Мотька посмотрела на меня с сожалением, как на недоразвитую.
Разве что пальцем у виска не покрутила.
Но на пляже мы забыли обо всех разногласиях. Кроме ежедневно
купающейся в одно время с нами старушки и привычной компании картежников, мы
обнаружили там Вальчика и… Тамару.
— Кончилась его свобода! — злорадно хохотнула
Мотька.
Мы полезли в море. В воде отступили все тревоги. Хотелось
вопить, прыгать, качаться на волнах!
— Аська, давай на всякий случай не будем орать
по-русски!
— На какой случай? — удивилась я. — Мы же
просто купаемся.
— Знаешь, пусть думают, что мы по-русски ни в зуб
ногой! Может, что интересное услышим!
— Молодец, Матильда!
Вскоре мы увидели, что Томка и еще одна, не менее пышная
дама, решили искупаться. Они кокетливо пробовали ногами воду, взвизгивали,
брызгались, вопили «Ой, мама, не могу!» под одобрительные смешки всей компании
и, наконец, погрузили свои телеса в изумрудную воду Средиземного моря. Теперь
они резвились неподалеку от нас.
— Девчонки, а вы тоже с России? — спросила нас
Томка.
Мы сделали вид, что ничего не понимаем.
— Вы не русские, что ли? Мотька подняла брови.
— Русс? Ло! Ло!
— Да нет, местные, видать! — сказала Томкина
подружка.
— А говорят, местные сейчас не купаются. Может,
приехали откуда…
— Шпрехен зи дойч? — нагло спросила Матильда.
Я похолодела. Еще по-английски Мотька с грехом пополам
объяснится, но по-немецки? Впрочем, дамы в немецком тоже были не сильны.
— Чего она сказала? Клав, ты разобрала?
— Да вроде спрашивает, говорим ли мы по-немецки.
— Парле ву франсэ? — окончательно обнаглела
Матильда, поняв, что тут ей разоблачение не угрожает.
— А теперь, говорим ли мы по-французски.
— Ага! Сейчас! Скажи этой соплячке, что мы только
по-русски разумеем, и ничего, где надо, нас понимают!
— Да ты что, Томка! Девчонки совсем зеленые, а вон уже
сколько языков знают!
Я со смеху чуть не утонула! Мотька как-то подозрительно
взмахнула руками и с головой ушла под воду.
Мы вылезли и улеглись на песке. Дамы вскоре вернулись на
берег и устроились неподалеку.
— Клавка, а ты, похоже, тут балдеешь? — спросила
вдруг Томка.
— Это точно! Мне тут все по кайфу!
— А мне не нравится!
— Почему?
— Ну что это за пляж? Народу никого, купальник некому
показать, покадриться не с кем!
— Какой тебе кадреж, у мужиков на глазах!
— Самое оно!
— А ты надолго? Вальчик тут вроде прочно обосновался?
— Он-то да, ему в Москву пока дорога заказана, он там
немножко палку перегнул. Так что мне за него дела делать приходится. Сегодня
опять в Москву лечу, надо одного человечка отследить…
Мы замерли.
— А вернешься когда?
— На той неделе. В воскресенье подружку отсюда встречу,
а потом вернусь.
— Понимаешь? — шепнула я Мотьке,
— А то!
— Чего ж ты все сама-то? — спросила Клава.
— А чужим нельзя доверять. Нальчик вот доверял и чуть
не погорел. Я тогда ему сказала: теперь сама буду за всем следить. Он тут уже
три месяца кантуется, а я гоняю как оголтелая! Но ничего, зато мы теперь такие
бабки делаем!
— Мой тоже неплохо зашибает, но я про его дела знать не
знаю. На кой мне это? У меня и так все есть.
— Дело вкуса! Мне, например, нравится не сидеть на
одном месте. За последнее время где только не побывала! А вот будут у меня пять
лимонов зелененьких, я Вальчи-ку ручкой сделаю и закачусь куда-нибудь, на
Гавайи, например! Куплю себе домик, найду парня помоложе…
— Размечталась! Да если ты Вальчика кинешь…
— Зачем кидать? Я с ним поделю все по-честному, как
уговорено было, но жить с ним всю оставшуюся жизнь — извини, подвинься!
— А он про твои планы знает?
— Знает, не знает, какая разница? Думаешь, он от меня
не гуляет?
— Гуляет. Даже знаю, с кем.
— Да ну? Клавка, скажи, умоляю!
— Тут на днях с Ритулей его видела, уж он перед ней
рассыпался…
— Козел! Ну он, понятно, она девка видная, а ей-то что
в этом борове? Бабки? Так она сама не бедная вроде.
— Что это ты так родного мужа?
— А! Надоел хуже смерти!
— Окрутела ты, подруга!
— Что есть, то есть, — со смехом согласилась
Томка. — Но только не трепись, Клавка!
— Да ты что! Я — могила!
Подруги замолчали. Теперь они лежали на спинах, прикрыв лица
соломенными шляпами. Мы а Мотькой побежали в море.
— Аська, не нравится мне эта история. Она, значит, тоже
будет сегодня в аэропорту! Нам нельзя ей на глаза попадаться.
— Хорошо, что мы это знаем! Будем держаться в сторонке.
И надо на всякий случай Арье предупредить.
— Володька его предупредит. А как ты думаешь, она уже
до Курицы добралась?
— Надо позвонить и выяснить.
— Скорее всего добралась. Она ведь к отлету Курицы не
вернется, будет в Москве встречать с грузом. Ох, плохо, хуже некуда!
— Погоди, не каркай! Может, все еще и обойдется!
— Знаешь, Аська, давай-ка сейчас домой поедем.
Во-первых, Володьке надо сообщить, а во-вторых, план действий в аэропорту
продумать до малейших деталей. Вальчик нас не раз видел, Томка тоже узнает, так
что сама понимаешь…
— Да, ты права!
Мы выскочили из моря, мигом ополоснулись под душем,
переоделись и бросились бегом на автобусную остановку. Через четверть часа мы
уже подходили к дому. Дверь почему-то была закрыта на цепочку. Странно! Мы
позвонили. Открыл нам Володька.
— Вы чего так рано? — недовольным тоном спросил
он.
— Новости есть! — сообщила я.
— Какие?
Мы быстро рассказали ему о Томке.
— Да, — озабоченно проговорил он, — это
сильно осложняет дело. Наверное, не стоит вам в аэропорт ехать. Они
насторожиться могут!
— Еще чего! — возмутилась я. — Не много ли ты
на себя берешь?
— Ровно столько, сколько надо! — отрезал
Володька. — Вся операция вообще будет в мужской уборной происходить, так
что вам там совершенно нечего делать. Вы мне даже сигнал бедствия подать не
сможете. Ни фига! Я переоденусь парнем! — заявила Матильда.
