володя?
Это и в самом деле оказался Володя, вернувшийся на день
раньше.
— Что случилось? Почему ты вернулся так рано? —
забеспокоилась Женя. — Ты здоров?
— Маманя, не бурли! Я здоров, все в порядке. О, чем это
тут у вас пахнет? Свежая рыба? Отлично!
После ужина Женя снова села за компьютер, а Володя предложил:
— Аида на Дизенгофф! Вы фонтан видели?
— Нет, не видели!
— Володя, не выдумывай! — крикнула Женя. —
Девочки не так давно пришли, завтра им вставать ни свет ни заря, предстоит
утомительная экскурсия. Куда ты их тащишь?
— Мама, я же не собираюсь на них воду возить. Сядем в
автобус, доедем до Дизен-гоффа, поглядим на фонтан, и все дела! Кстати, глядеть
на фонтан можно сидя. Так что не надорвутся. А вы-то сами хотите пойти?
— Конечно, хотим!
— Володя, возьми деньги, угостишь девочек мороженым.
— Мать, и у тебя иногда бывают мудрые мысли!
Едва мы вышли из дома, как Мотька спросила:
— Володь, ты завтра в три часа свободен?
— Да, а что? Вы же завтра на экскурсию едете?
— В том-то и дело. Очень нужна твоя помощь.
— Помощь?
— Ну да!
— Неужели вы и тут уже успели в какую-то историю
вляпаться? — поразился Володька.
— Так получилось.
— Давайте, выкладывайте! — загорелся он.
— Погоди, не на ходу же! Вот приедем, сядем, как ты
обещал, и все подробно тебе расскажем.
Мы приехали к Дизенгофф-центру. Дизенгофф, как сообщил нам
Володя, был первым мэром Тель-Авива. Тут и вправду было очень красиво. Большие
фешенебельные здания, роскошные и очень дорогие магазины.
Мы сели в маленьком уличном кафе, Володька принес нам по
вафельному рожку с разными шариками мороженого, посыпанного шоколадом.
— Смотрите, какая красотища! — напомнил он нам о
фонтане.
Это и впрямь было красиво. Разноцветные струи воды
вздымались ввысь, трудно было оторвать от них взгляд.
— Ну, валяйте, выкладывайте, что там у вас? —
потребовал Володька, когда мы уже вдоволь налюбовались фонтаном.
— А днем этот фонтан не бьет? — спросила я,
нарочно оттягивая время. Мне хотелось подразнить Володьку.
— Может, и бьет, но что толку, тут все дело в
подсветке! Ты мне зубы не заговаривай!
Мы с Мотькой во всех подробностях рассказали ему о Вальчике,
начиная с разговора в уборной.
— Ну, вы даете! Даже в общественном сортире
преступников отлавливаете!
— Мы же не нарочно! Нам самим хотелось просто
отдохнуть, без всяких преступлений, но что же делать, если они сами
подворачиваются! — жалобно объясняла Матильда. — Ты скажи, пойдешь
завтра в кафе?
Володька медлил.
— Не волнуйся, денег мы тебе дадим! — сказала я.
— Очень нужно! — фыркнул он.
— Тогда в чем дело? — не отступала я.
— Да свяжешься с вами, потом не разделаешься…
— Никто тебя не просит с нами связываться! Просто пойди
и послушай, о чем они будут говорить.
— А вдруг я их не узнаю?
— Узнаешь! Этот Нальчик такой здоровенный мужик,
толстый, белобрысый, волосенки жидкие, морда гнусная, вся лоснится, а Арье… он
на Юрского похож, только ростом поменьше! — сообщила Матильда.
— Ладно, пойду, — согласился Володька, — и
еще возьму с собой диктофончик, у меня есть очень сильный, попробую записать.
— Здорово! — восхитилась Матильда.
— Да, но ты сам все-таки тоже не зевай, а то мало ли,
вдруг диктофон не сработает! — напомнила я ему.
— Сработает, и потом у меня память! Абсолютная! Ладно,
бабы, пора домой, а то завтра вставать рано. Только не забудьте фотоаппараты,
там есть что снимать! И обязательно прихватите купальники.
— А где там купаться?
— Как где? В Киннерете! И еще, наверное, в Иордане. У
вас какая экскурсия, с Иорданом или с Хамат Гадером?
— Не знаю, — пожала я плечами.
— В Хамат Гадере не очень-то искупаешься, там
крокодилий питомник. Мы с Мотькой рассмеялись.
— Чего вы ржете?
— Да Вальчик тут очень страдал, что его вместо
крокодильего питомника по церквям таскали.
— Володь, — задумчиво спросила Матильда, — а
это что, тот самый Иордан?
— Конечно, тот самый, понимаешь, Мотя, тут все то
самое. Такая уж это страна.
Что это была за поездка! В большом комфортабельном автобусе
с кондиционером мы ранним утром катили по прекрасным дорогам, любуясь
окрестностями. Сперва ехали вдоль моря, а потом мимо цитрусовых плантаций.
— Аська! Аська! — шепотом вопила Мотька. —
Смотри! Апельсины! На деревьях!
Где мы только не были в этот день! И в Назарете, где до 30
лет жил Христос, и в Кане Галилейской, где Он превратил воду в вино, и в Табхе,
где накормил пятью хлебами и двумя рыбинами толпы голодных, и в Капернауме,
куда переселился из Назарета и где сохранились остатки дома святого Петра, и в
Магдале, откуда родом была Мария Магдалина. А потом мы выехали на берег
Киннерета, который называют Галилейским морем, а еще Генисаретским или
Тивериадским озером. Описать эту красоту словами невозможно. Глядя на все это,
я вдруг впервые поняла, что такое вечность.
