– Генерал-майор Ремизов вызвал меня сегодня ни свет ни заря и отдал распоряжение, чтобы я занялся теневым бизнесом по нелегальному производству дешевой водки, – сказал он.
– Понятно, товарищ полковник, – произнес Слепой. – И с чего мы в Москве начнем?
– Не в Москве Глеб, а в Северной столице, – поправил его куратор.
Слепой удивленно посмотрел на него.
– В Санкт-Петербурге? – недоверчиво переспросил он.
– Да, капитан, – неохотно подтвердил Алексей Данилович, – именно в Питере, что, по правде сказать, меня не очень радует…
– А почему именно в Питере? – поинтересовался Глеб, желая узнать официальную мотивацию начальства. – Разговор завели о семье Синицына из Подмосковья и вдруг резко метнулись в Санкт-Петербург?
– Ну, я вспомнил о Синицыне, потому что уверен в том, что предстоящее расследование в Санкт-Петербурге выведет нас на людей, причастных к этому убийству, – пояснил Алексей Данилович. – Есть у меня основания так полагать. А с Питера мы начнем потому, что там идет конкурентная борьба за обладание акциями одного крупного ликеро-водочного завода между несколькими заинтересованными криминальными группировками, в ходе которой недавно убили одного из основных акционеров, заместителя генерального директора.
Глеб удивленно посмотрел на собеседника.
– Заместителя? – переспросил он.
– Да, – подтвердил куратор.
– А почему не главного акционера? – спросил тайный агент.
Алексей Данилович снова усмехнулся:
– А вот на этот вопрос, господин Слепой, ответить придется тебе!
– Понял, – слегка кашлянув под цепким взглядом куратора, ответил Слепой.
– Открой папку, – приказал полковник Малахов, – и запомни этих людей…
Слепой раскрыл папку, в которой в прозрачных файлах висели фотографии, и внимательно всмотрелся в лица.
– Кто это? – поинтересовался он.
– На первом снимке главные акционеры ликеро-водочного завода в Питере, – пояснил Алексей Данилович. – В центре фотографии генеральный директор завода Сивцов Юрий Алексеевич.
Глеб Петрович глянул на пожилого человека, стоявшего в окружении коллег.
– А кого убили? – спросил он.
Малахов, ткнув пальцем в фотографию, произнес:
– Вот этот высокий мужчина, справа от генерального директора – Магомедов Михаил Ашотович… – А застрелил его питерский киллер по кличке Рыбка, по нашим сведениям человек одного криминального питерского авторитета. После того как киллер сделал свое дело, его тут же ликвидировали.
– Понятно, Алексей Данилович, – сказал Слепой, – старая система – свидетелей не должно быть… Видно, что ребята серьезные!
– Так точно, капитан, – согласился полковник Малахов.
– А кто это рядом с ним? – указал Слепой на коренастого кавказца.
– А вот на этого субчика обрати особое внимание, Глеб, – посоветовал куратор. – Довольно неординарная фигура. Это родной брат убитого Магомедов Арчил Ашотович – начальник охраны предприятия.
– И чем же этот Арчил Ашотович интересен? – поинтересовался Сиверов.
– Ну, во-первых, Арчил Магомедов связан с преступными кавказскими группами не только в Санкт-Петербурге, но и далеко за его пределами, – пояснил Алексей Данилович.
Собеседник молча кивнул.
– Во-вторых, после смерти брата все его акции перешли к Арчилу, и он теперь один из главных акционеров ликеро-водочного предприятия, а в-третьих…
Сиверов, не дожидаясь, пока собеседник закончит, задал напрашивающийся вопрос:
– Вы хотите сказать, что младшему брату была выгодна смерть старшего?
– Нет, капитан, – твердо ответил Алексей Данилович, – здесь не тот случай, когда из-за денег родственник подливает яд в чай своему брату. Магомедовы шли по жизненному пути рука об руку и готовы были отдать жизнь друг за друга. Поэтому младший Магомедов поклялся во что бы то ни стало найти убийц Михаила и отомстить им. А следовательно, никаких полюбовных дел с ними у начальника охраны не может быть…
– То есть смерть Михаила Ашотовича Магомедова была выгодна кому-то другому? – предположил Слепой.
– Всегда кому-то выгодна чья-то смерть… – согласился со своим секретным агентом куратор, – но тут, скорее всего, давят на генерального директора Сивцова: смерть заместителя заставит его крепко задуматься и может вынудить Юрия Алексеевича поскорее продать предприятие заинтересованным покупателям.
– А кто покупатели? – задал вопрос Слепой.
– Переверни файл, – попросил полковник Малахов, – там увидишь одного из тех, кто весьма заинтересован в покупке акций ликеро-водочного завода Сивцова.
Тайный агент аккуратно перевернул файлик и устремил заинтересованный взгляд на новые фотоснимки. На них фигурировали несколько человек, среди которых выделялся холеный мужчина.
– Что за лондонский денди? – с нескрываемым интересом спросил Сиверов. – Я, кажется, его где-то уже видел…
Алексей Данилович усмехнулся.
– Это Желобжинский Аркадий Вацлавович, генеральный директор «Северного сияния», одного из крупнейших банков в Санкт-Петербурге, а возможно, и в России.
– Точно, вспомнил, – произнес Глеб Петрович, – он поднялся в лихие девяностые годы.
– Было дело, – подтвердил Алексей Данилович, – правда, откуда он всплыл, для многих загадка.
– Какая тут загадка, – усмехнулся Слепой, – дело рук первого Президента, вернее, его окружения. Старику наливали стакан водки, а потом подсовывали документы, которые он не глядя и подмахивал…
– Да время было беспокойное, и кое-кто поймал в мутной водичке изрядной величины рыбу, – сказал куратор, не называя конкретных имен.
– А он не премьера ли человек? – между прочим поинтересовался Слепой.
– Не знаю… – уклончиво ответил Алексей Данилович. – Об этом ты мне расскажешь, когда вернешься из командировки…
– Значит, директор банка Аркадий Вацлавович Желобжинский… – задумчиво произнес Сиверов.
– Да, капитан, – произнес Алексей Данилович, – персона темная и скользкая. Впрочем, если покопаться в его прошлом, то много чего интересного можно узнать, но…
Полковник замялся и многозначительно посмотрел на своего собеседника.
– Ну а кто записался в конкуренты к могущественному банкиру? – перевел разговор в иное русло Слепой. – Думаю, что противник, замахнувшийся на Желобжинского, должен тоже быть тяжеловесом.
Алексей Данилович указал рукой на папку для бумаг.
– Листай дальше «книгу знаний», – сказал он.
Сиверов перевернул файл и остановил взгляд на фотографии, на которой красовались крепкие парни с мрачными физиономиями.
