– Хорошо, как скажете, – пожала плечами Марина и вышла.
Минут через десять она вернулась с большой хозяйственной сумкой, из которой достала бутылку самогонки, бутылку грузинского красного вина, палку сухой колбасы, кусок сала, хлеб, батон, баночку соленых огурцов, электрический чайник, чай и кофе. К ним пластиковые стаканы, салфетки и нож.
Дарья Рыкина, которой очень хотелось выспаться, вздохнула и начала накрывать на стол.
– А вы давно здесь работаете? – спросила она у Марины.
– Да уже год, – вздохнула Марина. – Меня жизнь заставила. Мать у меня пожила в городе, не понравилось, вернулась сюда. А тут только пара стариков-самоселов да случайные люди, бомжи, бывает, прибьются. Ну я сначала психанула, думала, тяжело ей одной будет, вернется. Нам же в городе квартиру со всеми удобствами дали. А она ни в какую. А потом заболела. Операция, лекарства. В общем, продала я квартиру, на съемную мы с ней переехали. А она просит: хочу дожить последние дни в родной хате. Ну вот, а как ее одну, больную, в пустую деревню отвезешь? Переехала вместе с ней. В город в школу поначалу на работу моталась, а когда мать слегла, совсем не знала, что мне делать. В гостиницу убирать устроилась. Пока я здесь работала, за матерью соседка присматривала. И тут Прохоров появился. Стольким людям работу дал! Платит он аккуратно. Ну и мы стараемся. Сейчас лето. Потянутся люди. А с ними и деньги…
Накрыв на стол, Марина разлила самогонку и сказала:
– Ну, за знакомство!
– За знакомство! – повторил Шурик и осушил сразу весь стаканчик.
Дарья пригубила, сама Марина сделала пару глотков и спросила:
– Как вас звать хоть?
– Меня Шурик, или Сан Саныч, как удобно, – сказал Сукманов. – А это Дарья Рыкина, мой секретарь и переводчик.
– Я уже поняла, – кивнула Марина и добавила: – Очень приятно. Ну а я Марина.
– Вы сказали, что в школе работали. А что вы преподавали? – поинтересовалась Дарья Рыкина.
– Да я учительница младших классов, – чуть смутившись, сказала Марина, – но здесь детей мало. Кто рисковать будет.
– А теперь кто с вашей матерью? – спросила Дарья.
– Соседка, – вздохнула Марина. – Да матери немного осталось. Она уже на обезболивающих.
Шурик, заглотнув еще полстакана самогонки, уснул прямо в кресле, и Дарья предложила:
– Может, пойдем ко мне в номер?
Марина покачала головой и попросила:
– Если вы завтра не очень рано будете выезжать, можно, я в деревню, к матери, съезжу? А утром таблетки дам, укол ей сделаю и опять сюда. У нас все налажено. Только вот транспорт. Там, в Зоне, дороги плохие, а Прохоров для москвичей богатых экстрим как бы организует, ну и то на старом автобусе возим, то на «уазике». Думать придется. Так я до утра отъеду?
– Конечно, Марина, не волнуйтесь! – успокоила ее Дарья, надеясь перед, надо понимать, нелегкой дорогой хоть немного отоспаться.
Но только начало светать, как их с Сукмановым разбудили шведы. Ганс ругался и кричал, а Хелен – та попросту визжала.
– Дарья, что там еще такое? – ничего не понимая спросонья, хриплым голосом спросил Сукманов, который так и проспал целую ночь, не раздеваясь, в кресле.
Даша, выскочив в накинутом на ночную сорочку халате, узнала, что Ларсонов испугала неизвестно откуда взявшаяся у них в номере змея.
Дарья переспросила, но Хелен уверенно сказала:
– В унитазе – змея.
– Она вас укусила? – спросил по-английски Шурик.
– О май гот! – вскрикнул Ларсон и добавил: – Если бы змея укусила Хелен, я бы ее убил.
– Кого? Хелен или змею? – не то пошутил, не то оговорился Шурик.
Ларсон налился краской и принялся вновь выкрикивать ругательства.
В коридоре появилась заспанная дежурная.
– Что такое? – спросила она.
– Они говорят, что в номер заползла змея. В унитазе нашли, – объяснила Рыкина.
– Ах да! – кивнула как ни в чем не бывало пожилая дежурная. – Это бывает. У нас теперь этих гадов развелось не передать. Я вас, извините, не предупредила. Бывает, заползают.
– Так что нам делать? – спросила Дарья.
– Сейчас позову Вадика. Это электрик наш. Он уже однажды змею ловил… – сказала дежурная, набрала номер на мобильном, подождала и, отключившись, пожала плечами: – Не отвечает. Спит еще, наверное. Но вы не волнуйтесь. Вы крышку унитаза закрыли?
Рыкина поспешила перевести вопрос Хелен. Та покраснела и возмущенно сказала:
– Там не было крышки.
– Она говорит… – повернулась Дарья к дежурной, – она говорит, что там не было крышки.
– А да, извиняйте… – покачала головой дежурная. – В этом номере крышку мы еще не поставили. Но вы не волнуйтесь, сюда змея не выползет. Разве что в соседний номер может проползти. Там кабель тянули. Дырку долбили…
– Теперь я понимаю, почему Прохоров возит сюда своих олигархов на экстрим, – произнес Шурик.
– Можно еще ежика принести, – вдруг глубокомысленно изрекла дежурная. – Говорят, они змей и мышей хорошо ловят.
– Так, или вы сейчас же приводите своего электрика, или я звоню, – Шурик на миг задумался и выпалил: – Или я звоню в администрацию президента и в шведское посольство.
– Да притащу я вам сейчас электрика, – тут же засуетилась дежурная. – Словит он вашу змею.
– Змея не наша, а ваша! – не сбавляя тона, так же строго сказал Шурик.
Дежурная опять стала набирать что-то на мобильнике, развернулась и, не говоря ни слова, пошла по коридору к выходу.
– Что, что нам делать? – заволновалась Хелен. – Там наши вещи. Нам холодно. Мы в пижамах.
– Может, давай в мой или твой номер пойдем, – предложил Шурик, но Дарья, побледнев, категорично покачала головой: – Вам же ясно сказали, что змея может переползти в соседний номер.
– Хорошо, пусть нам ключи от другого номера дадут, того, который на другой стороне коридора, – предложил Шурик и пошел догонять дежурную.
Женщина, которая уже села за свой столик и поставила греться чайник, увидав злополучного москвича, привстала и отрапортовала:
– Сейчас электрик придет, змею словит.
– Понятно, – кивнул Шурик Сукманов и попросил: – Вы нам ключи от какого-нибудь номера напротив дайте. А то шведы мерзнут.
– А вы оплатите еще один номер? – тут же строго спросила дежурная.
Сукманов, чтобы не тратить время, кивнул:
– Оплачу, когда в свой номер войти смогу.
– Так в вашем же номере никакой змеи нет! – заметила дежурная.
– Вы же сами сказали, что она вполне может туда залезть через дырку, – напомнил Шурик.
