– Я уже слышал об этом, – кивнул Глеб. – Жаль человека.
– Да. Говорят, он был неплохим.
– Еще одна смерть в лощине, – задумчиво произнес Глеб.
– Сегодня мы будем говорить только о хорошем. Ты вернулся, и у меня праздник. Поэтому наливай!
– Я никогда не спорю с женщинами, – улыбнулся Сиверов и вновь наполнил бокалы.
Они выпили, и Оксана, поднявшись, подошла сзади к Глебу. Обняв Сиверова, она нагнулась и стала целовать его в губы.
– А как насчет торта? – улыбнулся Глеб.
– Для меня лучший десерт – это секс с тобой.
– Для меня тоже, – прошептал Сиверов.
Он встал, взял Оксану на руки и положил ее на диван. Нежно целуя и лаская женщину руками, Глеб стал расстегивать ее блузку. Сочетание внешности юной девушки, почти подростка, и опыта женщины, обожающей секс, невероятно возбуждало Сиверова. Его руки ласкали Оксану, словно играя утонченную музыку любви, доводя женщину до высот невероятного наслаждения. И это длилось долго. Глеб был опытным любовником и умел, не торопя события, подводить женщину к вершинам наслаждения.
Оксана вскрикнула и забилась под Глебом в сладострастных конвульсиях. Потом она замерла, обхватив Сиверова руками и гладя его в знак благодарности за доставленное наслаждение.
Немного отдышавшись, Глеб сказал:
– Это на самом деле был лучший десерт в мире. Но, по правде сказать, я почему-то не забыл при этом про твой шоколадный торт.
– Тогда самое время вскипятить чайник и съесть по лакомому кусочку, – улыбнулась женщина.
– Возможно, кто-то из нас – я не буду указывать конкретно кто, захочет и два, и три лакомых кусочка.
– Сегодня это не возбраняется.
Они крепко обнялись, а затем стали одеваться.
– А ты пробовал когда-нибудь суздальскую медовуху? – вдруг спросила Оксана.
– Нет, как-то не доводилось.
– Да ты что? Это срочно нужно исправлять, – надев блузку, решительно заявила Лаврентьева. – Быть в Суздале и не попробовать медовухи – это, Федор, знаешь ли, почти криминал, – засмеялась она.
– Я вообще-то законопослушный гражданин. Ну и как ты можешь мне помочь?
– Очень просто. Мы сиюминутно попробуем медовуху. У меня как раз для такого случая припасена бутылочка. Правда, начатая, но это неважно. Как-то мы с сестрой Машей выпили немного.
Глеб сел за стол, а Оксана вскоре явилась с бутылкой в руке и поставила ее перед Сиверовым.
– Наливай, а я тебе кое-что расскажу, – заговорщицким тоном, словно сейчас будет раскрыта тайна возникновения Вселенной, произнесла хозяйка.
– Я весь внимание. Только куда наливать, в бокалы?
– Погоди.
Лаврентьева вынула из стенки две глиняные кружки и поставила на стол. Глеб наполнил их.
– Короче, в Суздале выпускается десять сортов медовухи, а может, уже и больше. Но основными считаются четыре. Сейчас мы будем употреблять один из них, – Оксана улыбнулась, – так называемую «Полуполтинную» медовуху, в которой содержится восемь целых и три десятых градуса алкоголя. А еще к основным относится «Безалкогольная», «Пятиалтынная», в ней около шести градусов, и, наконец, «Двугривенная», семиградусная.
– С «Безалкогольной» медовухой понятно, а вот другие названия достаточно интересны. Как они появились? – заинтересовался Сиверов.
– Эти названия пришли из Древней Руси. Так что давай отведаем напиток наших предков.
– Святое дело, не откажусь, – Глеб улыбнулся и взглянул на Оксану: – Предлагай тост.
– Чтобы твоя и моя жизнь была сладкой, как эта медовуха! – провозгласила Оксана.
– За такое грех не выпить.
Глеб пригубил кружку и стал медленными глотками пить напиток.
– Очень вкусно. Крепость примерно как у пива, а по вкусу – лучше любой «колы».
– Знаешь, медовуха считается одним из символов Суздаля. Давно, еще в советские времена, наш город получил монополию на производство этого напитка. А вообще медовуху у нас делают с XVIII века. И что интересно, в литре настоящей медовухи содержится сто восемьдесят грамм меда.
– Значит, у вас тут применяется настоящая, фирменная рецептура, – покачал головой Глеб.
– Это действительно так. Если ты заметил, суздальская медовуха входит в подарочный набор, который туристы и гости города с удовольствием покупают в качестве сувенира. Можно сказать, что суздальская медовуха обрела новую жизнь в 2000 году.
– И с чем это связано? – спросил Сиверов.
– Дело в том, что тогда пять московских бизнесменов открыли Суздальский медоваренный завод.
– Хотел бы я там работать. Вот уж где по-настоящему сладкая жизнь. Пришел на работу и в качестве разминки принял кружечку «Двугривенной» или «Пол у пол тинной». Это уж зависит от настроения. А потом работай себе в радость. Не жизнь, а медовуха, – закончил Глеб.
Лаврентьева рассмеялась.
– Оставайся жить у нас в Суздале. У меня есть знакомые на этом заводе, помогут устроиться.
– Заманчивое предложение. Подумаю на досуге.
– Ну что, еще по кружечке «Полуполтинной»? – Оксана игриво подмигнула Глебу.
– Кто откажется от хорошего?
Сиверов снова наполнил глиняные кружки.
– Предлагаю тост за суздальскую медовуху. Действительно хороша, – произнес Глеб.
– За нее!
Выпив медовуху, Сиверов сказал:
– А вообще я заметил, что в Суздале даже дышится как-то по-особому. Воздух здесь очень чистый.
– Ты правильно заметил. Наш город почти не изменился с XIX века. Представляешь, в свое время горожане отказались от строительства железной дороги.
– Теперь понятно, почему Суздаль не стал промышленным городом, – сказал Глеб.
– Твоя правда. И воздух у нас поэтому особенный – чистый и свежий.
– Как и женщины.
Сиверов придвинулся к Оксане, крепко поцеловал ее в губы и стал ласкать, постепенно снимая с женщины одежду.
– Нам не стоило одеваться, – возбужденно дыша, прошептала Лаврентьева.
– Ты права. Думаю, это лишние хлопоты. Ночь, по моему прогнозу, обещает быть горячей и страстной, – целуя Оксану в шею, сказал Сиверов.
За ночь они еще несколько раз занимались любовью, так и не уснув до утра. Когда рассвело, Глеб по привычке принял холодный душ.
– Это была сказочная ночь, Федор. Я ее никогда не забуду, – женщина подошла к Сиверову и поцеловала его в губы.
– А я, будь моя воля, не отпустил бы тебя на работу.
– Встретимся у меня вечером. Как закончишь с делами, приезжай. После шести я дома.
