– Ты просто рассказываешь, и то дух захватывает, представляю, каково тебе было…
– Кроме всего прочего, военная удача была на моей стороне.
– Да, без удачи на войне никак не обойтись, – выдохнул Потапчук и добавил: – Только ты был способен в одиночку выполнить это тяжелейшее задание. Сказать по правде, я до сих пор не верю, что вижу тебя живым, – приостановившись и посмотрев в глаза Сиверову, произнес генерал.
– Я и сам другой раз думаю: а не умер ли я тогда, давно, в Афганистане? Может, это просто мой дух, не находящий покоя, странствует по грешной земле… – серьезно и тихо произнес Глеб.
– Ладно, не будем вдаваться в мистику и нагонять тоску. Пойдем лучше в дом и плотно поужинаем. Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Не забивай ничем свою голову, просто расслабься и отдыхай, – посоветовал Потапчук.
Они развернулись и, прибавив шаг, направились в сторону дачи.
На первом этаже в гостиной был накрыт стол: жареные свиные ребрышки, несколько тарелок всевозможных салатов, запеченный свежий карп, клюквенный морс… От многообразия запахов у Сиверова слегка закружилась голова.
Возле стола в белом фартуке хлопотал невысокого роста, худощавый мужчина. Он раскладывал столовые приборы.
– Я вижу, Палыч, у нас все готово? – улыбнулся Потапчук.
Палыч оглянулся.
– Да, товарищ генерал, все готово, – подтвердил повар. – Вы можете приступать.
– Спасибо, Палыч, – поблагодарил генерал и, ткнув указательным пальцем в грудь Сиверова, произнес: – Надо откормить вот этого молодого человека.
– Сделаем, Федор Филиппович, – улыбнулся повар.
– Сегодня, Палыч, ты можешь быть свободен, а завтра утром, к семи, приезжай сюда. Все продукты, что ты заказывал, будут в холодильнике.
– Понял. Желаю вам приятного аппетита. Надеюсь, ужин вам понравится, – сказал Палыч и, снимая на ходу фартук, направился к выходу.
Потапчук и Сиверов сели за стол.
– Давай приступим. Выпить не хочешь? – осведомился генерал.
– Не помешает для аппетита, хотя он и так у меня зверский, – улыбнулся Глеб.
Потапчук взял стоящую в центре стола бутылку водки, открыл ее и наполнил рюмки.
– Давай, Глеб, выпьем за успешное выполнение задания и твое возвращение.
– Выпьем! – поддержал Сиверов.
Они чокнулись и залпом опорожнили рюмки.
– Ух, хорошо пошла родимая, – выдохнул генерал и принялся за еду.
Глеб последовал его примеру, налегая на свиные ребрышки и рыбу. А морс после сытного ужина казался блаженством.
– Ну что, наелся? – поинтересовался Потапчук.
– Пожалуй, даже слишком, – покачал головой Сиверов.
– Пойдем тогда наверх, в твои апартаменты. Ложись и высыпайся как следует.
– С удовольствием!
Они поднялись по деревянной лестнице и вошли в просторную светлую комнату, в углу которой стояла застеленная деревянная кровать. Кроме кровати, стола в центре и двух стульев, в апартаментах ничего не было. Открытое настежь окно наполняло комнату пьянящими лесными ароматами.
– Вот твоя опочивальня, – проведя рукой, произнес Федор Филиппович.
– Отлично. Окно я, пожалуй, закрывать не буду, люблю запах леса, – пояснил Сиверов.
– Как знаешь. Отдыхай. Завтра рано утром я уеду. Вечером встретимся. Еду будет готовить Палыч. Если что, звони мне на мобильный.
– Позвоню, если понадобитесь. Только сначала верните мой.
– Хорошо, что напомнил. Сейчас принесу твой телефон и зарядное устройство. Они в соседней комнате.
Развернувшись, Потапчук вышел. Глеб подошел к окну. Ели подступали к самому дому, словно пытаясь проникнуть внутрь. Через пару минут возвратился Федор Филиппович и протянул Сиверову мобильник с зарядным устройством.
– Все, отдыхай. Спокойной ночи тебе, Глеб.
– Вам того же, Федор Филиппович.
Глеб положил зарядное устройство на стол, закрыл дверь и, присев на стул, набрал номер Оксаны.
– Федор, как я рада, что ты позвонил, – вместо приветствия выпалила женщина, не скрывая эмоций.
– Привет, Оксана. И я рад снова услышать твой голос, – тихо произнес Глеб.
Лаврентьева засмеялась:
– Спасибо, мне приятно. Где ты сейчас? Как твоя статья? Когда будешь в Суздале? – засыпала Оксана Сиверова градом вопросов.
– Начнем по порядку. Я сейчас в Москве, в своей квартире. Статья закончена. Главный редактор жутко доволен, но нужно несколько дней, чтобы закончить в столице кое-какие дела. А затем я отправлюсь в Суздаль, чтобы копать информацию о медведе.
– Значит, в ближайшие дни мы увидимся?! – воскликнула Оксана.
Ее непосредственность и открытость очень нравились Сиверову.
– Конечно, через пару дней я буду сидеть у тебя за столом. Надеюсь, ты не забыла про мои любимые котлеты?
– Их будет очень много, только приезжай, – прошептала женщина.
– Как дочка? Как здоровье отца? – поинтересовался Сиверов.
– Все, слава богу, хорошо. Спасибо, Федор, что спрашиваешь. Все семейство отдыхает за городом на даче. По выходным и я наведываюсь к ним в гости. А что, там классно, раздолье, свежий воздух, речка рядом. Курорт, одним словом, да и только. Здоровье отца стало гораздо крепче.
– Это хорошо. Слышала что-нибудь новое о медведе-монстре? – спросил Глеб.
– Нет, пока ничего нового.
– Ладно, разберемся на месте. Целую тебя, спокойной ночи.
– С нетерпением жду твоего звонка. Ты уж, пожалуйста, побыстрее разбирайся со своими московскими делами.
– Буду стараться. Пока.
Закончив разговор, Сиверов положил мобильник на стол и, подумав об Оксане, улыбнулся.
Расстелив кровать, он лег и почти мгновенно уснул. Утром Глеб проснулся около восьми часов, встал, пошел в ванную и принял душ. «Действительно, здесь настоящий санаторий. Еду первоклассную готовят, свежий воздух, птички поют, а главное – никто не стреляет», – подумал Сиверов.
После душа он прошел в соседнюю комнату, где, как знал, были напольные весы. Стрелка показала семьдесят килограммов. И это при росте метр восемьдесят пять. «Да, перед поездкой «за речку» я весил восемьдесят два. Кажется, теперь знаю идеальную фитнес-программу по сгонке веса. И называется она «Бег по горам Афганистана с препятствиями». Там иногда стреляют, и это приводит мышцы в еще больший тонус», – с иронией подумал Глеб.
Он подошел к висевшему на стене зеркалу и едва не ахнул. Глеб с трудом узнал себя: щеки ввалились, отчего прямой нос казался огромным, серые глаза стального оттенка смотрели на своего хозяина в упор, словно перед выстрелом. Сиверов рукой поправил мокрые после душа русые волосы и вышел из комнаты. «Так и Оксана может меня не узнать», – направляясь в свои апартаменты, подумал Глеб.
