Я фыркнула. А Мотька так сверкнула на него синими глазищами,
что он только рот открыл.
— Володя, бери сумки! Идемте, девочки! — обняв нас
за плечи, сказала тетя Женя.
Мы свернули в узкий проход между домами.
— Вот сюда, запоминайте дорогу! Подъезд был без дверей,
просто лестница вела наверх, а почтовые ящики висели, можно сказать, на улице,
только под крышей. Когда мы поднялись до второго этажа, свет на лестнице погас.
— Девочки, тут на каждом этаже есть кнопка, вон,
видите, светится. — Тетя Женя коснулась светящейся точки, и свет вновь
зажегся.
— Это для экономии? — спросила Мотька.
— Конечно.
На третьем этаже дверь в квартиру стояла настежь, а на
пороге нас дожидался громадный рыжий кот.
— Знакомьтесь, это Мартын! Он у нас самый
главный! — сказала тетя Женя. — Заходите, девочки!
Первое, что бросилось в глаза, — каменные светлые полы.
Квартира была немного странная. Войдя, сразу попадаешь в комнату, очень
просторную, с большущим балконом. Слева комната перетекает в коридор, откуда
двери ведут в кухню, ванную, уборную и еще две комнаты.
— Как у вас хорошо, просторно! — говорит Мотька.
— Да, простору хватает! Девочки, сейчас будем
завтракать, на балконе, Володя уже все приготовил!
И в самом деле, на балконе стоял стол и стулья. Правда, вид
с этого балкона был не слишком презентабельный — какой-то замусоренный пустырь.
Но на балконе стояли горшки с цветами, и если не смотреть на пустырь, то все
было прекрасно. Уже совсем рассвело, и солнышко даже чуть-чуть начало
припекать. Тетя Женя усадила нас на балконе, и они с Володькой принялись
таскать на стол всякие вкусности. Наконец они тоже уселись, и тетя Женя
засыпала меня вопросами о папе, маме, дедушке, тете Липе. А потом вдруг
решительно сказала:
— Вот что, мои дорогие, сегодня и завтра мы с Володей
будем вами заниматься, потом Володя должен на три дня уехать, а я привязана к
компьютеру с утра до ночи. Придется вам самим осваивать город! А пока… У вас
две недели? Отлично! Можно весь Израиль осмотреть, а это такая интересная
страна! Завтра пойдем в бюро путешествий и купим вам несколько экскурсий.
Первым делом вы должны поехать в Иерусалим… — Она
помолчала. — А теперь расскажите-ка мне, что вы такое учинили, почему и
кто отправил вас в Израиль? Юра сказал мне по телефону что-то вполне невнятное.
И кто такой Феликс, о котором упомянула эта дама, как ее, Ольга Ивановна?
Мы с Матильдой переглянулись.
— Давайте, колитесь! — засмеялся Володька.
Ничего не попишешь, придется рассказать. И мы действительно
рассказали тете Жене и Володьке все с самого начала, и про Феликса, и про
бомбы, и про наше сыскное бюро «Квартет».
— Да! — восхищенно проговорил Володька. —
Крутые вы девчонки, ничего не скажешь.
— Я только умоляю вас не искать тут бомбы! —
воскликнула тетя Женя. — Это не игрушки!
— А вы думаете, там это были игрушки? — обиделась
Мотька.
— Нет, но здесь такое очень часто случается, причем в
общественных местах. Имейте в виду, если вы увидите на улице, или в автобусе,
или еще где-то брошенный пакет, сумку, чемодан и так далее, или сразу сообщите
в миштару, или попросту уносите ноги.
— Куда сообщить? — спросила я.
— В миштару, то есть в полицию. Но я надеюсь, что
ничего такого вам не попадется. Володя, убирай со стола. Девочки, вы спать
хотите?
— Нет, что вы! Совсем не хотим!
— Тогда ладно, переоденьтесь, приведите себя в порядок,
и пойдем гулять.
Глава IV. Шолом
Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали в
узкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленную
улицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное не
столько ввысь, сколько вширь, здание.
— Вот, девочки, это ваш главный ориентир — тахана
мерказит, иными словами, автобусная станция, — сказала тетя Женя, — а
вот там, слева останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до
моря.
— Ой, море! — закричала Мотька. — Хочу к
морю! Я никогда не видела моря!
— Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком
пройтись?
— Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до
Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.
— Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не
зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой
себя чувствую. Идет?
— Идет! — отвечала я. Мне уже казалось, что не
было этих семи лет, что она близкая и родная.
— И я тоже? — смущенно спросила Мотька.
— Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять
ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?
— Мать, ты их обижаешь! — вступился за нас
Володька. — Они же почти профессиональные детективы!
— Ах да, я и забыла, — засмеялась Женя.
Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько
открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но
ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая
водой и какими-то подозрительного вида сладостями.
— Аська, держи деньги, тут десять шекелей.
— И что мне с ними делать?
— Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь —
шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.
— Шалош или шолом?
— Дурища! — заржал Володька. — Шолом — это
здравствуй, а шалош — три. Три билета! У меня проездной.
— А сколько сдачи?
— Десять агорот.
— А сколько стоит один билет? — поинтересовалась
Мотька.
— Три шекеля и тридцать агорот.
— Это что же, один билет больше доллара стоит? —
ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?
— Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь,
девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что не
думайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем ваши
доллары на шекели, — успокоила нас Женя.
Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки.
Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку в
десять шекелей и храбро проговорила:
— Шалош!
Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, но
даже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика и
медную монетку.
— Володя, докуда доедем? До Алии?
— Зачем, мама? Столько тащиться пешком?
